приведёт тебе всех, за кем ты пришёл. Тогда дай ездовому животному выпить это зелье — и оно увеличится в двадцать раз. Все вместе вы сядете верхом на него и пройдёте сквозь Туманы Пограничья. Это всё, что могу сказать тебе я. Что-нибудь требует разъяснений?
Фрисс покачал головой. Всё требовало обдумывания, а карты — изучения. По словам Йудана задание выходило простым, как прогулка вдоль речного берега. Что-то не так…
— Что за животное такое, на котором уместятся шестьсот мертвецов? — спросил он.
— Обычная Двухвостка, Фрисс, — усмехнулся Вайринхенг. — Наши колдуны уменьшили её вчетверо, чтобы в пещерах не застряла, вот и все странности. Ты, как я помню, на Двухвостке ещё не ездил? Вот и научишься.
Речник хмыкнул. Двухвостка и героическое деяние — несовместимы! К тому же на ней надо везти её собственную еду — в Хессе не везде растёт трава, а где-то "растут" одни камни.
— Если это все подробности — я, наверное, пойду запасаться ирхеком на пять месяцев, — сказал он, выбираясь из-за стола. — Сколько я получу на расходы?
— Двадцати кун для начала тебе хватит, — сказал Канфен, и на столе перед Речником появился ещё и кошель с деньгами.
— Сумка твоя не выдержит пятимесячный запас ирхека, — сказал Вайринхенг, придерживая Речника за руку. — Я сам собирался идти в Мёртвую Зону… Возьми мою суму, в этом году навряд ли я соберусь в путешествие.
Фрисс покачал головой.
— Вайринхенг, я ведь знаю, что это очень ценная сума. Как ты без неё?! А моя сумка всё выдержит, она просто выцвела от едких растворов…
Речник Фрисс немного преуменьшил. В самом деле, его поясная сумка совсем недавно была красивой и прочной, хоть и немного потрёпанной. Но в прошлом году светящаяся пыль Старого Города впиталась в неё. Гедимин сначала предложил её выкинуть или сжечь, но Фрисс так воспротивился, что сармат сохранил сумку и очистил её особыми веществами. Больше кожа не светилась, но сильно сморщилась, выцвела и потеряла прочность…
— Слишком едкие растворы попались, — сказал Вайринхенг, пощупав ремень сумки. — Теперь её только повесить на стену, как память о былых днях. Не спорь, бери мою суму — что в неё ни положишь, она тяжелее не станет. Приедешь обратно — вернёшь. Там всякая еда и фляжка с хумикой — ты вроде уважаешь хумику больше, чем кислуху?
Речник ещё раз отказался, но Вайринхенг не стал слушать и вручил ему волшебную сумку вместе со всеми припасами.
— Посмотри — тут лежит фляжка цакунвы, её ты узнаешь. А эта смесь называется тулаци, я пристрастился к ней в Кецани. Очень крепкая, свежая, хорошая штука для рыбы и любой еды, выглядящей не как еда. Восточные травы — Тулаци и Яртис. Не понравится — обменяешь у хесков на что-нибудь, — пояснил Старший Речник назначение некоторых вещей. Фрисс был смущён до крайности — заколдованная сума Вайринхенга Исьокоме была вещью легендарной, среди Речников о ней рассказывали разные истории, никто даже не мечтал подержать её в руках…
Астанен терпеливо ждал, пока Речники разберутся со своими вещами. Когда последняя вещица исчезла в потайных карманах Фрисса, правитель заговорил.
— Сегодня же мы переправим тебя к Дите, и ты спустишься в Энергин. Сейчас у тебя три Акена, заверши свои дела, а потом спускайся на драконий двор. Да сопутствует тебе удача!
Фрисс кивнул с благодарностью и вышел за дверь. Заплечная сума Вайринхенга висела за его спиной, его собственная скукоженная сумка — у пояса, броня тускло блестела, клинки тоже были в полном порядке — Речник за оружием следил. Осталось найти шлем… и раздать Речникам задания. Показывать ли им при этом Верительную Грамоту?..
Речник Фескет первым попался ему — и рассказал о небольшой, но жаркой и кровавой стычке с Чёрным Драконом. Он согласился помочь Фриссу — заглянуть в окрестности Липы, найти там Илса Раа и Танекса Натаи — торговцев Листовиками — и заказать у них для Речника вяленое, солёное и копчёное мясо. Фескет был знаком с Илсом Раа, сам покупал у него Листовиков и пообещал исполнить всё в точности. Он смотрел на Фрисса странно — как на приговорённого к мучительной казни.
Так же глядел на него и Речник Кельнис с верховий Канумяэ, когда Фрисс просил его заглянуть на истоки и предупредить Инмеса, что жить одному в пещере ему предстоит до осени.
— Только не заходи к нему сразу, а позови его у входа. Иначе он испугается, — предупредил Фрисс. — Он не человек, а Квэнгин, но мирный.
— Хороший сторож у твоей пещеры! — удивился Речник Кельнис. — Хорошо, загляну на истоки на той неделе.
В столовой было много Речников, но все разговоры стихли, когда зашёл Фриссгейн. Менн Морнкхо принёс ему столько мяса и цакунвы, будто Речник ел в последний раз.
— Ты вернёшься, разумеется, но будет непросто, — уверен был он. — До осени у меня накопится много пряностей, буду складывать отдельно на твою долю. Тулаци — вкусная штука, но с непривычки сжигает горло и нос. Джеллит в Хессе растёт под ногами, не нанюхайся случайно — можешь обезуметь. Есть огромные грибы с шипами — Куджагла — их тоже ни есть, ни трогать нельзя, и Двухвостку ими не корми.
— Так она не спросит, — вздохнул Фрисс. Двухвостки отличались упрямством и равнодушием к человеческим приказам, просьбам, крикам и даже пинкам. У кого хватит сил оттащить черепаху-переростка от гриба, показавшегося ей вкусным?!
— Кто-нибудь из меннов живёт в Хессе? — спросил он на всякий случай. — Могу передать привет.
— Одного знаю, — качнулся на хвосте Морнкхо. — Кейси, багровый менн, живёт где-то в Тарнавеге. Поговори с ним, если увидишь.
— Непременно, — пообещал Речник. Тарнавега была на его пути, он только не знал, как найти в огромной подземной стране одного-единственного менна…
На драконьем дворе встретили Фрисса Астанен, Вайринхенг и Канфен — а также молодой взволнованный служитель, десятеро земляных сиригнов — команда огромного летающего корабля, которому предстояло везти Двухвостку, оттеснённый в угол двора драконий маг Нильгек и сама Двухвостка — невозмутимое создание, нагруженное бочками с водой и тюками с сочным тростником и листьями Зелы.
— А, это ты, Фрисс… Неудивительно, что во дворе кавардак, — кисло сказал Нильгек, поправляя ремень упряжи на спине Двухвостки. — Вайринхенг, я драконий маг, а не двухвосточный, так что про свою тварь рассказывай сам!
— Сразу "тварь"! Самая смирная Двухвостка на всей Реке, — усмехнулся Вайринхенг и похлопал по панцирю существа. Оно даже не посмотрело в сторону Речника.
Двухвостка была невелика — недаром её уменьшили в четыре раза — но между бочками и тюками ещё оставалось место для
