последовали [такому] его совету — а уж тем более совету другого. Они пришли к каиду Хамму-Барка и сообщили ему о том. Каид написал сообщение о них паше Махмуду, и тот велел ему захватить их обоих. И когда был схвачен аския Мухаммед-Гао, паша послал к каиду Хамму [с приказом] их убить, и последний убил их обоих.
Что касается Сулеймана, сына повелителя аскии Дауда, то марокканцы заковали его вместе со схваченными. Потом опытные люди поговорили с Махмудом, и тот его освободил; и Сулейман остался у марокканцев с немногочисленными людьми. Среди них были бара-кой Малик, Мухаммед Улд Бентьи и Мухаммед-Маура-кой (его мать была дочерью повелителя аскии Дауда). Что до Мухаммеда Улд Бентьи, то последнее — имя его матери из числа потомков Омара Комдьяго; а отцом Мухаммеда был Мухаммед, сын Масусо, сына баламы Мухаммеда-Кореи. [А также были с ним] и другие. Паша Махмуд оказывал Сулейману величайшее почтение, вплоть до того, что назначил его аскией над сонгаями.
Всего паша Махмуд схватил вместе с аскией Мухаммедом-Гао восемьдесят три человека из числа царевичей и прочих. Отряд [его] был в тот день в Тентьи (это — название местности близ города Кукийя). Говорят, что повелитель аския ал-Хадж Мухаммед ибн Абу Бекр, когда победил сонни Али и захватил верховную власть, схватил в этой же местности и подобное же число детей сонни и его слуг, которым именем Аллаха обещана была безопасность. Впоследствии же Аллах Всевышний, Всесильный, Всемогущий отмстил ему подобным же образом — в воздаяние и по соответствию.
Говорят, будто аския Мухаммед-Гао после кончины аскии Исхака задержался в сей жизни лишь сорок дней; и они встретились в жизни той — слава Вечно живущему, чьему царству нет конца и нет предела его длительности!
Когда Мухаммед-Гао послал освободить двух своих заточенных в тюрьму братьев — фари-мундио ал-Мустафу и бентал-фарму Нуха (а он был младший из них двоих годами, Нух был моложе ал-Мустафы), они оба испытали сильную радость и оба решили: когда они прибудут к аскии, то почтят его сан вплоть до того, что пойдут перед ним пешком, когда он будет ехать верхом. Но по дороге их застала весть об этом несчастье (т. е. о захвате его вместе с его людьми), и они оба вернулись /153/ обратно в землю Денди.
К ним собрались все, кто был из сонгаев, и договорились с Нухом, что поставят во главе своего дела фари-мундио ал-Мустафу, дабы был он аскией. Но ал-Мустафа не согласился и сказал им: "Нух достойнее и более благословен. Благодать повсюду, куда ее помещает Аллах; она не принадлежит исключительно ни старости, ни молодости!"
И сонгаи присягнули Нуху, и все беглецы, кто направился было в другую сторону, вернулись назад, к нему. Нуху осталось желать [прибытия] только Мухаммеда-Мори и Мухаммеда Улд Бентьи. А они оба продолжали находиться у паши Махмуда, пока Аллах не освободил их обоих. Оба они бежали к Нуху; бежал и бара-кой Малик. Аския Нух сильно им обрадовался и возблагодарил Аллаха Всевышнего за благополучное прибытие их обоих к нему, сказав: "У меня не осталось более желаний, раз эти два мужа соединились с нами!"
Паша же Махмуд назначил Сулеймана аскией над теми сонгаями, что остались с марокканцами.
Люди рассказывали, будто катиб Букар-Ланбаро — тот, кто предал Мухаммеда-Гао и его товарищей и продал их паше Махмуду, так что тот смог их захватить. Но Букар сказал одному из своих приятелей в Томбукту, когда жил в нем после всех [этих] событий: "Клянусь Аллахом Великим, того, что возводят на меня относительно предательства, не было! Я сообщил Мухаммеду-Гао лишь то, что мне внушил посоветовать Аллах, полагаясь и доверяя тому в чем мне поклялся относительно того [дела] Махмуд. Это только он предал — предал меня и предал Мухаммеда-Гао! Все мы завтра возвратимся, представ перед Аллахом Всевышним!"
Затем паша Махмуд снарядил свое войско и последовал за аскией Нухом в землю Денди. Там он его настиг, так что однажды жители земли канты услышали звук марокканских ружей из-за столкновения между противниками. Нух со своими товарищами поначалу поселился в городе Корао на окраине страны — это земля Мали до пределов земли канты. Но паша Махмуд не переставал преследовать его походами, так что построил касбу в городе Колени и поселил в ней двести стрелков, назначив над ними начальником /154/ евнуха каида Аммара.
Махмуд пробыл, воюя в той области, полных два года. Между ними там произошли многочисленные сильные стычки. Однажды паша преследовал Нуха, пока не достиг со своим войском обширного и очень большого заболоченного участка. Марокканцы шли по дороге и дошли до большого густого леса, дорога входила в тот лес, и кахийя Ба-Хасан-Фарид (а он был пытлив и осторожен) натянул поводья своей лошади, остановившись. Паша Махмуд послал к нему: что-де это за остановка? Он разгневался, кричал и поносил кахийю за трусость и испуг. Но когда тот к нему приблизился, то сказал паше: "Клянусь Аллахом, если б я знал на своем теле единственный волосок со страхом и испугом, я бы вырвал его из тела! Однако я не гоню вслепую войско господина нашего султана, да поможет ему Аллах, к опасности и соблазнам..." И приказал кахийя, чтобы в лес выстрелили тяжелыми стрелами[593]. Когда же марокканцы метнули их, из леса стали выскакивать бегущие люди; и многие из них умерли от пуль. Это аския Нух спрятал их в засаде против марокканцев, где, как он знал, для марокканцев не было пути, кроме той дороги, чтобы они внезапно атаковали последних. Но Аллах Всевышний спас марокканцев от хитрости аскии и его обмана по причине проницательности упомянутого кахийи Ба-Хасана-Фарида. Тогда марокканцы вступили в [этот] лес и прошли его невредимыми.
В той земле между противниками были многочисленные страшные бои. И аския Нух при всей малочисленности своих последователей добился от марокканцев того, чего от них не добился Исхак-аския при всем множестве его сторонников, даже если бы [их было больше] в десятью десять [раз]. В день [боя при] Борни из числа товарищей паши Махмуда умерли восемьдесят человек из лучших пехотинцев. И тот, кому я доверяю, рассказал мне, что Махмуд пошел осматривать мертвецов, после того как противники разошлись, и велел /155/ развязать их пояса, бывшие под их животами. Все чеканенные динары были вынуты из их поясов, и паша Махмуд все забрал себе.
Но от длительности того пребывания в той земле марокканцы потерпели великий и тяжкий ущерб из-за большой усталости, распространения голода
