она не хотела уходить.
— Ничего дельного, — закрыла журнал и отложила в сторону. Сидя напротив кровати, в кресле, в метрах трёх-четырёх от него, она мечтала оказаться рядом с ним.
— Думаю, ты можешь идти, на сегодня помощи было предостаточно.
— И чем будешь заниматься? Снова спать? — не заметив ложный посыл, в котором он её не хотя прогонял, Тереза встала с кресла.
— Не знаю, спать не хочется, как и лежать… — уже тише отозвался.
— Тогда зачем спроваживаешь? Тебе же тут будет скучно, — расстроенно темноволосая покачала головой, но все действия прекратила, — Давай что-нибудь поделаем… Скоротаем время, — пожала плечиками, а глазами начала искать какой-нибудь источник веселья.
Ничего, конечно же, не нашлось. Это же больница, а не развлекательный центр, тем более он не может ходить, да и вообще сейчас передвигаться. Хмыкнула и не сдалась.
— Я могу тебе почитать, — в голове промелькнул тот день, когда она читала ему какую-то статью… Про Эрнеста Хемингуэя.
— Давай, узнаю что-нибудь новое, — поджал губы и уже начал елозить по кровати, чтобы принять удобное положение. Настроение заметно поднялось.
Боже, она читала ему около двух часов, все журналы перебрала, а он всё слушал и слушал, иногда высказывал своё мнение. И как ей было приятно, что Гарри не уснул на первых двух страницах, вместо всего этого, когда она поднимала глазки на него, проверяя, он всегда смотрел в ответ. Внимательный такой, задумчивый и готовый слушать дальше. За окном уже стемнело, а учесть, что на пятки наступало лето, темнота — знак позднего времени. Пришлось прощаться на ночь, чтобы на следующий день снова встретиться, но напоследок Тереза вынула из кармана толстовки плеер с наушниками и вложила в его прохладную руку.
— Не знаю, понравится ли тебе мой плейлист, но вдруг поможет скоротать ночь… — она так тепло ему улыбнулась, что он построил уже воздушный замок, именуя его: «Перемирие».
На следующий день она пришла бодренькой, спокойной, с лёгкой улыбкой на лице, несмотря на довольно ранний подъём. В больнице девушка была уже в восемь. Может она хочет побольше времени побыть со мной? Прав он или нет, судить другим. Зато в этот раз она пришла подготовленной. С домашней едой, над которой порхала весь прошедший вечер. Наготовила ему и завтрак, и обед с ужином. Постаралась на славу. А ещё она прихватила с собой игральные карты, чтобы точно было, чем заняться. Первым делом Гарри перекусил приготовленные оладьи с джемом. Ух, хоть не живёт на этой больничной еде.
— Впустим немного солнца, — и девушка начала открывать жалюзи.
— Как погода на улице? — он уже начал скучать по свободе.
— Жарко, я даже порывалась надеть платье, но… Тут будет крайне неудобно, — на носочках она потянулась, чтобы поправить жалюзи.
— Всё бы отдал, лишь бы прогуляться. Пять минут на улице — роскошь сейчас.
— Поверь, ты сразу перехочешь, когда увидишь количество камер на улице.
— Много? — скорчился неприятно. Его всегда раздражало излишнее внимание.
— Не представляешь, насколько. Каждый раз пробираюсь по несколько минут.
Гарри замолчал, абсолютно недовольный всем происходящим. Сколько известно случаев, когда папарацци пересекали эту черту и могли даже навредить окружающим.
— Ты молчишь, а это плохой знак… — быстро выдала темноволосая и пододвинула стул к его кровати, чтобы занять место близь к нему.
— Мне не нравится, что они проявляют излишнее внимание. Могут быть последствия, тем более они знают, как выглядят мои мама и дочь. И ты можешь попасть под их внимание, вдруг догадаются, — он озвучивал каждую мысль.
— Не думаю, что привлеку их к себе. Поэтому не бери в голову, хорошо? — она мило улыбнулась, спустив всю ситуацию и не восприняв серьёзно, — Доел?
Девушка потянулась к контейнеру, на дне которого осталось немного джема и кусочек оладья. Изумруды благодарно обратились к ней.
— Да, спасибо. Было очень вкусно, — его рука потянулась куда-то под одеяло, а затем он вытащил плеер, — И за это спасибо, выручила. Я долго не мог заснуть.
— Почему? — обеспокоено оглядела его лицо.
— Мыслей много крутилось в голове, я не могу перестать думать о той девушке. Шерон. Даже порывался попросить телефон у кого-нибудь из медсестёр, чтобы узнать о ней в интернете, о её родственниках… Не знаю… Я чувствую вину.
— Ты занимаешься самопоеданием, — Тереза положила руку поверх его.
— А ты бы этим не занималась, зная, что кто-то умер по твоей вине?
— Тебе нельзя думать об этом сейчас. Наоборот. Сфокусироваться на восстановлении, лечении. Сейчас идёт расследование порядка аварии. Не волнуйся, — она гладила его руку, стараясь принести только успокоение, гармонию.
— И всё равно она не выходит из моей головы, — как-то обречённо выдал и откинулся назад. Прикосновения Терезы казались божественными, потому что стали редкими.
— Давай поговорим о чём-нибудь другом. Например, что с твоим телефоном? Сломался в аварии? — серые глаза опустились на его руку, она нащупала маленькую царапину и начала медленно проводить вдоль.
— Нет. Вообще он мне запрещён, только иногда, по особо важным случаям выдают.
— Запрещён? — девушка переспросила.
— Да, отобрали в реабилитационном центре, сказали, что утилизируют, а сейчас мне три месяца нельзя заводить новые смартфоны, как и прочие средства связи.
— Часть твоей реабилитации? — она произнесла это как-то воодушевлённо, будто до этого не верила в его трезвость, и в то, что он бросил. Наконец-то.
— Да, там куча пунктов. Но я подписал договор, поэтому вынужден придерживаться правилам. Уже тошнит от них, — и было понятно, почему. В свои двадцать восемь не иметь возможности даже отправить сообщение или поболтать по телефону, потому что нельзя, потому что запретили, смешно даже.
— Как ты… Работаешь над своей трезвостью? — до этого она старалась не задевать этот больной вопрос, но наконец решилась.
— У меня наставлено куча уроков в виде постоянной терапии. Есть тренер по трезвости, который стал моей тенью. Он следит, чтобы я не сорвался, не принял наркотики или алкоголь… — Тереза его перебила.
— Ты и алкоголь бросил? — волнующий вопрос.
— Да, это тоже зависимость, возможно не первостепенная, ведь я никогда не был алкоголиком… Хотя мы все понимаем, что напитки могут нас пододвигать к ошибкам ближе. Никто не даёт гарантию, что, когда я выпью, я не захочу принять и наркотики.
— Да, это логично. — Тереза качает головой, вглядываясь в его зелёные, яркие такие, глаза. Приятная волна пробегает вдоль каждого миллиметра тела: он и правда лечится, — То есть Скотт и есть твой тренер по трезвости?
— Да, мне поставили его в в реабилитационном центре. Ещё я два раза в неделю встречаюсь с психологом.
— А зачем тебе психолог? — ей становилось всё интереснее и интереснее.
— У нас с ней тоже своего
