— Ты, землячок, поскорее к нашим полям возвратись… легче дышать… поклонись храмам селенья родного. О, я и сам уеду… Все к черту! Фрей, едем вместе в Сибирь… да…
Второй звонок. Пепко отвел меня в сторону.
— Вот что, Вася… — заговорил он торопливо. — Помнишь, я тебе из Белграда тогда писал? Кончено, брат… Молодость кончена. Э, плевать… Я, брат, на себя крест поставил.
Третий звонок. У меня глаза затуманивает слезой, но я сдерживаюсь. У Пепки глаза тоже красные. Меня почему-то начинает разбирать злость.
Обер-кондуктор дает свисток. Я смотрю в окно вагона. Платформа точно дрогнула и поплыла назад, унося с собой Фрея, Пепку и Аграфену Петровну.
— Живио! — крикнул Пепко ни к селу ни к городу.
— Слава тебе, господи… — вслух молится мой старичок, откладывая кресты. — Донес бы господь живыми…
Скоро Петербург остался назади, а с ним осталась назади и «светлая юность»… Я думал о Пепке и чувствовал, как его люблю. Его дальнейшую историю расскажу как-нибудь потом.
Комментарии
Черты из жизни Пепко*
Впервые «Черты из жизни Пепко» были напечатаны в журнале «Русское богатство», 1894, No№ 1-10, с подзаголовком: «Очерки», за подписью: «Д. Мамин-Сибиряк».
В журнальной публикации главы имели заголовки: I–IV — «Веревочка», V–VIII — «Федосьины покровы», IX–XII — «Дела и дни», XIII–XIV — «Мы делаем сезон», XV–XVII — «Дела и дни», XVIII–XXV — «Мы делаем сезон», XXVI–XXXI — «Первый блин», XXXII–XXXVI — «Обман», XXXVII–XL — «Конец».
Из писем Мамина-Сибиряка к Н. К. Михайловскому от 19 апреля и 29 июня 1894 года (хранятся в Институте русской литературы АН СССР) видно, что очерки писались «к каждой очередной книжке» журнала.
Как видно из черновых записей, первоначальное название очерков было «Завоевание Петербурга», подзаголовок предполагался следующий: «Гротески. Посвящается молодым авторам» (Центральный государственный архив литературы и искусства — ЦГАЛИ).
В первом отдельном издании (1895) писатель опустил названия глав и изменил подзаголовок, — произведение названо романом, хотя в самый текст были внесены лишь незначительные исправления стилистического характера.
Роман «Черты из жизни Пепко» автобиографичен, на что писатель сам неоднократно указывал (см. сб. «Урал», 1913, стр. 59). В повествовании о Василии Ивановиче Попове Мамин-Сибиряк воспроизводит свою студенческую жизнь в Петербурге. Так, например, в эпизоде обращения Попова в «знаменитую редакцию самого влиятельнейшего журнала» с одной из первых своих повестей воспроизведен факт биографии писателя, имевший место во второй половине 70-х годов (см. наст. собр. соч., т. I, стр. 607). Останавливаясь подробно на творческих исканиях Василия Попова, писатель излагает в романе свои взгляды на литературу и искусство, важные для понимания всего его творчества. Истинный художник, по мнению Мамина-Сибиряка, должен стремиться к воспроизведению правды жизни. «Придумывать жизнь нельзя, как нельзя довольствоваться фотографиями. За внешними абрисами, линиями и красками должны стоять живые люди». Органическая связь писателя со своим народом, национальный характер художественных произведений являются, по убеждению Мамина-Сибиряка, важнейшими условиями истинного творчества. Творения великих русских художников тем и ценны, что в них «разливалась специально наша русская поэзия, оригинальная, мощная, безграничная и без конца родная». Замыкающийся в своем «я» писатель не может создать ничего истинно ценного. Писатель должен служить высоким общественным идеалам, он не может ограничиваться изображением несовершенства жизни, а обязан искать и положительные идеалы: «Несовершенство нашей русской жизни… это только отрицательная сторона, а должна быть и положительная… Где эта жизнь? Где эти таинственные родники, из которых сочилась многострадальная русская история?» «Жить тысячью жизней, страдать и радоваться тысячью сердец — вот где настоящая жизнь и настоящее счастье!»
Эстетические взгляды Мамина-Сибиряка складывались под несомненным влиянием Чернышевского и Добролюбова, Некрасова и Салтыкова-Щедрина, о которых он всегда отзывался с большим уважением.
Отрицательное отношение к капиталистическому городу, нашедшее свое выражение в романе, сложилось у писателя еще в 70-е годы. В письме к отцу от 21 августа 1875 года он писал, что в Петербурге «единственный двигатель… деньги, деньги и деньги, и неприхотливое сероватое лоно родной провинции, пожалуй, в десять раз лучше».
Писателя глубоко волнуют социальные контрасты буржуазного города — богатство и роскошь господ, с одной стороны, крайняя нищета людей труда — с другой.
В 90-е годы, после переезда Мамина-Сибиряка на постоянное жительство в Петербург, в его творчестве видное место начинает занимать изображение тяжелой жизни трудящихся больших капиталистических городов (цикл рассказов «Детские тени», «Черты из жизни Пепко» и др.); письма этого периода содержат резкую критику буржуазных нравов Петербурга (например, к М. В. Эртель от 9 ноября и 12 декабря 1894 г. — Всесоюзная библиотека им. В. И. Ленина — ЛБ).
Появление в печати романа «Черты из жизни Пепко» вызвало много откликов. В целом положительно оценивая роман, рецензенты, однако, по-разному трактовали его идейное и художественное значение. Так, например, видный представитель либерального народничества Н. К. Михайловский еще во время печатания романа выступил с отзывом («Русское богатство», 1894, № 3), в котором он рассматривал роман в плане «характеристики нравов и отношений, существующих в литературной среде».
Критик журнала «Русская мысль» (1895, № 11) видел достоинство романа в том, что, по его словам, писатель заставляет современного автору читателя «подумать: нет ли в нас самих и еще более в окружающих нас условиях жизни элементов, которые при своем развитии могут поставить нас в такое ужасное положение», в котором оказались Пепко, Попов и многие другие герои романа.
Рецензент либеральной газеты «Русские ведомости» (1894, № 351) хотя и признавал, что в романе нет «выдержанности и законченности», все же отмечал, что «Черты из жизни Пепко» «написаны с тем же талантом, остроумием и наблюдательностью, которые отличают большинство произведений этого автора… Ни кричащих тонов, ни деланности, ни желания уверить читателя в необходимости тех чувств, которых недостает самому автору, как это мы замечаем у очень многих современных авторов, здесь нет и следа… Как истинный художник автор не сгущает красок и выставляет пред нами в высшей степени реальные и говорящие фигуры». Вместе с тем трагическую судьбу героев романа либеральный критик объяснял личными, а не общественными причинами, «бесшабашностью неуспевших в жизни… мечтателей о славе и личном счастье».
Из позднейших отзывов о романе заслуживает внимания статья Б. Глинского в журнале «Исторический вестник» (1912, № 12). Высоко оценивая это произведение, он справедливо отмечал, что читателю с особой ясностью видно из романа, «как бережно, благоговейно наш писатель готовился к своему служению печатному слову… Благоговение к писательству, как к целомудренному долгу перед родиной, Мамин сохранил до конца своих дней».
При жизни писателя отдельное издание романа, каждый раз с незначительными стилистическими исправлениями, выходило три раза: в 1895 и в 1901 годах — в издании И. Д. Сытина, и в 1909 году — в издании автора (типография М. М. Стасюлевича).
В настоящем собрании сочинений текст романа печатается по изданию 1909 года, с исправлением опечаток по предшествующим публикациям.
Примечания
1
Неравный брак. — Ред.
2
Восетта — в прошлый раз.
3
На золотник выйти — найти золотоносный пласт с содержанием золота в 100 пудах песку 1 золотник.
4
Якшить — от татарского слова якши: да, поддакивать, дружить.
5
Галиться — насмехаться.
6
Дивно — порядочно, достаточно.
7
«Я — раб, я — царь, я — червь, я — бог» — у Г.Р.Державина (1743–1816): «Я царь, — я раб, — я червь, — я бог!» (Ода «Бог», 1784).
8
Гафиз (Хафиз) (1320–1389) — поэт, классик таджикской и иранской литературы.
9
«Надо мной певала матушка…» — из стихотворения Н.А.Некрасова «Калистрат» (1863).
10
комедия окончена… (итал.)
11
Лука Жидята — новгородский епископ (первая половина XI века), автор «Поучения к братиям», одного из самых ранних произведений русской духовной литературы.
12
