появления и до взятия под стражу наблюдало более тысячи человек. Ошибка исключена.
– В таком случае, если обвиняемый признает содеянное, допрос свидетелей необязателен. Герцог Алва, на этот раз вы не можете отрицать свои… деяния.
– Килеана-ур-Ломбаха я убил, – пожал плечами Ворон, – но не маршала, а генерала и не при исполнении, а на дуэли.
– Вы прекрасно понимаете, что имеется в виду, – вмешался супрем. – Мы говорим об убийстве маршала Талигойи Симона Килеана-ур-Ломбаха, последовавшего в восьмой день Осенних Волн. И вы это уже признали.
– Насчет маршала вы ошибаетесь, – светским тоном сообщил Алва. – Я, пользуясь своими полномочиями, уничтожил нескольких изменников, среди которых находился и бывший генерал Люра.
– Значит, – оживился Кортней, – вы свою вину не отрицаете?
– Если вы объявите пресловутого Алана не святым, а убийцей, – кивнул Ворон, – я готов составить ему компанию в Закате и признать покойника маршалом при исполнении.
– Герцог Алва, – Феншо развернул какую-то бумагу, – царствование его величества Альдо Ракана начинается с момента отречения Фердинанда Оллара. Соответственно, Симон Люра являлся действующим маршалом Талигойи. В отличие от вас.
– У вас плохо с памятью и логикой, милейший, – упрекнул обвинителя Ворон, – и это у вас фамильное. Последним действующим маршалом Талигойи был Эктор Придд, и все. Что до Люра, то его величество Фердинанд распорядился о казни изменника, что и было исполнено.
– Оллары никогда не были законными королями, – закричал Кракл, – вы слышите, никогда?! Талиг принадлежит Раканам и только Раканам!
– Барон, – лицо подсудимого стало веселым и злым, – Оллары последние четыреста лет подписывали договоры, включая оба Золотых, и вовсю роднились с династическими домами, даже в Агарисе послов держали. Оллары столь же законны или же незаконны, как и любой из династических домов.
Кэналлиец замолчал и усмехнулся. Он не увидит, как Талигойя станет Золотой анаксией, в сравнении с которой Талиг Олларов покажется жалким.
– Господа, – супрем затряс колокольчиком Кракла, – успокойтесь! Подсудимый, ваши выпады неуместны. Господин Феншо, суд настаивает на том, чтоб вы придерживались обвинительного акта. У вас остались вопросы к подсудимому?
– Да, – бросился в бой Феншо. – Обвиняемый, почему из всех присутствовавших вы… избрали маршала Люра?
– Ну, – Алва на мгновенье задумался, – покойный вообще производил впечатление человека, которого следует незамедлительно убить, и у него была такая притягательная перевязь… То, что я узнал о нем позже, подтверждает, что душевным порывам иногда стоит следовать. Что-нибудь еще?
Кракл ответить не успел, поднялся сюзерен.
– Гуэций, – на Алву государь даже не глянул, – отведенное вам время истекло. Мы обещали послам, что в шесть часов пополудни они будут свободны, и мы не можем задерживать их дольше.
Глава 6. Талигойя. Ракана (б. Оллария). 400 год К. С. 16-й день Зимних Скал
1
Зал суда слишком напоминал Лаик, чтоб оставаться там по доброй воле. В старых зданиях всегда так – холод, плесень, дурные сны… Предав своих богов, Талигойя состарилась и умерла, чего удивляться, что труп сожрали олларские падальщики?
Чужая злоба давила в спину тупым копьем, но оглядываться не следовало. Ричард это понимал и все же обернулся, встретив встревоженный взгляд Иноходца.
– Дикон, что-то случилось?
– Не знаю, – протянул юноша, – показалось, кто-то в спину смотрит. Не Ворон.
– Да, он на нас не смотрел, – согласился Эпинэ, – это на него все смотрели.
– Наглец! – дал выход возмущению Берхайм. – Меня поражает великодушие и долготерпение его величества. Негодяя следует немедленно четвертовать. Какой суд?! Какие доказательства?! Он оскорбляет государя и великую Талигойю!
– В этом есть определенная польза, – сощурился Придд, – теперь никто не усомнится, что Рокэ Алва находится здесь. Слухи о том, что флотом марикьяре командовал Ворон, стихнут сами собой.
– Это так, – поджал губы Карлион, – но Кракл ведет процесс из рук вон плохо. Он слишком мягок, чтобы не сказать нерешителен. Граф Феншо или супрем ведут себя с большим достоинством.
– Боюсь, – задумчиво произнес Иноходец, – Феншо удастся доказать не все обвинения. Я не законник, но то, что нес прокурор, чушь кошачья!
– Это решать суду, – сюзерен показался на пороге Бронзового кабинета, и лицо его было угрюмым, – то есть вам, господа. Если большинство сочтет обвинения недоказанными, они будут отметены. Феншо сделал все, что в его силах, но обвинение еще не приговор.
– Великодушие и справедливость вашего величества останутся в веках, – выразил общее мнение Карлион, – но Ворон их не стоит.
– Проявляя милосердие, мы спасаем не своих врагов, но свои души. – Ричард сначала не понял, в чем дело, а потом едва не рассмеялся: о милосердии заговорил не дверной косяк, а Левий, почти невидимый из-за плеча Альдо. «Луч животворного солнца и серая, мрачная тень» – так однажды написал Веннен, и как же эти слова подходят к королю и кардиналу!
– Его высокопреосвященство оказал нам большую честь, – сухим голосом сообщил сюзерен, – а теперь ему нужен Эпинэ.
– Герцог, – хмуро возвестил Левий, – ваша кузина просила передать, что желает вас видеть.
– Благодарю, ваше высокопреосвященство, – для Робера визит к Катари всего лишь родственная обязанность, – я обязательно к ней заеду.
– Если вы решите сделать это сегодня, – все так же хмуро процедил кардинал, – моя карета к вашим услугам.
– Благодарю, ваше высокопреосвященство, – повторил Иноходец, – я привык ездить верхом.
– Но вы неважно выглядите.
– Я не выспался.
– Его высокопреосвященство прав, – положил конец спору Альдо, – тебе следует себя поберечь, так что отправляйся в карете. Заодно заверишь госпожу Оллар в нашем неизменном к ней расположении. Скоро она узнает приятную новость. Окделл, идемте со мной, остальные могут быть свободны.
2
– Сегодняшний день был слишком долгим. – Левий задумчиво поглядел на догорающее небо. – Что ж, герцог, проходите и выбирайте: шадди, вино или исповедь?
– Если не возражаете, вино.
– Сударь, – взгляд кардинала стал лукавым, – я не имею обыкновения предлагать то, против чего возражаю. Кэналлийское не разбудит в вас непрошеных сожалений?
– Не разбудит, – невольно усмехнулся Робер, – потому что они не спят.
– Тогда выпьем «Рыцарской крови». Она не так горчит, как «Змеиная».
Совпадение или намек на Спрута? Закатные твари, как же мерзко всюду видеть двойное дно!
– Я недавно пил «Змеиную кровь» с герцогом Приддом.
– Этот молодой человек знает многое, – кардинал неспешно расставил бокалы, – но он умеет молчать.
О да, молчит Валентин просто великолепно.
– В Доре Придд и его люди сделали очень много.
– В отличие от тех, чьей прямой обязанностью это являлось, – кардинал с недовольным видом отхлебнул из своего бокала. – Зимой я кипячу вино со специями. Увы, сегодня я слишком устал и не имею ни малейшего желания доверять это секретарю. Пьетро весьма полезен, но не в этом случае.
– Доверьте мне, – улыбнулся Робер. – Я, как-никак, служил в Торке.
– Охотно, – кардинал бросил на стол ключ. – Все необходимое в правой дверце. С жаровней справитесь?
– Конечно, – из резного шкафчика пахнуло пряностями и лимонами, тускло блеснул медный кувшин. – Однажды в Агарисе я чуть не убил торговку лимонами. Она орала под окнами, а мне хотелось мяса и вина, но не было денег.
– Вы голодны? – оживился Левий.
– Нет, – Эпинэ заглянул в кувшин, внутрь была вставлена сетка для кусочков фруктов. – Сам
