– Нужен БОГ-оператор, – вслух проговорил Селим, имея в виду моллюскора. Именно его он и собирался искать на просторах Большого Космоса. Если бы двадцать пять лет назад можно было предвидеть нынешние события, он бы нашел способ договориться с боевым роботом иксоидов и оставить у себя его координаты. Однако тогда люди прежде всего думали о выдворении опасного чужака за пределы Системы, а не о будущих контактах, и моллюскор, потерпев поражение в битве с людьми и «джиннами», ушел. Куда? – теперь можно было только гадать.
Селим выпил второй стакан «огня», устроился в рабочем модуле и проник мыслью в операционное поле инка; у него стоял самый современный персонком класса Умник по имени Йоган.
Мысли привычно разбежались по извилистым руслам информационных «рек». Одна из них увлеклась поиском следов, которые должны были оставить «джинны» и моллюскор в Солнечной системе. Селим легко взламывал коды банков данных всех особых организаций, проникал в закрытые территории секретных материалов и терпеливо прокачивал через многослойное сознание потоки информации, за которую многие частные службы Федерации выложили бы огромные гонорары. Однако на спецслужбы Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст не работал и шпионажем не занимался.
Йоган напомнил ему о накапливающемся утомлении.
Селим очнулся, вызвал отсчет времени: он работал с инком в режиме один на один уже больше двадцати часов.
– Хорошо, устроим перерыв.
Комбайн «СС-20» сделал обед: все-таки Селим продолжал жить по человеческим стандартам и, если не нужно было тратить много энергии, с удовольствием употреблял человеческую пищу. При этом он «усовершенствовал» организм, дав ему возможность постоянно обновлять ткани, и мог трансформировать тело в широких пределах.
Лет десять назад ему пришла в голову идея вообще отказаться от привычных форм и создать себе энергополевую оболочку. Тогда он сильно обиделся на чиновников Меркурианского губернаторства, отказавших ему в просьбе занять одну из пустующих баз. Но ситуация разрешилась положительно, Хорсту выделили участок в сумеречном поясе планеты, он занялся постройкой убежища и забыл о желании стать «лучистым» существом. А потом привык жить по-человечески.
Селим полежал в ванне, наполненной горячим солевым раствором, доведя температуру раствора до ста десяти градусов по Цельсию и постепенно снизив ее до нуля.
Потренировал мышцы, заставив их «танцевать и бегать» под кожей от ударов тока.
Жесткий, ледяной, озонированный душ взбодрил.
Селим вытерся насухо, с наслаждением глотнул фойяра и снова подошел к инку, который тут же выдал ему данные, выловленные в информационном море глобальной всесолнечной Сети.
Еще через три часа Хорст закончил работу, подумав, что если бы не «живой» визит Ромашина-младшего, очень похожего на Артема и Зари-му одновременно, вряд ли он занялся бы столь бесперспективным делом, как поиск моллюскора.
Подвел итоги.
Кольца Сатурна можно было не посещать. Их вдоль и поперек избороздили космодайверы в поисках бриллиантид, а затем долгие годы утюжили планетологи и безопасники. Никаких следов присутствия «джиннов» замечено не было. Новорожденные «джиннчики» исчезли после войны с моллюскором, затерялись в пространстве, и никто о них больше не слышал.
Зато стало ясно, что имеет смысл посетить Полюс Недоступности с его уничтоженным кладбищем «джиннов». Чтобы взорвать изоляторы с находящимися внутри «скелетами» боевых роботов, надо было точно знать, что могильники метрически неустойчивы. В ином случае разрушить их не представлялось возможным. Кто-то должен был пройтись по кладбищу, убедиться в неустойчивой квазистабильности башен и «скелетов» и только потом начать подготовку к инициации «магически активных» объектов.
«Перспективно, – подумал Селим «одной десятой частью» сознания. – Этим я и займусь в первую очередь».
Вторым пунктом плана он наметил поход в мир иксоидов, где уже бывал однажды. Разумеется, прямой ветки метро в Метавселенную иксоидов не существовало, но Селим помнил координаты домена – точное количество измерений «параллельного континуума», вплоть до тысячных долей мерности, и знал, как надо настроить «голый» ТФ-эмиттер (базовый генератор системы метро), чтобы попасть в нужную физическую реальность Мультиверса.
Обрела осмысленные очертания и идея пристальнее вглядеться в обнаруженные недавно экзоты – объекты в космосе, не находящие должного физического объяснения.
Первым таким объектом была Вторая Великая Китайская Стена. Такое необычное название объект получил вследствие того, что открыли его китайские астрономы с помощью китайского же супертелескопа «Суньятсен». А представлял он собой самую натуральную – по доступным характеристикам – стену на границе видимого метагалактического домена, то есть в четырнадцати миллиардах световых лет от Солнца.
Попыток объяснить ее существование было множество. Но Селиму нравилось одно: Вторая Великая Китайская Стена являлась видимым граничным слоем соседней Метагалактики. Возможно, именно за ней и располагался твердый мир Червей Угаага, откуда в родную вселенную и «спускались» эти удивительные создания.
Второй экзот, обнаруженный почти в противоположном направлении от Солнца и тоже очень далеко, на расстоянии в тринадцать с лишним миллиардов световых лет, назывался Великий Океан. Предполагалось, что его размеры сравнимы с радиусом Мультиверса, равным тем же тринадцати с половиной миллиардам световых лет. Астрофизики утверждали, что материалом Великого Океана является чистая вода, но проверить свои идеи они пока не могли. Корабля, способного достичь «края света», люди не имели.
Что такое Великий Океан, не знал и Хорст-старший, хотя предполагал, что это край еще одного соседнего метавселенского «пузыря», множество которых как пузырьки пены окружали вселенную человека. Было бы неплохо узнать, какие экзотические существа населяют Океан и не они ли пересекли границу домена и принялись переустраивать территорию соседей по своему разумению, сообразно своей логике.
– Посмотрим, – проворчал Селим.
Он знал, что надо делать.
Вселенная-Мультиверс рождалась как стодвадцатишестимерный континуум, измерения которого свертывались по мере его расширения и остывания в «струны», названные учеными множествами Калаби-Яу. За очень короткое время возникла самая настоящая мультипространственная «пена» с разным количеством измерений в каждом «пузырьке». Один из них дал жизнь протеям, второй – иксоидам, третий – гиперптеридам, четвертый – людям, и так далее, и так далее. Возможно даже, что эти «пузыри» пересекались и взаимопроникали друг в друга. Но главное было в другом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
