– Где? – Он даже не поднялся с кресла.
И это было мне знакомо… сейчас Дроган переживал гибель последней надежды на освобождение, хотя я и говорил ему, что шансов выбраться из замка через Лабиринт нет. Ничего, через какое-то время к нему вернется вкус к жизни. Надеюсь… очень надеюсь, потому что были и иные случаи, когда неудачливые беглецы так и не оправлялись от поражения. Замок не давал мне умереть… но их-то он защищать не собирался.
– Возле Брона собралась довольно большая армия. Похоже, Гуранская империя намерена вновь поискать военного счастья. Крупные отряды движутся к перевалам, ведущим в Инталию.
– А Белый Орден?
– Разглядеть что-либо сложно… – протянул я неуверенно, – но есть какое-то движение… кажется, у Долины Смерти… ее и поныне так называют?
– Да, – кивнул Дроган. – Названию не дают забыться… пять, десять, пятьдесят лет, и там снова случается битва. Костей в долине уже больше, чем камней. Что поделать, через нее лежит самый удобный путь из Гурана в Инталию. А тяжелая гуранская кавалерия не слишком любит горные тропы. Так что Долина Смерти – самый очевидный путь.
– Гуран терпит поражение за поражением в этой уже неведомо сколько веков тянущейся войне, поскольку слишком предсказуем… – фыркнул я. – Правда, сейчас он явно намерен нанести удар с двух сторон одновременно – по долине и через горные перевалы. Должен отметить, отряды, идущие к горам, велики. Но я не удивлюсь, если основной удар все же будет нанесен на юге.
Дроган наконец заинтересовался происходящим и подошел к карте. Он долго изучал ее – с высоты увидеть можно было немногое, одинокого человека так и вовсе не разглядеть, но движение полков угадать было не так уж и сложно.
– Любой полководец отдал бы правую руку за возможность пользоваться таким колдовством, – пробормотал он.
Я промолчал. Умный полководец отдал бы за эту карту много больше, чем руку или другую часть тела. Один взгляд на нее мог принести пользы больше, чем десять полков, отправленные не в том направлении или занявшие неподходящую позицию. Схватку можно выиграть стремительным, бесшабашным натиском… в войне побеждают мыслители. И еще, как ни странно, интенданты… голодный, плохо вооруженный и не по погоде одетый пехотинец много не навоюет, а те дни, когда все проблемы на поле боя решала рыцарская конница, ушли в прошлое еще в мое время.
– Странно, – продолжал тем временем Дроган, – я, конечно, не большой знаток военного искусства, но мне кажется, что Инталия слишком много сил стянула к долине. Скажи, Санкрист, ведь колдуны вроде тебя умеют увидеть вражеские армии даже сквозь горы? Я слышал об этом… разве это не должно помочь белым рыцарям понять, что именно задумал Гуран?
Я пока решил оставить без внимания фразу насчет колдунов вроде меня. Ну, в самом деле, не пускаться же в очередной раз в объяснения, что Творец Сущего неизмеримо выше каких-то там рядовых магистров и даже самих Вершителей. Для Дрогана все, имевшие дар, были колдунами… больше или меньше умеющими, но и только. У нас еще будет время подробно рассмотреть иерархию Алого Пути, а пока я только заметил:
– Маги это могут, но от дальновидения так же легко защититься. Потому это волшебство давно уже используется в основном ревнивыми мужьями для подглядывания за своими женами. И то если жены не обучены магии.
– Стало быть, гуранская пехота перейдет горы практически без потерь… Значит, серьезной войны Инталии не избежать?
Теперь в его голосе слышалось искреннее беспокойство. Видимо, торговец был не таким уж толстошкурым, как я опасался. Быть может, он не очень-то любил свою страну – а и в самом деле, за что можно любить Белый Орден? Но вот страх за жену и дочь на его лице читался вполне отчетливо.
– Да, друг мой… твоих соотечественников ждут очень тяжелые времена.
Слабенький огонек светлячка отбрасывал причудливые тени – можно было подумать, что по каменным стенам тоннеля мечутся злобные голодные призраки, жаждущие сожрать всякого, кто посмел без их дозволения вступить под древние своды. Чисто выметенный пол заставлял каждый шаг эхом отдаваться меж стен… можно было подумать, что сейчас любой человек в замке, имеющий уши, слышит, как кто-то пробирается этим темным ходом.
Альта снова подавила в себе паническое желание потушить магический огонек и двигаться дальше на ощупь. Без света заблудиться здесь было сложно, тоннель имел не так много ответвлений, но стоит огоньку погаснуть, и страх, пока что еще кое-как сдерживаемый, тут же затопит все ее существо. Крохотная искорка позволяла держаться. Да и нет толку в том, чтобы погасить пламя, – там, за стенами, не видно отблесков света.
Там, кажется, день. Или вечер. Или, может быть, утро.
Она проснулась полчаса назад – сон был тревожный, наполненный страхами и кошмарами. Она вновь и вновь видела блеск мечей, слышала отвратительные звуки разрубаемой плоти, шипение огненных заклинаний и хлюпанье падающих в лужи крови тел. Она боялась спать – но усталость и голод сделали свое дело. Как же давно она не испытывала чувства голода… сколько лет? С тех самых пор, как вошла в стены школы. Детей, бывало, наказывали трудной и грязной работой, бывали наказания и жестче… но никто и никогда даже не думал морить будущих волшебников голодом.
На стене что-то блеснуло. Девочка подошла поближе, с трудом разглядела висящий на стене кинжал, обильно смазанный жиром, дабы влага подземелья не покрыла оружие ржавчиной. Где ты, господин арМенг, с любовью развешивавший старое железо на эти стены?
Наверное, погиб, как и остальные…
Альта не знала, кто из обитателей школы уцелел. Вряд ли враги убили всех и каждого – проведя в лабиринте больше двух дней, она не раз слышала за стенами голоса. Разные – и наполненные болью, и ненавидящие, и испуганные. Вроде бы даже знакомые. А может, голод и жажда сыграли с ней злую шутку? Может, во всей школе уже никого не осталось в живых, и враги ушли, забрав все, что посчитали ценным? И она тут совсем одна?
Коридор повернул, и девочка замедлила шаги. Здесь, за этой вот стеной, располагался главный зал. Тот самый, что так недавно послужил испытательной ареной для юношей и девушек, намеревавшихся сделать первые шаги в большой мир – уже с правами настоящего мага. Альта теперь больше не плакала при мысли о том, что ей этот путь не пройти никогда. И над тем, что место помощницы в библиотеке школы больше не ждет ее, она уже поплакала – еще тогда, в первый день. Когда поняла, что нет ни библиотеки, ни старой Лумы, которая, казалось, знает все на свете…
Она остановилась возле тщательно закрытого смотрового отверстия. Увы, выглянуть в зал не было никакой возможности – отверстие располагалось на уровне глаз взрослого, пусть и не очень высокого человека и для маленькой Альты было попросту недосягаемым. И здесь не было стула или скамьи, не было даже ведра с мусором, на которое можно было бы взобраться. Альта приложила ухо к сырой, чуть заплесневелой стене – но там, за толщей камня, не было слышно ни звука. Вздохнув, она побрела дальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
