— Не такой простак командир корпуса. Верю, что он выйдет из окружения.
— Может, и выйдет, но без машин. Как они ночью поведут машины через болото?
Еще до рассвета начальник связи армии полковник Борисов прибежал в нашу землянку и доложил:
— Связь с генералом Кузовковым устновлена. Оперативная группа корпуса вышла нэ окружения. Машины невредимы.
Все радостно вздохнули.
Вначале они пробовали пробиться по люсной дороге, через топкие болота. Вскоре стало ясно, что машины провести здесь не удастся. Тогда комкор принял решение выходить на основную шоссейную магистраль, уже занятую передовыми немецкими частями.
— Машины вести на предельной скорости, на сближенных дистанциях. Всем подготовить оружие, — приказал он.
В ночной мгле колонна вышла на шоссе. Ни одна машина не отстала. Десять километров проскочили за пятнадцать минут и сами не поняли, где обогнали немцев. Темная ночь все прикрыла.
Войска 96-го корпуса приняли на себя всю силу вражеского контрудара. Темп наступления противника стал снижаться, но все-таки численным превосходством ему удавалось на отдельных участках сбивать наши части с занятых рубежей. Особенно тяжелой была обстановка в районе Шацилок. Здесь был очень чувствительный открытый фланг, и немцы заходили нам в тыл.
Только теперь мы оценили по-настоящему значение маленького предмостного укрепления (тет-де-пона), оставленного врагом на левом берегу реки Березина у Шацилок. В период быстрого продвижения войск армии на запад никто не придал значения этому участку. А гитлеровцы воспользовались им, рассчитывая отсюда соединиться с калинковичской группировкой своих войск.
День и ночь в этом районе шли кровопролитные бои. Враг бросая в атаку танки. Штаб фронта знал о контрударе во нашим оперативным донесениям, однако в порядке самокритики должен оказать, что в них мы не смогли дать вполне объективную оценку обстановки.
Дивизии не только отражали вражеские атаки. Они хотя я медленно, но отходили. Остановить противника удалось на рубеже железнодорожная станция Жердь — Давыдовка и далее по реке Ипа. При этом упорно и стойко дралась 44-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Н. В. Коркишко.
На третий день боев Николай Антонович спросил меня:
— Доложил Рокоссовскому обстановку?
— Нет… Отразим контрудар, восстановим положение, тогда доложу.
— Будет вернее, если доложишь сейчас.
Радецкий был прав, но слишком горькой оказалась пилюля, преподнесенная нам этим внезапным контрударом. Хотелось справиться своими силами, не прибегая к помощи высшего начальства.
Случилось так, что командующий фронтом помимо меня узнал истинное положение в войсках армии. Он позвонил сначала не мне, а Радецкому.
— Вы можете сказать правду, что делается на правом фланге армии? спросил он.
— Дивизии отходят, — ответил Радецкий. — Остановить немцев пока не смогли.
Николай Антонович приехал на наблюдательный пункт и рассказал об этом разговоре. Через несколько минут позвонил Рокоссовский.
— Павел Иванович, — спокойно сказал он, — долго ты намерен пятиться?
Пришлось признать ошибку.
— Об этом надо было доложить раньше.
Это был предметный урок. Запомнился он на всю жизнь. В заключение Рокоссовский сказал:
— Если нужно, выставляйте на правый фланг всю артиллерию корпуса Игнатова. Перебрасывайте сюда другие силы. Положение должно быть восстановлено. Направляю к вам из резерва фронта одну стрелковую дивизию.
Из артиллерийского корпуса генерала Н. В. Игнатова мы уже бросили на тот фланг почти две дивизии. На прямую наводку артиллеристы вывели даже пушки крупного калибра. Но снарядов было очень мало. Доставка их крайне затруднительна. Мобилизовали весь дивизионный, корпусной и армейский транспорт. Машины с трудом пробивались по разбитым дорогам болотистого Полесья. На переправах у многочисленных речек и каналов создавались пробки. Вражеская авиация, хотя и немногочисленная, бомбила переправы.
Еще трое суток продолжались оборонительные бои. Войска армии на правом фланге отошли на отдельных участках уже на 25–30 километров. Но и противник, понеся большие потери, ослабел. 25 декабря 1943 года гитлеровцы еще раз пытались прорвать оборону 95-го корпуса вдоль железной дороги на Калинковичи. К этому времени мы успели несколько пополнить запас снарядов армейской артиллерии. Гитлеровцы были встречены плотным огнем артиллерийской дивизии полковника А. И. Снегурова, состоявшей преимущественно из реактивных установок. Удар был настолько сильный, что противник остановился в первые же минуты атаки. Этот день был переломным. Сила вражеского контрудара иссякла. Надо отдать должное и соседу справа — 48-й армии, которая оказала нам помощь, приняв на себя часть удара противника в своей полосе. 23–25 декабря она также вела тяжелые оборонительные бои на своем левом фланге и не допустила вражеские силы в глубокие тылы 65-й армии.
Разгром противника в районе Паричей — большая победа войск армии. На войне не редки такие дни и даже месяцы схваток с врагом, которые по своему значению равноценны взятию крупных городов. Не гремят салюты в честь победы, но войска проявляют не меньше, а иной раз и больше упорства, отваги, мужества, самопожертвования и мастерства. К числу таких нельзя не отнести декабрьскую оборону под Паричами. Потеряв более 7 тысяч убитыми, ранеными, много танков, противник отказался от своего замысла.
И вот наступают наши войска. 95-й корпус начал восстанавливать положение. К этому времени по решению фронта была изменена разграничительная линия с правофланговой 48-й армией. Из ее состава на правый берег Березины полностью вышел 42-й корпус генерал-лейтенанта К. С. Колганова, что значительно облегчало положение на нашем правом фланге.
Вновь стало возможным во взаимодействии с 61-й армией нанести удар на Калинковичи. За несколько дней сюда были подтянуты с правого фланга основные силы артиллерийского корпуса Игнатова. Но и противник усилил здесь свою группировку. Командующий фронтом предупредил, что, по данным разведки, на главном направлении, где должна была наступать 162-я стрелковая дивизия полковника С. И. Черняка, гитлеровцы имеют некоторое численное превосходство в силах. Это подтвердилось при первой атаке. Дивизия Черняка попала под такой сильный огонь, что была не в состоянии овладеть первой траншеей вражеской обороны. К вечеру командующий фронтом сам приехал на командный пункт армии. По его приказанию в моем блиндаже собрались все начальники отделов управления армии и командиры дивизий. Рокоссовский коротко изложил свой план.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
