Действие, как и было намечено, началось в десять часов утра. Стрелки поднялись со своих мест и встали в позицию. Первой дисциплиной упражнения "Винтовка" была стрельба из винтовки с трех позиций с расстояния в пятьдесят метров. Отстрелявшись по очереди, соперники ждали замены мишеней, в то время, как трибуны стадиона гудели. Эмма нашла глазами Феликса и он улыбнулся её. "Солнышко! -- подумала девушка. -- Его так не хватает сейчас, а ведь на дворе -- последняя декада мая".
Следующим упражнением так же была винтовка с трех позиций, но расстояние увеличилось до трехсот метров, а после они приступили к стрельбе из пневматики с десяти. Оба упражнения дались ей легко и, разбив все мишени, Эмма отметила, что Альгадо справился не хуже, а вот Виктор допустил несколько ошибок.
Получив похвалу от довольного Стига, Эмма улучила момент и послала Альгадо снисходительно-превосходственный взгляд. Разбавив его ухмылкой в ответ на немое "иди к черту", она стала готовиться ко второму этапу. Промежутки между ними были установлены в десять минут, и она успела подбежать к трибунам и обнять, выскочившего ей на встречу, Штандаля.
-- Меня сейчас стошнит, -- сказал Альгадо, когда она вернулась на свое место.
-- О, правда? Хм, теперь ты знаешь, что я чувствую, когда вижу тебя!
На долю секунды он потерял дар речи и замер, в то время как Виктор схватился за живот в приступе смеха.
-- Я разобью тебя Керн, -- спокойно сказал Демиен, -- ты знаешь -- ты мне неровня!
-- Посмотрим, кто кому неровня, -- ответила она, выходя на поле.
Второй этап официально дал старт, и прошел он так же быстро и легко, как предыдущий. Даже "скоростной пистолет с двадцати пяти метров" она смогла выполнить на отлично. Эмма ликовала, ведь это упражнение по международным стандартам считалось исключительно из мужской категории. А она выполнила его без единой погрешности, показав при этом отличное время. Виктор тоже не отставал, ведь эта дисциплина всегда давалась ему особенно легко.
Когда в перерыве, решив выпить воды, Демиен взглянул на трибуны, где сидели все члены "Созвездия", он чуть не подавился. Эмма обернулась и увидела большой плакат, который держали Лилиан и Ричард. На белоснежной бумаге большими буквами было написано: "Эмма, вперед! Виктор, вперед! С вами друзья! Победа вас ждет! "
-- Детский сад, -- бросил Демиен, -- они бы еще песенку спели хором.
-- Или написали послание на небе, -- медленно проговорил Виктор.
-- Что? -- не поняли оба, и он ткнул пальцем вверх, где самолет выписывал воздушные буквы.
-- Демиен Альгадо -- победитель! -- прочитал парень и обернулся к трибунам.
Почти все собравшиеся уставились вверх, все, кроме его отца, который сделал ему легкий кивок.
-- Не слишком ли ты торопишь события? -- спросил Соболев у Диего Альгадо. -- Будь объективен -- девочка отлично стреляет!
-- Не могу отрицать этого, -- ответил тот, -- её талант восхищает, но ей все равно не побить моего сына.
-- Однажды она уже сделала это, -- возразил ректор и встретил напряженный взгляд оппонента.
-- Хочешь спор?
-- Нет, спасибо. Все, что мне было нужно, я от тебя уже взял.
Эмма и Виктор вернулись к подготовке. На подходе был третий этап -- стендовая стрельба.
-- Вот видишь, Керн, -- шепнул Демиен прямо перед стартом, даже небо говорит, что я буду первым на этом соревновании.
Отодвинув его от себя, Эмма взяла ружье и направилась к своей позиции.
-- Ну, раз уж ты обкурился и говоришь с небесами, спроси мнения моего ружья, -- насмешливо бросила она, оборачиваясь, -- уверена, оно тебя удивит!
-- Дрянь, -- прошипел Демиен, глядя ей вслед.
-- Эй, полегче, -- осадил Виктор, обходя парня, -- ты же не хочешь, чтобы я промахнулся в твою сторону?!
Третий этап заставил друзей изрядно поволноваться, потому что вдохновленный вниманием отца, или накрученный от злости, Альгадо, словно метеор, разбил все мишени вдребезги. Глядя на упавшую челюсть Стига, можно было подумать, что такую мощь он видит впервые.
На упражнении "Драбл трап" Эмма еле успевала следить за вылетающими мишенями. Это потребовало от неё максимум сосредоточенности и сверх реакции. Под конец она так выдохлась, что думала -- ей конец, но в итоге, по результатам, она и Альгадо все еще шли вровень, и осознание этого чертовски радовало её и придавало сил. Она чувствовала, что может стать первой. Виктор был менее удачлив, он отставал от них обоих на шесть очков.
-- Ты -- молодец! -- сказал он Эмме в последнем перерыве. -- Для меня ты уже победила!
Потрепав её по голове, Громов направился к трибунам, откуда как лань соскочила к нему на встречу Ванесса. И Эмма улыбнулась, когда та обняла своего друга. Как же это здорово, когда есть кто-то, кто понимает тебя с полуслова! Тот, кому можно открыть все свои тайны, не боясь огласки, а если ты решишь промолчать, такой друг все равно будет рядом с тобой, чтобы поддержать, утешить, защитить. Именно такими друзьями были Виктор и Ванесса, вот уже двадцать лет.
Как возникает эта взаимная симпатия? Откуда мы знаем, что этот человек -- тот самый близкий, все понимающий, преданный друг? Эмма взглянула на Макса, на коленях которого сидели Кари и Алек и весело махали ей рукой. Она помахала им в ответ и Макс улыбнулся.
Возможно, все это определено судьбой. Мы сближаемся с одними, а с другими нас роднит лишь взаимная неприязнь. Или же это все-таки наш собственный выбор?
-- О чем задумалась?
-- Что тебе? -- огрызнулась Эмма, возвращаясь в суровую реальность, где поблизости всегда маячила наглая физиономия Альгадо.
-- Сейчас будет стрельба по движущимся мишеням, и я тут подумал, начал Демиен подходя ближе, -- тебе не стоит и здесь брать на себя слишком много.
-- О чем ты?
-- Я готов признать, что ты прекрасно стреляешь. Более того, я признаю, что ты стреляешь так же хорошо, как я, -- сказал он, кладя руку ей на плечо.
"Снова, снова слишком близко! -- резко вывернувшись, Эмма сделала шаг в сторону".
-- Но, выбрать для финального упражнения мишень с расстоянием в пятьдесят метров -- глупо.
-- Почему глупо?
-- Потому что тебе, как женщине, разрешено выполнить его с расстояния в тридцать. -- Эмма напряглась, а он продолжал. -- Это не меняет результатов, и тебе самой будет легче. Совсем не обязательно стрелять как...
-- Как ты? -- раздраженно спросила она, чувствуя, как все её естество восстает против него. -- Ты намекаешь, что я не в состоянии осилить пятидесятиметровую мишень, Альгадо? И как, после того, что я практически надрала тебе зад, ты смеешь говорить мне о том, что я чего-то не могу? Ты продолжаешь удивлять меня своей наглостью и беспринципностью, а я-то думала, что их границы уже определены.
