— Меня зовут Вартан. Когда я увидел вас, то сразу понял, что вы и есть та женщина, без которой моя дальнейшая жизнь невозможна.
К этому времени Георгий Александрович сильно одряхлел. Он по-прежнему был добр к Лене, как и раньше, регулярно делал ей различные дорогие подарки, но если в первые годы, получив кольцо или серьги с бриллиантами, она не могла на них нарадоваться, целовала его, благодарила, то в последнее время она принимала подарки равнодушно — он ей надоел. Кроме того, она перестала бояться, что он, узнав о ее неверности, с ней разведется. Вартан ей понравился, и она не гнала его, когда встречала на улице. Он звал ее в рестораны, в театры, но она отказывалась: она понимала, что их там непременно увидит кто-нибудь из знакомых и донесет Георгию Александровичу. Как уже было сказано, она считала, что он уже слишком стар и не станет с ней из-за этого разводиться, но и скандала она не хотела. Тогда Вартан предложил ей пойти к нему домой, и она сразу же согласилась.
Вартан работал геологом на нефтяных промыслах в Раманах, недалеко от Баку. Он был холостяком и жил один в двухкомнатной квартире в центре города. Он подготовился к визиту Лены: всюду стояли свечи, которые он зажег, когда они вошли. Стол был накрыт, а из холодильника он быстро достал закуски, с кухни принес горячее. Лена не любила ни пива, ни вина. Она предпочитала коньяк. Вартан поставил на стол марочный армянский коньяк, который они и стали пить. Позже они перешли в спальню.
Так прошло несколько месяцев. Вартан уговаривал Лену разойтись с мужем. Говорил, что любит ее, хочет на ней жениться. Что эти встречи украдкой ему неприятны, он хочет видеть ее постоянно, хочет свободно ходить с ней по улицам, в театры, в кино, в рестораны. Но Лена не соглашалась:
— Пойми, — говорила она, — я не могу развестись с ним. Ему уже почти восемьдесят лет, ну сколько он еще проживет — год, два? А если я с ним разведусь, я потеряю все наследство. А там есть, что терять. Ты бы видел настольные фарфоровые часы XIX века, украшенные драгоценными камнями! А картины? Его дед и отец скупали картины известных русских художников, тогда они стоили гроши, а сейчас, наверное, тысячи!
— Ну, тогда отрави его!
— Ты начитался детективных романов. Я не такая идиотка. Мало того, что я лишусь наследства, так меня еще и посадят. Нет, пусть живет столько, сколько ему отпущено природой.
Такие разговоры они вели при каждой встрече. Наступал 1989 год. Центральная власть в Союзе ослабла, и в национальных республиках начались волнения. А тут еще Нагорный Карабах! В Баку стали преследовать армян: их увольняли с работы, на них нападали на улице, иногда врывались в квартиры. Вартан понял, что надо уезжать. И он поставил перед Леной вопрос ребром.
— Хотя моя мать была еврейкой, но отец был армянином, и я записан в паспорте также как армянин. Жить дальше в Баку для меня опасно. Надо уезжать. Ты должна решить: любишь ты меня или нет, едешь ты со мной или остаешься со своим стариком?
Лена плакала. Расставаться с Вартаном она не хотела. Она действительно его полюбила. Но был сын, был муж. И самое главное — было наследство, которое перейдет к ней, когда он умрет. Она до последней минуты не говорила ни «да», ни «нет». Но Вартан дольше ждать не мог. Он понял, что она не поедет.
Вартан уехал в Москву, но там не остался. Он подал документы на выезд и вскоре оказался в Америке, в Лос-Анжелесе. Как и все иммигранты, он испытал все «прелести» первых лет жизни в новой стране, когда не знаешь языка, не можешь найти приличную работу, когда не хватает денег, чтобы свести концы с концами. Много помогала армянская община. Но Вартану было только 50 лет, до пенсии было далеко. И он начал усиленно учить английский язык, рассылал свое резюме в надежде устроиться на работу. Специальность у Вартана была востребованной в Америке. Как уже было сказано, он был геологом-нефтяником и вскоре ему предложили работу в Хьюстоне. Работать надо было на отдельной морской платформе в Мексиканском заливе. Работа была посменная, тяжелая, но оплачивалась хорошо.
Забыть Лену Вартан не мог. Он ее действительно любил. От общих знакомых он узнал, что Георгий Александрович скончался и Лена стала свободной женщиной. Он помнил номер ее телефона и позвонил ей. Она очень обрадовалась его звонку, сказала, что по-прежнему любит только его.
Прошел еще год, и Вартану представилась возможность поехать в командировку в Россию, в Уфу. Менеджер компании, в которой он работал, вызвал его и сказал:
— Мы получили приглашение о совместной работе от какой-то неизвестной нам нефтяной компании из Уфы. Что они хотят, толком непонятно. Русский язык — это твой родной язык, поезжай в Уфу и все выясни. Мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы получить контракт на работу в России.
— Вы знаете, что такое Уфа зимой? Это минусовая температура, снег по колено или даже выше. У меня нет одежды, в которой можно было бы ехать, а кроме того, я не верю этим «новым русским», хозяевам российских компаний.
— Что касается одежды, то тут все решается просто: иди и купи все, что надо за счет компании. Кроме того, имей в виду, что по нашим правилам, при командировках за рубеж, твоя часовая ставка увеличивается на 50 %. Так что тебе поездка выгодна. Мы тоже не особенно доверяем русским, но ты поезжай и все выясни.
Вартан решил сделать по дороге остановку в Москве, через которую он все равно должен был лететь. Ему подобрали такие авиарейсы, при которых он на обратном пути прилетал из Уфы в первой половине дня, а улетал только утром на следующий день. Это его устраивало. Он позвонил Лене, рассказал о том, что летит в командировку в Россию, что будет в Москве всего один день и очень хочет встретиться с ней. Она сказала, что также очень хочет его видеть и обязательно прилетит в Москву. Вартану удалось заранее выяснить, в какой гостинице его поселят в Москве. Он помнил советские законы: чтобы поселиться с женщиной в одном номере, надо было предъявлять паспорт с отметкой о браке. Он не знал, изменились ли эти дурацкие правила или они в России по-прежнему действуют. На всякий случай он попросил компанию, которая его пригласила, сделать бронь на номер в московской гостинице не только для него, но и отдельно для Лены. Сообщил ее фамилию и имя. Ей также сообщил название гостиницы и точную дату, когда она должна там быть.
Вскоре Вартан был в Уфе. Здесь он быстро понял, что единственным желанием хозяев местной нефтяной компании было получить инвестиции из Америки. Никакого контракта на работу для его компании, ему не предлагали. Он знал, что такие инвестиции в начале 1990-х годов в России были чрезвычайно рискованными и понимал, что его компания вряд ли пойдет на то, чтобы вкладывать деньги. Тем не менее, он подписал «договор о намерениях», в котором ясно были указаны пожелания обеих сторон. После этого он вылетел в Москву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
