Я обернулась к парням с вопросом в глазах.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы уже забрались в хижину, развешивая наши промокшие спальные мешки по пыльным стропилам. Хижина состояла из одной отделанной деревянными панелями комнаты, которую почти полностью занимали две двуспальные кровати на допотопных металлических рамах, начинавшие скрипеть, стоило хотя бы облокотиться на постель.
Когда мы разместились, я вернулась к магазину, чтобы купить что-нибудь перекусить. А когда переступила его порог, внутри, возле дровяной печи, стояла Лиза. Лиза, которая жила в Портленде. Лиза, которая все лето отправляла мне почтовые посылки. Лиза, к которой я должна была приехать через неделю!
— Привет! — завопила она, и мы заключили друг друга в объятия. — Я так и знала, что ты будешь здесь примерно в это время! — сказала она, едва мы оправились от потрясения. — Мы решили приехать сюда и посмотреть, как у тебя дела. — Она обернулась к своему бойфренду Джейсону, и мы пожали друг другу руки. Я пару раз видела его в те дни, когда собиралась уезжать из Портленда к МТХ — они тогда только начинали встречаться. В этой встрече с людьми из моего прежнего знакомого мира было нечто сюрреалистическое — и немного печальное. Я была рада видеть их обоих, и при этом немного разочарована. Казалось, их присутствие приближает конец моего похода, подчеркивая тот факт, что хотя мне потребуется неделя, чтобы добраться до Портленда, в действительности до него всего 145 километров езды на машине.
К вечеру все мы набились в пикап Джейсона и поехали по петляющим лесным дорогам к горячим источникам Бэгби. Бэгби — это своего рода рай в лесу: трехуровневый ряд деревянных палуб, которые поддерживают ванны разной конфигурации с проточной горячей водой, текущей из ручья в двух с половиной километрах к северу от придорожного туристического лагеря в национальном заповеднике Маунт-Худ. Это не деловой центр, не курорт и не место организованного отдыха. Это просто купальни, куда может прийти любой человек в любое время дня и ночи, чтобы бесплатно понежиться в природной горячей воде под древними сводами дугласовых пихт, тсуги и кедров. То, что такое место может существовать на свете, казалось мне еще менее реальным, чем Лиза, стоящая в магазинчике у озера Олалли.
Я была рада видеть их и при этом немного разочарована. Казалось, их присутствие приближает конец моего похода.
И это место в тот момент принадлежало безраздельно нам одним. Мы с ребятами зашли на нижнюю палубу, где длинные, вырубленные вручную купальни, огромные, как лодки, сделанные из цельных стволов кедров с выдолбленной серединой, стояли под высокими и просторными деревянными сводами. Мы раздевались, а дождь мягко шуршал, стекая по буйным кронам больших деревьев, которые окружали нас со всех сторон, и в полумраке мой взгляд невольно цеплялся за их обнаженные тела. Мы с Риком залезли в соседние ванны, повернули краны и даже застонали, когда горячая, насыщенная минералами вода стала подниматься вокруг нас. Я вспомнила, как принимала ванну в отеле Сьерра-Сити, прежде чем идти через снег. То, что я оказалась здесь сейчас, когда мне осталось идти всего неделю, было как-то удивительно уместно, словно я пережила трудный и прекрасный сон.
По дороге к Бэгби я ехала на переднем сиденье вместе с Лизой и Джейсоном. А когда мы возвращались к озеру Олалли, я забралась в кузов вместе с ребятами, чувствуя себя чистой, согревшейся и блаженной, растянувшись на футоне, который покрывал дно грузовика.
— Кстати, это же твой футон, — сказала Лиза, прежде чем захлопнуть за нами дверцу. — Я достала его из твоего грузовичка и положила сюда на случай, если мы решим переночевать здесь.
— Добро пожаловать в мою постель, мальчики! — сказала я наигранно сладострастным тоном, пытаясь скрыть, как меня расстроило то, что это действительно была моя постель — футон, который я не один год делила с Полом. Мысль о нем приглушила мое экстатическое настроение. Я еще не прочла письмо, которое он прислал мне, несмотря на ставшую привычной радость, с которой обычно вскрывала свою почту. Вид его знакомого почерка в этот раз заставил меня медлить. Я решила прочесть его, когда вернусь на тропу. Вероятно, потому, что понимала, что не смогу тут же написать ему ответ, вылить на бумагу необдуманные и страстные слова, которые все равно больше не были правдой. «В своем сердце я всегда буду замужем за тобой», — сказала я ему в тот день, когда мы подали документы на развод. Это случилось всего пять месяцев назад, но я уже сомневалась в том, что сказала ему тогда. Моя любовь к нему была бесспорной, чего не скажешь о моей верности. Мы больше не были женаты, и, устраиваясь рядом с Тремя Молодыми Пижонами на постели, которую я некогда делила с Полом, я почувствовала, что принимаю это. Ощутила своего рода ясность в том месте своей души, где была прежде полная неуверенность.
Мы вчетвером улеглись на футон поперек, пока грузовик петлял по темным дорогам: я, Рик, Джош и Ричи. Между нами снова не осталось ни одного свободного сантиметра, как и на том диване в домике егеря накануне ночью. Тело Рика боком прижималось к моему, чуть больше прислоняясь ко мне, чем к Джошу. Небо наконец расчистилось, и я увидела в окошке почти полную луну.
— Смотри, — сказала я Рику, указывая через окошко кемпера в небо. Мы лежали и тихо разговаривали о луне, о тех местах, которые прошли, о тропе, ждавшей впереди.
— Тебе придется дать мне номер телефона Лизы, чтоб мы могли потусоваться в Портленде, — сказал он. — Я тоже буду жить там после того, как закончу маршрут.
— Конечно, непременно потусуемся, — ответила я.
Моя любовь к нему была бесспорной, чего не скажешь о моей верности.
— Непременно, — повторил он и посмотрел на меня тем своим мягким взглядом, от которого у меня кружилась голова. Хотя я и сознавала, что, несмотря на то что он мне нравится в тысячу раз больше, чем многие из тех мужчин, с которыми я спала, я и не подумаю прибрать его к рукам, как бы мне того ни хотелось. Это было так же невозможно, как достать луну с неба. И не только потому, что он был младше меня, или потому что двое его друзей лежали рядом с нами. Дело в том, что мне наконец-то было достаточно просто лежать рядом с ним, в сдержанной и целомудренной близости. Рядом с красивым, сильным, сексуальным, умным, добрым мужчиной, который, вероятно, и сам хотел быть мне просто другом. Наконец-то я перестала страдать без спутника. Наконец-то фраза «женщина с дырой в сердце» перестала греметь в моей голове. Эта фраза мне больше не подходила.
— Я очень рада, что познакомилась с тобой, — проговорила я.
