Маэлз озабоченно почесав свой затылок, пошел разыскивать королеву, чтобы вернуть свой долг. Королева вообще редко следила за своими карточками, за нее всегда это делала Ольга, а в ее отсутствие все расходы на себя брал Маэлз. Королева или вообще ничего не тратила или наоборот была весьма расточительной, как и ее детки. Она считала, что если с ней рядом кто-то из ее свиты то пускай он и разбирается с ее штрафами, оплатами долгов или покупками, а деньги на счет всегда переведет Ольга. Однако в последнее время Ольга стала увиливать от своих обязанностей, поэтому деньги на карточки королевы поступали не так регулярно, как и у Маэлза. Если раньше он мог потребовать свой долг у Ольги, то теперь за ее отсутствие приходилось выбивать деньги на прямую у королевы.
Две недели Ирена дала своей дочери, чтобы поближе узнать брата, но время истекло, и ей пора было возвращаться домой. Антония ее понимала и по просьбе матери принялась собирать свои вещи, которых весьма прибавилось за время проведенного ею на Макронезии. Антония с матерью прошлись по магазинам и купили множество вещей, которые, по мнению девочки, были совершенно абсурдными и ненужными, но мать настояла на том, что каждой истинной леди требуется большой гардероб. Ирене эти прогулки доставляли истинное удовольствие и, Антония замечая счастье в глазах матери, не спешила расстраивать ее своим отказом, пусть она будет похожа на куклу, главное — чтобы матери это доставило радость.
Антония наслаждалась присутствием матери, зная что она больше никуда не уйдет и не оставит ее одну. Одна мысль ее пугала — встреча с братьями и сестрой. Как они примут ее, не отвергнут ли? Она привязалась к Асандеру и хотела бы думать, что и остальные ее братья и сестра отнесутся к ней с такой же теплотой, как и император Макронезии. Но они были совсем иные. Она их видела, пускай ненароком, пускай на одну короткую минуту, но этого хватило, чтобы понять — эти создания словно хищники, если затронешь их интересы, или станешь у них на пути — они раздерут.
— Ты боишься лететь в Мидгард? — спросила Ирена у Антонии, когда они остались вдвоем.
— Я не знаю. Я так долго мечтала стать частью твоего мира, а когда, наконец, мое желание исполнилось, я поняла что боюсь. Мне страшно. Я чувствую, что чужая в этом мире машин и прогресса. Меня пугает постоянный рев проносившихся машин и космолетов, меня пугает роскошь, эти высокомерные люди в ярких нарядах, я не могу привыкнуть к постоянному шуму городов, присутствию сотни людей, мужчин. Все это чуждо мне. Я хочу назад на Амазон к простой жизни без лицемерия политиков и цивилизации, где всем заправляют машины. Я не могу привыкнуть к этому миру. И, кроме того, я совсем ничего не умею делать, кроме, как только что сражаться.
Ирена ласково притянула к себе дочь и крепко обняла за плечи.
— О, моя бедная девочка! Я хотела тебя оградить от всего этого, но оно все равно настигло тебя. Ты не сможешь прижиться у амазонок и вечно прятаться среди них от своей судьбы. Ты принцесса и твое место здесь. Ничего, со временем ты всего научишься. Всего чего только пожелаешь.
— А если я не хочу? Что если мне ничего не понравится, что тогда?
— Принцессе не обязательно что-то уметь. Выдадим тебя замуж за умного короля. Твой муж станет все решать за тебя, а ты будешь жить в роскошном дворце.
— Ну, уж нет. Чтобы какой-то мужчина управлял мною, никогда этому не бывать, или я не амазонка! — разъяренно воскликнула Антония.
По веселому смеху матери Антония догадалась, что та пошутила над ней и, успокоившись, села назад на свой стул.
— Ты пока еще ребенок, мир кажется слишком сложным для тебя. Однако пройдут годы, и ты сама решишь чего ты желаешь, твоя судьба сама настигнет тебя. Не торопи события и не спеши. Как говорил мне один мудрый оракул: «всему свое время».
Антония согласилась со словами матери. Она еще не готова сделать свой выбор, пускай река жизни несет ее по своему течению, а когда она заметит нужный берег, то сама встретит свою судьбу.
Перед тем как улететь, Ирена решила серьезно поговорить с императором, у них остался один не завершенный разговор. Асандер ждал ее в зале. Пустота зала отбывалась громким эхом от стука ее каблуков.
— Вы улетаете? Как жаль, я привязался к сестре. Пообещайте, что будете прилетать.
— Я думаю, теперь резонно будет тебе нанести нам визит.
Асандер одобрительно кивнул.
— Скажи, что тебе известно о договоре твоего отца со мной? — лукаво спросила Ирена.
Асандер вздрогнув, обернулся.
— О, тайном брачном договоре? Известно все. Я читал его условия.
— И какой твой ответ?
— Я пока не готов жениться. Поймите меня правильно, это не отказ, я не отказываюсь от брака с вашей дочерью, но и согласиться пока не могу. Мое положение слишком неустойчивое и мне требуется время, чтобы твердо утвердится на троне. Меня пока все воспринимают как неопытного юнца, у меня много завистников и противников, которые словно разъяренные псы ждут любой оплошности, проявления малейшей слабости и тогда они вопьются в мою глотку своими клыками, чтобы разорвать. Я хочу навести порядок у себя в империи, приструнить непокорных, показать себя жестким, сильным, волевым монархом. И только тогда, когда моя власть окончательно станет неоспоримой и абсолютной, я смогу задуматься о браке.
— Я тебя понимаю и не осуждаю. Никто тебя ни к чему не принуждает, решай сам. Но только дай ответ: ты серьезно рассматриваешь мое предложение или нет? Если нет, я оставлю свои надежды и разрешу Лилии действовать самостоятельно.
— А, что она такая же как и вы волевая? — смеясь, спросил Асандер.
— Не сомневайся. Она пока еще не знает об этом договоре.
— Ну, что же, так тому и быть. Когда я разберусь у себя в империи, то обязательно прилечу повидаться со своей будущей невестой и если она мне понравиться женюсь.
— Только тебе, наверное, придется завоевать ее сердце, она не из тех, кто смиренно подчиняется воле других.
Живой интерес блеснул в глазах императора, тонкие губы тронула ехидная ухмылка.
— Если она хоть на половину, похожа на вас, то я ни минуты не задумываясь, украду ее и женюсь.
— Сомневаюсь, она у меня превосходный боец.
Светлые брови удивленно взлетели вверх, а серые глаза сверкнули огнем.
Асандер не спеша подошел к невысокому столику с резбленными ножками и налил в два бокалы темное вино. Передав один бокал Ирене, император маленькими глотками отпил сладкую тягучую жидкость, довольно зацокав языком. Зеленые глаза королевы подозрительно прищурились, превратившись в темный омут.
— А правда, что говорят, будто бы королевская династия Макронезии владеет некими сверхъестественными способностями?
