Город находится вблизи наиболее развитых районов и главных городов Швеции и Дании, которые связывают Норвегию с этими странами и другими государствами Западной Европы. В некоторые периоды истории в Норвегии господствовали Дания и Швеция, и, конечно, на норвежской столице не могло не отразиться влияние этих стран и их столичных городов. Особенно длительным и сильным было влияние Копенгагена. Это видно и из сравнения их географического положения: оба города стоят у порога открытого, незамерзающего моря, и потому в Осло, как и в Копенгагене, первостепенное значение имеет портовая деятельность. Кроме того, благоприятное расположение Осло вблизи рек, текущих из глубины сплавных районов страны, способствовало развитию в городе лесной промышленности.
Но частые пожары не давали городу окрепнуть. Сильный пожар в 1614 году уничтожил Осло почти дотла, и рядом со сгоревшим был построен новый город, названный «Христианией» — в честь датского короля Христиана IV.[42]
Во время Северной войны Христиания была оккупирована и разорена шведскими войсками, и для восстановления города потребовалось очень много времени. Вплоть до разрыва норвежцев с Данией и объявления Христиании в 1814 году столицей город рос очень медленно. По Кильскому мирному договору Норвегия была отнята у Дании в наказание за ее союз с Наполеоном. Коалиция монархов Европы, разбив Наполеона, несмотря на протесты норвежского народа, требовавшего независимости, отдала Норвегию Швеции — в виде компенсации за потерю последней Финляндии.
Если посмотреть на Осло с холмов Холменколлена, с высоты знаменитого трамплина, город с его россыпью вечерних огней кажется очень большим. Он обнимает фиорды до самого горизонта и по островам убегает в открытое море. Но спустишься вниз, и окажется, что норвежская столица не такая огромная, какой кажется сверху. Очень тихи улицы западной части Осло, нарядные виллы словно спят в окружении елей и сосен, только белки резвятся в их ветвях.
Осло, как и другие города Норвегии, тесно связан с окружающей его природой: тротуары улиц или набережных обрываются прямо в море. Иногда улица оканчивается обрывистой горой или входит в лес или поле.
Как и во многих средневековых городах Европы, в Осло есть Ратуша — огромное здание, облицованное красным кирпичом, очень интересное и своеобразное по своей архитектуре. Две широкие башни Ратуши видны из всех частей города. Вместе с полукруглой площадью и улицей напротив ее главного входа Ратуша создает единый ансамбль. Над главным входом Ратуши, как символ равноправия женщин, установлена фигура норвежской девушки.
Центральный зал Ратуши просто огромен (высота его 21 метр), в нем очень много стенной живописи, сочетание сюжетов которой самое различное: эпизоды из истории рабочего движения и рядом изображение процветающего торгового дома; налет гестапо на квартиру рабочей семьи и картины из жизни Святого Хольварда. Со стороны набережной перед Ратушей установлены шесть бронзовых фигур, олицетворяющих профессии рабочих, строивших это здание.
В 1968 году на одном из многочисленных фиордов Осло был открыт Художественный музей, построенный на деньги Сони Хени — героини предвоенного фильма «Серенада солнечной долины» — и ее мужа Н. Унстада (крупного бизнесмена). Здание музея, возведенное из стекла, бетона и алюминия, сверху похоже на ладонь с пятью лепестками неведомого цветка вместо пальцев. Коллекцию картин известных мастеров XX века Соня Хени и Н. Унстад завещали родному Осло.
Первое место в Норвегии по числу посетителей занимает Музей норвежской славы, который был открыт на полуострове Бюгдай. В разных его павильонах бережно хранятся корабли великих норвежских мореплавателей: корабли викингов с гордо поднятым кверху острым и изогнутым носом. Черный дуб блестит, как каменный уголь… Нос одного корабля заканчивается тонким завитком, другого — увенчивается головой дракона с раскрытой пастью.
В стеклянных витринах дремлют здесь на вечном приколе могучие ладьи викингов, легендарный «Фрам» — корабль Фритьофа Нансена и Р. Амундсена, бревенчатый плот «Кон-Тики» Тура Хейердала… «Кон-Тики» стоит в особом музее и установлен так, что из нижнего этажа музея видно днище плота, покрытое водорослями и ракушками, и свисающая «водолазная» корзина. Под ним как живые «плавают» стаи макрелей и более мелких рыб, а во всю длину плота разместилась акула…
Интересна и история парка Фрогнер. Прежде всего необычен вход в него — ворота с четырехугольными фонарями и решеткой с тонким сквозным рисунком, как в витражах. Такие фонари и решетки с фигурами мужчин и женщин окаймляют и площадки со ступенями, ведущими на центральный холм парка.
В 1914 году на этом месте проводилась большая выставка, и скульптору Г. Вигеллану заказали для нее фонтан. Мастер предложил вместо фонтана украсить парк грандиозной скульптурной композицией. Городское управление Осло поддержало эту идею, и скульптор воплощению ее посвятил всю свою жизнь. Он стал и архитектором, и скульптором, и резчиком по дереву, а также камнетесом и кузнецом!
В этой скульптурной композиции варьируется одна тема — человеческая жизнь от рождения до смерти. Триста различных фигур, олицетворяющих детство, юность, счастливую или несчастную любовь, материнство, дружбу, веселье, борьбу, раздумье, грусть, болезни, увядание, смерть и возникновение новой жизни, воплощены в граните, бронзе, чугуне и железе.
Любая реалистическая скульптура одновременно является и символическим обобщением. Вот, например, обелиск «Стремление человечества к лучшему будущему»: гибнущие мужчины поддерживают женщин, женщины — детей, а весь обелиск венчается детскими фигурками, стоящими во весь рост и тянущимися к солнцу.
Пятнадцать лет своей жизни скульптор отдал одному этому обелиску, высота которого 17 метров, а вес — 270 тонн. Можно представить, какой труд был вложен в создание всей композиции!
КАК МОСКВА СТРОИЛАСЬ…
Весной 1147 года в имении боярина Кучки, первого владельца Москвы, встретились два русских князя. Один из них, князь Святослав Северский, только что ходил войной в Смоленскую землю, другой — суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий — разорил Торжок и земли по реке Мете. Захватив богатую добычу, Юрий Долгорукий послал сказать своему другу и союзнику: «Приде ко мне, брате, в Москову!»
Князья встретились на высоком берегу Москвы-реки, среди густого бора, где стояли боярский двор и сельская усадьба. Шумно и весело пировали князья с дружинами, а потом, обменявшись подарками, разъехались по своим владениям. Через девять лет летописец записал в «Сказании об убиении Даниила Суздальского и начале Москвы», как «князь Юрий взыде на гору и обозре с нея очима своима семо и овамо, по обе стороны Москва-реки и за Неглинною, возлюби села оные и повеле сделать град мал, деревян».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
