Но если на такого важного свидетеля не было оказано никакого давления даже по данным бригады Геббельса, то где основания считать, что на 95 простых свидетелей, опрошенных в Смоленске, кто-то давил?
Еще момент. Следователи ГВП «неопровержимо доказали», что все документы, найденные на трупах польских офицеров комиссией Бурденко, поддельные. Я не буду давать те тексты об этом, в которых и сам следователь Яблоков не понимает, что пишет. Дам кусочек, который должен быть понятен даже ему. Вот он хвастается наличием у себя шерлок-холмсовской дедукции: «Последний документ, обнаруженный на трупе № 4 экспертом Семеновским, обозначен как почтовая открытка заказная № 0112 из Тарнополя с почтовым штемпелем «Тарнополь 12.11–40 г.». Рукописный текст и адрес обесцвечены, каких-либо следов текста не выявлено, но в почтовом штемпеле отчетливо читается «Тарнополь 12.II.1940 г.», что в действительности соответствует 12 февраля 1940 г., так как даже из собранных и описанных в сообщении открыток следует, что в почтовых штемпелях в СССР в то время написание месяцев осуществлялось римскими цифрами» 37.
То есть, по Яблокову, найденную комиссией Бурденко на трупе польского офицера открытку, прошедшую через почтовое отделение Тарнополя, надо датировать не временем после «расстрела» – октябрем 1940 г., а временем до «расстрела» – февралем 1940 г., поскольку месяцы в советских почтовых штемпелях, оказывается, проставлялись-де римскими цифрами, чего в НКВД не знали. И получается, что две единицы на оттиске штемпеля – это не 11, а 2. Какая сила мысли! Правда, дураки-немцы не знали, что ГВП будет вешать российским налогоплательщикам лапшу на уши именно таким способом, поэтому в своих «Официальных материалах…» поместили на стр. 323 почтовую открытку из Польши со штемпелем советского почтового отделения, на котором четко читается дата «8.2.40», причем месяц четко обозначен не римской цифрой «II», а арабской «2», а ноль, чтобы он не путался с восьмеркой, шестеркой и девяткой, обозначался прочерком, т. е. дата «8.2.40» выглядит как «-824-»38. И никаких римских цифр!
Думаю, что на этом обсуждение темы данной главы можно закончить.
* * *
Не знаю, как ситуация видится вам, судьям, но для меня она представляется следующим образом.
В 1943–1944 гг. следствие и комиссия Бурденко изобличили немецко-польскую провокацию полностью. Напомню, что, несмотря на начавшуюся «холодную войну», ни один из англосаксонских представителей и журналистов, присутствовавших в 1944 г. в Катыни, впоследствии не поменял своих взглядов и не обвинил в расстреле поляков СССР.
Нынешние геббельсовцы заключение комиссии Бурденко опровергнуть не способны, причем по основным доказательствам – месту расстрела, оружию и шнуру, которыми связывали руки, – они либо просто молчат, либо пишут то, что С. Куняев деликатно называет абсурдом.
Вся критика геббельсовцев основана на «отсутствии» документов и доказательств, которые они сами же уничтожают, да на фальсификации геббельсовцами ГВП РФ свидетельских показаний и использовании показаний явных идиотов.
Причем совершенно очевидно, что геббельсовцы это делали для того, чтобы вызвать ненависть поляков к русским накануне вступления Польши в НАТО.
Примечания
1. Нюрнбергский процесс. С. 557–559.
2. Там же. С. 548–549.
3. Дуэль. 2002. № 22. С. 5.
4. Полигон. С. 12–15.
5. Расстрел. С. 512– 13.
6. Там же. С. 429.
7. УК РСФСР. М.: Юриздат, 1953. С. 5.
8. Комментарий к УК РФ. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 2000. С. 81–82.
9. Синдром. С. 472–481.
10. Расстрел. С. 429–437.
11. Пленники. С. 11.
12. Синдром. С. 472.
13. Там же. С. 473.
14. Там же. С. 476.
15. http://katyn.codis.ru.
16. Верт А. Россия в войне 1941–1945. М.: Прогресс, 1967. С. 478.
17. Меньшагин . С. 220.
18. Драма. С. 33.
19. Синдром. С. 345.
20. Расстрел. С. 560.
21. Синдром. С. 345.
22. Жук А.Б. Энциклопедия стрелкового оружия. М.: Воениздат, 1997. С. 107.
23. Болотин А.Н. История советского стрелкового оружия. СПб.: Полигон, 1995. С. 23.
24. Жук А.Б. Энциклопедия стрелкового оружия. М.: Воениздат, 1997. С. 317.
25. Мельтюхов . С. 286.
26. Наш современник. 2002. № 5. С. 126.
27. Расстрел. С. 349.
28. Там же. С. 280–281.
29. Дуэль. 2002. № 23. С. 6.
30. ВИЖ. 1991. № 4. С. 90–92.
31. Синдром. С. 351–352.
32. Там же. С. 378.
33. Меньшагин . С. 230.
34. Там же. С. 129–130.
35. Расстрел. С. 447.
36. Меньшагин . С. 131–132.
37. Синдром. С. 373.
38. Amtliches Material zum Massenmord von Katyn. Berlin, 1943. S. 323.
Глава 4 Фальсификация Катынского дела в период между Геббельсом и Горбачевым
Бригада Геббельса о своих трудах от середины 40-х до начала 80-х годов
П рокурорская часть бригады Геббельса: предпринятая на Нюрнбергском процессе в 1946 г. попытка советского обвинения в опоре на «Сообщение Специальной комиссии…» (принимались меры и для подготовки аналогичных польских материалов) возложить вину за расстрел польских военнопленных на Германию успеха не имела. Международный военный трибунал не признал выводы этого документа достаточно обоснованными, показания подготовленных свидетелей – убедительными и не вменил в приговоре это преступление в вину немцам. Это решение советским обвинением не оспаривалось и протест не вносился, хотя в других случаях несогласия советский представитель протест вносил. Вопрос об ответственности за катынское преступление Международный военный трибунал оставил открытым: предпочел не ставить под удар единство антигитлеровской коалиции.
В последующем представители официальной советской исторической и юридической наук некритически повторяли и популяризировали утверждение о виновности немцев в расстреле польских военнопленных, что якобы было установлено на Нюрнбергском процессе. При этом его материалы замалчивались или трактовались произвольно, фальсифицировались даже тогда, когда в конце 80-х годов были обнаружены документы НКВД СССР, свидетельствующие о прямой причастности этого органа к уничтожению польских военнопленных весной 1940 г.
В 1952 г. расследование катынской трагедии проводила специальная комиссия Палаты представителей Конгресса США под руководством Р.Дж. Мэддена, которая провела опрос 81 свидетеля, рассмотрела сто письменных показаний свидетелей, не имевших возможности приехать, изучила вещественные доказательства. Эта комиссия также не признала достоверности выводов «Сообщения Специальной комиссии…» и обвинила в совершении преступления в Катыни СССР. ( Б.А. Топорнин, А.М. Яковлев, И.С. Ямборовская, В.С. Парсаданова, Ю.Н. Зоря, Л.В. Беляев .)1
Академическая часть бригады Геббельса: выводы Сообщения Специальной комиссии советское руководство попыталось подкрепить авторитетом Международного военного трибунала в Нюрнберге. Будучи уверенными, что статья 21 Устава МВТ обязывает суд принимать без доказательств доклады правительственных комиссий по расследованию злодеяний гитлеровцев, советские представители настояли на включении в обвинительное заключение тезиса о германской ответственности за расстрел польских офицеров в Катыни. Причем если в обвинительном акте, подписанном на английском языке, фигурировали 925 убитых, то в русскоязычном тексте этого документа – 11 тыс. человек. Однако на этот раз судьи пошли навстречу защите. 12 марта 1946 г. МВТ удовлетворил ходатайство защитника Г. Геринга О. Штаммера о вызове свидетелей по Катынскому делу, что чрезвычайно встревожило Москву. Там уже работала Правительственная комиссия по Нюрнбергскому процессу. В инструкции, направленной Правительственной комиссией главному обвинителю от СССР Р.А. Руденко, предлагалось заявить протест от имени Комитета обвинителей, в случае отказа последнего – от своего имени, по поводу решения Трибунала от 12 марта (см. № 220). При оставлении Трибуналом своего решения в силе главный обвинитель от СССР должен был заявить, что будет настаивать на вызове свидетелей обвинения.
Поскольку обвинители от США, Великобритании и Франции уклонились от участия в протесте по катынскому вопросу, 18 марта Руденко внес его от своего имени. 6 апреля Трибунал повторно рассмотрел вопрос и оставил свое решение в силе. Тем временем Правительственная комиссия по Нюрнбергскому процессу начала срочно готовить «свидетелей». В Болгарию был командирован сотрудник МГБ, чтобы «поработать» с Марко Марковым, проследить за этим должен был сам B.C. Абакумов, новый министр госбезопасности. Польских свидетелей поручили готовить прокурору СССР К.П. Горшенину, документальный фильм – А.Я. Вышинскому, за отбор документальных доказательств и подготовку свидетеля-немца отвечал В.Н. Меркулов.
Но даже эти меры сочли недостаточными. Решением той же московской комиссии от 24 мая 1946 г. группе в составе заместителя начальника управления контрразведки МГБ Л.Ф. Райхмана, помощника Р.А. Руденко Л.Р. Шейнина и члена-корреспондента АН СССР А.Н. Трайнина поручалось в 5-дневный срок ознакомиться со всеми материалами «о немецкой провокации в Катыни и выделить те из них, которые могут быть использованы на Нюрнбергском процессе». Со свидетелями, дававшими показания Комиссии Бурденко, надлежало работать Л.Ф. Райхману и одному из обвинителей на процессе – Л.Н. Смирнову. Относящуюся к этому вопросу документацию должны были подбирать Л.Р. Шейнин и А.Н. Трайнин.
