Мне приходилось отвлекаться на одну глупую богатую стерву, которую мне пришлось для отвода глаз Фаины подцепить в том ресторане, где моя жена пела. Я хотел слушать только ее, а приходилось слушать еще и банальный треп Марины Дитрикс. И таким освобождением был отъезд этой моей новой знакомой из Сочи!
На исходе второй недели со мной стало твориться странное. Какие-то обрывки чужого сознания стали внедряться в мое. Я ощущал, что временами веду себя неадекватно ситуации. Самое опасное, что это заметила и Фаина. Но, к счастью, она стала подозревать «этого американца» в шизофрении. Ей и в голову не приходило, что кто-то еще может воспользоваться изобретением ее родителя.
В нашу последнюю ночь я уже точно знал, что мое перевоплощение произойдет через несколько часов. Мое тело начало изменяться. Очень болели суставы, их будто что-то выкручивало. Болела кожа — при каждом движении, при каждом прикосновении. Какая-то слепая прачка, отжав белье, принялась отжимать и меня…
Поговорив напоследок с женой, я оставил на столе снотворное, закрыл комнату, вышел, сел за стол и написал записку самому себе — завтрашнему. Завтрашней. Той, которая выполнит остальную часть операции.
«Действуй самостоятельно!»
Затем вызвал поселившихся неподалеку «Черных эльфов».
Джоконда взглянула на меня с тревогой, вместо обычного приветствия ласково погладила по щеке:
— Мой бедный! Могу чем-нибудь помочь?
Я покачал головой.
— Ты уже меняешься, — заметил Чезаре, внимательно рассматривая меня.
— Знаю. Давайте закончим с этим побыстрее, синьоры и синьорина?
«Эльфийка» вынырнула из номера Фанни:
— Все. Она уже не проснется до самой Москвы. Так что мы уезжаем. Пусть Всевышний будет на твоей стороне, Дик! — она поцеловала свой ноготь на большом пальце и отправила этот поцелуй куда-то вверх.
Марчелло вынес Фанни.
А я заснул на постели жены. Чтобы проснуться совершенно другим. Женщиной. Существом из параллельной вселенной.
8. Dans ma chair[28]
Сложнее всего мне оказалось… да нет, не ходить. Врут все эти фантазеры о центре тяжести и прочей ерунде, вынося их в кардинальные отличия женского организма от мужского. Будь я ряженым — по-научному это называется «трансвестизм» — мне, возможно, и пришлось бы помучиться с правильной походкой. В конце концов, есть немало женщин-спортсменок, которые выглядят и двигаются в платье, как переодетый мужик. А так я был в нормальном, отлично сбалансированном женском теле.
Сложнее же всего оказалось мыслить как женщина. Все-таки гормоны играют решающую роль.
Не пялиться на окружающих дам, не слишком долго смотреть в глаза посторонним мужчинам (женщины почему-то избегают этого)… В конце концов, избавляться от смущения перед Чезаре, Марчелло, Витторио и тестем, спрятавшимся в теле Валентина Буш-Яновского. Ведь они-то знали, кто я на самом деле! Но это лишь малая толика затруднений. Остальное мне даже не сформулировать словами. Это на уровне чувств. В общем, в новой оболочке мне поначалу было очень некомфортно.
Зато были и плюсы. Я мог беспрепятственно любоваться своей женой, просто подойдя к зеркалу. Причем — в любой степени обнаженности. Я мог «подглядеть» ее мысли и узнать, чем она живет. Может, душу Фанни я и не постиг, душа осталась с нею — там, в анабиозной лаборатории под Москвой. Но наградой мне — то, что я понял свою жену. Что такое — прожить вместе год? И век не поможет! А вот прожить хотя бы месяц в чьей-то шкуре…
Однако мне больше нравится быть тем, кто я есть. В основном из-за этого я и торопился завершить операцию на Колумбе. Иногда мне казалось, что минуты растягиваются на целую вечность…
Как и предполагалось, «подсолнуховцы» тоже не дремали. Но вот их нападение на гражданский катер было явной неожиданностью. С этого момента все мы поняли: Эмма Даун пойдет ва-банк…
…Мне второй раз в жизни пришлось «отключать» аннигилятор для настоящего убийства. И, знаешь, Фанни, в тех условиях мне было не так тяжело. Я осознавал, что убиваю подобного себе. Понимал, что совершаю величайшее злодеяние. Но ведь и он, тот, кто погиб от моей руки, пытался убить меня! И было бы мне легче, если бы я лежал на палубе с прожженным плазмой мозгом, а молекулы моего убийцы развеяло бы над древним морем Колумба — из-за того, что сработал бы аннигилятор? Не я покушался на него!
Но это всего лишь оправдания. Нет, человек не изменится никогда! И даже с приставленным к виску плазменником он будет желать смерти такому же, как он сам. Говоря и даже иногда веря, что не желает.
Затея с Кармен Морг увенчалась внезапным успехом. Да, из тебя, Фанни, получился бы великолепный «провокатор». В своем теле я не умею и десятой доли того, что умел в твоем!
По реноме Максимилиана Антареса теперь нанесен безжалостный удар. Листая новую, с запахом типографской краски и клея, книгу, я вспоминал юношу, судьба которого до сих пор неясна. Мальчишка очень понравился мне. Обычно когда общение с человеком у меня сопровождается подобными эмоциями, он становится моим другом. Может, интуиция. Но вот с Элинором я загадывать не могу. Мне очень хотелось бы, чтобы он остался жив и не попал в страшное место, называемое Карцером…
Лаунгвальд повела себя вполне предсказуемо: отдала приказ своей ставленнице Александре Коваль вывезти контейнер с Колумба, а нас отстранила от дела. По прилете на Землю меня и Полину ожидала смерть.
Ради такого случая колумбянское ВПРУ выделило для Александры целый катер и даже эскорт из челноков-«оборотней». Освободив контейнер от настоящего эликсира метаморфозы, загрузило ампулами с жидкостью того же цвета и консистенции. Приехавшая в спецхран и очень довольная собой Коваль собственноручно опечатала фальшивый контейнер — поверх той опечатки, что наложили разведчики за полчаса до нее.
Но, судя по тревожным сводкам, катер исчез при таинственных обстоятельствах на подходе к Вратам Великого Шелкового пути (так на Колумбе величали гиперпространственный тоннель — и, по-моему, даже без иронии).
Самое, на мой взгляд, опасное — это тот факт, что Коваль, вероятно, успела воспользоваться эликсиром, ампулу которого она выкрала руками несчастного биокиборга из шкатулки с украшениями Сэндэл Мерле.
По прилете на Землю и после спуска по Трубе мы с Полиной выпустили навстречу убийцам свои голограммы, заготовленные по плану еще на Колумбе.
Вот, собственно, и все…
Нет, не все. Теперь я сижу напротив своей жены и жду ее вердикта.
Жду, что она скажет.
Что ТЫ скажешь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
