— А все думают, что вы не умеете говорить! — обрадовалась Алиса.
— Мы учимся, — сказал дельфин.
Полоса света догнала дельфинов и осветила их блестящие спины и Алису, лежащую меж плавников.
— Вперед, скорее! — кричал шеф-робот. — Они не уйдут!
Дельфины поплыли еще быстрей, но все-таки Алиса чувствовала, что берег приближается медленней, хоть чуть-чуть, но медленней, чем лодка с роботами. Прожектор с лодки уже не отпускал дельфинов и уверенно следовал за ними, когда они пытались поворачивать, чтобы выйти из круга света.
Рядом в воду вонзилась тяжелая стрела — роботы обстреливали дельфинов.
— Очень плохие, — сказал дельфин и фыркнул. — Плохие люди. Таких не знаем.
— Это не люди, — сказала Алиса. — Это сумасшедшие роботы. Они хотят убивать всех людей. Их надо остановить и предупредить людей, а то они могут такого натворить…
— Роботы, — сказал дельфин, — машины. Машины делают люди.
— Это, наверно, старые машины, и они попали в воду и сломались. Скорее.
Лодка уже была совсем близко, и Алиса, оглянувшись, увидела, что нос лодки и белые бурунчики по его сторонам ясно видны на фоне черной воды.
— Они нас догонят! — сказала Алиса. Это было уже совсем страшно.
Дельфин хрюкнул громко и сердито.
Рядом — Алиса скорее почувствовала, чем увидела, — показались над водой спины других дельфинов. Один из них повернулся и пошел навстречу лодке.
— Смотри! — крикнул шеф-робот. — Торпеда! Стреляй!
Белая стрела, видная издалека, просвистела и вонзилась в дельфина. Все это происходило очень близко.
Она навсегда запомнила эту сцену — неверные мятущиеся лучи прожекторов, черные спины дельфинов, бурунчики, пена и короткий крик умирающего дельфина.
Алиса посмотрела вперед. Метнувшийся луч прожектора высветил скалу впереди, и она поняла, что берег уже близко. Совсем близко. Но добраться до него дельфины не успеют.
— Каждому по ордену! — кричал шеф-робот. — Живой или мертвой!
И вдруг дельфины, которые везли Алису, резко вильнули в сторону, и на какое-то мгновение лодка оказалась сбоку, совсем рядом, и Алиса совершенно явственно увидела, как остальные дельфины — она не знала, сколько их: может, десять, может, двадцать, — темной массой ударили лодку в борт. Лодка резко накренилась, черпнула бортом воды. Роботы бросились к другому борту, чтобы удержать равновесие, но это только ускорило гибель их корабля. Лодка опрокинулась, и лишь секунду или две шефу-роботу удалось удержаться на поверхности, цепляясь за ускользающий борт. Остальные роботы пошли ко дну, как железные кувалды. Да, впрочем, так оно и было. Они же были железными.
Шеф проскрипел отчаянно:
— Я фаталист! В конце кон…
Волны от лодки разбежались в разные стороны, и только дно ее виднелось из воды, как будто среди черных дельфинов затесался белый, в несколько раз больше ростом, чем остальные.
В следующую секунду дельфины развернулись и как ни в чем не бывало подплыли к берегу, подплыли лихо и грациозно, и как бы шутя выгнули у полосы песка свои черные спины и подбросили Алису в воздух.
Она шлепнулась на песок и хотела засмеяться, но заплакала и никак не могла остановиться.
Дельфины крутились у берега, выпрыгивали из воды, фыркали, а Алиса ревела в четыре ручья.
…И тут наступила тишина. Такая тишина, какой давно не было. Небо над морем начало бледнеть — майская ночь коротка, — лодка куда-то делась, видно унесло ее прибрежным течением или увлекли с собой дельфины, и ветерок, поднявшись к утру, был таким тихим и ласковым, что только чуть ворошил Алисины волосы. И если бы не нудная боль в исцарапанных ногах и руках, не смертельная усталость и возвратившаяся в тишине жажда, могло бы показаться, что вся ночь только приснилась Алисе.
Алиса вздохнула и поднялась. Подниматься не хотелось, но надо было возвращаться в лагерь киношников. Они ведь, наверно, с ума посходили от беспокойства.
Алиса поплелась в гору, чтобы сверху посмотреть, в какой стороне палатки.
Здесь, на полпути к лагерю, ее и встретили спасатели специального отряда водослужбы. Они собирались с рассветом начать прочесывать морское дно.
Днем, выспавшись, вся обклеенная пластырем и обмазанная лечебной мазью, Алиса вместе с киношниками отправилась на остров. Катер отчаливал из бухты, на берег которой уже были вытащены и лежали в ряд колодами утонувшие роботы. Рядом с одним из них валялся лук. Любопытные, собравшиеся со всего побережья, окружили стеной железные трупы, жужжали стереокамерами и громко удивлялись. Алиса спряталась за спину Германа, чтобы ее не узнали и не начали задавать глупые вопросы. Еще на рассвете ее фотографировали для утренней газеты, и весь Крым уже знал кое-что о ее приключениях.
Берта, примчавшаяся из Москвы на метро, была одета в фиолетовый парик и живое платье из венерианских водорослей, которое меняло цвет и рисунок каждую минуту. Берта семенила рядом с Алисой и допрашивала ее с таким пристрастием, что Герману приходилось вежливо оттеснять ее.
Остров был пустынен, и ветер гудел в развалинах. На ящике в резиденции ржавого лейтенанта валялись большие ножницы и жесть, из которой он вырезал награды. В углу кучей деталей и одежды лежало то, что еще вчера было стариком-кинороботом.
Алиса показала журналистам и Герману яму, в которой она сидела. На одной из стенок ее, той, что была покатей остальных, сохранились выемки — ступеньки, по которым Алиса выбралась на свободу.
На обратном пути заехали на полузатопленную баржу и взяли оттуда сумку с миелофоном.
Остров уменьшался и уменьшался, уплывая в море. Катер подходил к берегу. Приключение окончилось.
Совсем недалеко от берега катер догнали дельфины. Они плыли некоторое время рядом, резвясь и ныряя, как простые неразумные рыбы. Потом дельфины повернули к морю, а один отстал, повернулся к катеру и сказал тонким голосом:
— Хорошо, Алиса.
— До свиданья! Спасибо! — крикнула ему Алиса.
А Берта сначала не поверила собственным ушам, а когда поверила, упала в обморок.
Лев Полонский
ЧЕРТОВО ГОРОДИЩЕ
«Облегчить труд по нас грядущим»
Он чуть не крикнул в наступившую тишину: «Наперекор всему — вперед!»
…И если бы во всей его жизни ничего не было, кроме этого мига, то и тогда стоило бы жить.
Л. Фейхтвангер, «Мудрость чудака»
Тайга казалась безбрежной. Не верилось, что она где-то начинается и где-то кончается. Почтовый тракт тянулся по берегу реки, слепо повторяя все ее изгибы и петли. А кругом — глушь, безмолвные чащи, которые не знали топора. Чтобы увидеть небо, надо было сперва проводить глазами верхушки кедра.
