— Завтра я обязательно попробую, — пообещала Клем, считавшаяся среди астронавтов наиболее способной к тонкой и искусной дипломатии.
* * *
Снова повисла пауза, на этот раз, возможно, оттого, что было произнесено слово «завтра».
— Греван, вы намерены завтра отвечать на вызов? — безмятежно пролепетала Веснушка, словно это только что пришло ей в голову.
— Если только, — кивком ответил Греван, — ни у кого нет идеи получше.
Идеи получше ни у кого не оказалось, только Мускул проворчал:
— Пусть ЦП само ищет идеи получше. Если бы принимал решение я, то грохнул бы передатчик об скалу!
Греван посмотрел на него с интересом.
— Все остальные придерживаются такого же мнения?
Они закачали головами.
— Решайте вы, Греван, — прозвучал спокойный голос Вейера. — Мы просто посмотрим, что получится. Как думаете, можно выбить из них какую-нибудь ценную информацию?
— Только если они ничего не подозревают, — ответил Греван. — Я думаю, безопаснее всего для нас находиться на связи в тот момент, когда до ЦП дойдет, что Исследовательская Группа в дальнейшем отказывается от выполнения своих обязанностей. Это может подтолкнуть их к некоторым действиям…
— Я все же думаю, — начал Мускул, с беспокойством поглядывая на Клем, — что нам… ладно, молчу!
— Результат голосования восемь против одного, — твердо сказала Клем.
— Знаю, — прорычал Мускул и умолк.
Остальные, казалось, вновь потеряли всякий интерес к затронутой теме — стадо из не вполне человеческого молодняка, почти взрослого и уже отлично приспособленного к тому, чтобы начать жить самостоятельно. Пока они находятся в самой выигрышной позиции для того, чтобы встретить противника, которого никогда раньше не могли одолеть.
Но пока битва не началась, они не желали беспокоиться по этому поводу.
* * *
Некоторые из них поднялись и медленно побрели к берегу. Греван увидел, как Клем помедлила, чтобы что-то сказать Кузату. Тот немедленно продрал глаза, вскочил на ноги и направился прямиком к командиру, за ним едва поспевала Клем.
— Клем считает, что Альберт снова неважно выглядит, — заявил Кузат. — Вероятно, ничего особенного, но не пойдете ли вы с нами, чтобы помочь поставить диагноз?
Три лучших биолога в Группе вернулись на корабль, к ним также присоединился Мускул, который хоть и предпочитал науке о живом чистую математику, пошел с ними просто за компанию. Альберт безмятежно покоился в своей огромной стеклянной капсуле и выглядел именно так, как должны выглядеть два центнера самовоспроизводящегося мясного филе.
— Он перестал усваивать пищу и даже слегка изменился в цвете, — озабоченно заметила Клем.
Последовала долгая дискуссия о том, что необходимо Альберту. Альберт являлся незаменимым пунктом их меню, но, к сожалению, также был необычайно капризен и привередлив. Химический баланс, температура, радиация, поток стимулирующих и питательных веществ, — все должно было быть как надо, но при этом его индивидуальные представления о том, как надо, часто менялись безо всякого предупреждения. Если его прихоти не удовлетворялись, он приобретал томный вид, отказывался от пищи и в течение недели медленно угасал в знак протеста. По крайней мере, угасала его часть, жившая на корабле. Как общественный институт он, разумеется, продолжал расти и, таким образом, мог из Центрального Правительства бесконечно питать своих клиентов.
Было бы небесполезно привлечь к тонким вычислениям касательно плохого самочувствия Альберта Мускула, но когда на него вновь обратили внимание, оказалось, что любитель интегралов, не мигая, вглядывается в поток невидимых никому другому математических символов, проносящихся по противоположной стене, и что-то бормочет. Они знали, что его не стоит беспокоить в такую минуту, поскольку Мускул с головой погрузился в импровизированные вычисления, из которых он через некоторое время вынырнет с каким-нибудь только что раздобытым полезным математическим продуктом, правда, не имеющим к Альберту, скорее всего, ни малейшего отношения. Если же его сейчас отвлечь, то Мускул будет ворчать безо всякого толка.
Наконец биологам удалось изменить настройку питания Альберта, после чего, по предложению Кузата, Альберта слегка обтесали по бокам. Обнаружив, что сильно похудел, он вновь стал поглощать предложенное питание вполне удовлетворительными темпами.
— Наверное, обрезание пошло ему на пользу, — радостно сказал Кузат. Посмотрев на небольшую горку отрезанных от Альберта ломтей, он добавил:
— К тому же теперь можно устроить барбекю.
— Беги и все приготовь, — предложил Греван. — Я присоединюсь к вам, как только закончу с Альбертом.
Клем задумчиво взглянула на Мускула.
— Толкните моего гения в бок, когда соберетесь выходить, — сказала она Гревану. — Он выглядит таким счастливым, не хочется ему мешать.
* * *
Через несколько минут, когда Греван с трудом прилаживал герметичную заслонку, Мускул вдруг зевнул и громко сказал:
— Тридцать семь и двадцать четыре тысячных часа! Можно проверить и по-другому, скажем, применив формулу возвратного дифференциала… А где Клем?
— На пляже, полагаю, — Греван даже не взглянул на математика. На данный момент он не очень нуждался в результатах его вычислений. — Должно быть, давно утонула, если тебя это хоть сколько-нибудь волнует, конечно! — жестокосердно добавил он.
Мускул поспешно удалился, что было его обычной реакцией на известие о том, что Клем куда-то запропастилась, и Греван продолжил запечатывать Альберта уже не под аккомпанемент безумного математического бормотания. Молодняк окончательно разбился на пары около года назад, и кто с кем сошелся, стало, наконец, ясно. Окончательно и бесповоротно. В свое время он подумывал о том, что со стороны ЦП было бы очень мило увеличить численность Группы, прислав кого-нибудь в пару для Клем, или Элиоль, или Вернет, или Веснушки, в зависимости оттого, на какую из них он засматривался в данный момент, кого-нибудь года на три-четыре старше. Позднее у него созрел и собственный план относительно того, как увеличить численность Группы. Если только будет решен вопрос о том, чтобы Группа могла остаться за пределами досягаемости ЦП…
Командир попытался отделаться от неприятного, но весьма близкого к истине предположения, что какие бы планы он ни вынашивал, все они давно отброшены тем отделением Центрального Правительства, которое создало Группу для своих собственных нужд. Когда он пожелал Альберту сладких снов и более спокойного настроения на будущее, запер отсек и вышел на трап, ему показалось, что всевидящие глаза следят за каждым его движением. Не спустившись и наполовину, он внезапно замер. На какую-то бесконечную секунду ему показалось, что сердце медленно переворачивается в груди и так же медленно возвращается на свое законное место.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
