А.Т. Васильев
Охрана. Русская секретная полиция
ПРЕДИСЛОВИЕ
2 августа 1914 года — знаменательная дата в истории царской России. В канун этого дня граф Пурталес, немецкий посол, потрясенный до глубины души и со слезами на глазах, неохотно вручил нашему министру иностранных дел Сазонову ноту об объявлении войны. Затем в два часа дня состоялась торжественная служба в Зимнем дворце. Во время нее и было публично объявлено о начале войны.
Всех охватил патриотический порыв. Весь Петербург был на ногах, и с раннего утра огромные колонны людей шли по улицам. Представители различных патриотических организаций несли портреты Государя и российские флаги. Они входили в Казанский собор, собираясь в огромном зале. Эта благородная толпа стояла среди его колонн. Митрополит неторопливо начал торжественную церемонию, которая глубоко тронула восхищенных слушателей, и когда служба закончилась, толпа стала выходить как будто по команде, направляясь к Зимнему дворцу, чтобы приветствовать Государя.
Я находился в центре возбужденной толпы в тот памятный день и дал увлечь себя ее порыву. Когда я оглянулся, то не увидел ничего, кроме радостной решимости на лицах окружающих; казалось, все разделяют чувства, владевшие мной в эти часы.
Огромная толпа терпеливо ждала, когда закончится служба во дворце и Государь обратится к ним. Двери широко открылись, Царь вышел на балкон, и в то же мгновение десятки тысяч людей на улице упали на колени. Вместе с Николаем II появилась и Императрица. Она казалась глубоко взволнованной, прикрывала лицо руками, но вздрагивавшие плечи показывали, что она плачет.
Царскую чету приветствовали ликующими криками. Император низко кланялся в разные стороны, когда слышал шумные овации, выражавшие настроение всего Петербурга.
Каким далеким кажется все это от жалкого и унизительного настоящего! Память о том дне одновременно прекрасна и болезненна для нас, вынужденных бежать из родной страны, которой преданно служили, и жить за рубежом, не имея сил сделать что-либо, кроме как выживать и надеяться на то, что наша бедная Россия вновь увидит счастливые дни.
Глава I
Обязанности политической полиции. — Наружное наблюдение. — Требования к секретным агентам. — Техника наблюдения. — Школа Медникова. — Его специальное подразделение. — Ликвидация мастерской по изготовлению бомб
У русских людей Департамент полиции ассоциируется с чем-то таинственным, мрачным и загадочным. Для масс населения это учреждение было символом ужаса, о нем рассказывали самые невероятные истории. Многие всерьез верили, что в Департаменте полиции несчастных жертв сбрасывают в подвал через отверстие в полу и подвергают пыткам.
Конечно, для таких легенд не было ни малейших оснований. Департамент полиции никогда не совершал чудовищных жестокостей, которые ему приписывали. Напротив, его действия были абсолютно законны. Тем не менее эта организация действительно наводила ужас на определенную категорию людей; но, конечно, не на мирное население, а на тех немногочисленных врагов империи, которые пытались распространить в России отраву идей социализма.
Именно пропаганде этих негодяев тайная политическая полиция обязана своей ужасной репутацией, так как революционеры, естественно, делали все, чтобы дискредитировать своего злейшего врага и тем самым помешать его деятельности. Однажды они внедрили своего агента по фамилии Клеточников в III отделение и в результате частично дезорганизовали его деятельность. Были приняты меры, чтобы не допускать в дальнейшем подобных случаев, и революционеры в бессильной ярости с этого времени считали делом чести обвинять нас при каждом удобном случае в жестокости и незаконности наших действий.
Однако я и многие мои предшественники можем убежденно утверждать, что обвинения против нас абсолютно беспочвенны. Корректность, с которой политическая полиция (Охрана) исполняла свои обязанности, подтверждается также свидетельством замечательного прокурора и честнейшего человека Муравьева, который после революции возглавлял специальную комиссию, тщательно расследовавшую деятельность высших правительственных чиновников.
Если бы я излагал здесь историю политической полиции, это заняло бы слишком много места. Поэтому ограничусь замечанием, что начало ей было положено в царствование Петра Великого, когда канцлер Бирон создал Тайную розыскных дел канцелярию{72}, чьи функции частично совпадали с теми, которые выполняла впоследствии Охрана. В XIX веке было учреждено III отделение{73}, получившее широкую известность, а из него возникли Отдельный корпус жандармов{74} и Департамент полиции.
В последние десятилетия XIX века главной задачей политической полиции было сдерживание революционного движения в среде низших классов, и особенно среди студентов, которые в значительной степени разделяли идеи об изменении государственного строя. Позже она боролась с активной пропагандой социалистов, которые выдвинулись на первый план и к которым присоединились последователи толстовского коммунистического учения. Рост революционных тенденций в империи заставлял власти усиливать действенность Охраны и для этой цели все более совершенствовать ее механизм{75}.
Обязанности секретной полиции были очень четко определены. Они состояли в расследовании деятельности всех движений, направленных против существующего строя, и в ликвидации этих движений. Позже Департамент полиции стал заниматься и другими преступлениями: убийствами и грабежами, а во время войны и шпионажем. Во всех этих операциях задачи полиции были предельно просты: охранные отделения должны были найти преступников. Наказание не входило в их обязанности, это было дело суда. Таким образом, все расследования раньше или позже оказывались в руках прокурора. А Департамент полиции отдавал распоряжение держать подозреваемых под арестом не более двух недель. По окончании этого срока заключенный или освобождался, или возвращался под стражу для продолжения следствия. К каждому охранному отделению было прикомандировано несколько прокуроров, которые продолжали следствие и отвечали за законность принимаемых мер.
Существовала только одна форма чрезвычайного внесудебного наказания: административная ссылка на срок до пяти лет. Эта мера, надо признаться, применялась часто, но мягко, и недавние изгнанники, если хотели, могли вместо ссылки в Сибирь выбрать отъезд за границу. Если они предпочли последнее, им не разрешалось возвращаться в Россию до окончания срока ссылки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
