Я не успеваю ответить.
– Тихонов Богдан Давыдович? – подходит ко мне мужчина в штатском. – Я хотел бы побеседовать с вами.
Бросаю взгляд на сестру, и она понимает всё без слов.
– Я буду здесь, рядом с твоей женой, – обещает она, и я иду за следователем.
Мы скрываемся в одном из врачебных кабинетов, и я раз за разом рассказываю обо всём, что произошло сегодня вечером и во всей моей жизни.
Мне кажется, что проходит несколько часов, хотя мы укладываемся в жалкие сорок минут. Я подписываю протокол и подписку о невыезде, обещаю явиться по первому звонку, и он оставляет меня в покое. Сегодня явно мой день. Я просто долбанный везунчик. Остаётся надеяться, что вести мне будет до самого конца.
Подходя к палате, возле которой стоит Алим, я невольно прислушиваюсь к тихому разговору за неплотно прикрытыми дверями.
– Вы должны сказать мне, что с Богданом Давыдовичем! – требует моя маленькая жена.
Рашида спокойно отвечает:
– С ним беседует полицейский. Не волнуйся только, он выкрутится.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому что я знаю своего брата. Он никогда не оставит свою любимую женщину.
Ася замолкает. Либо я просто не слышу вопроса, потому что Рашида коротко усмехается.
– Богдан любит тебя. Никогда не сомневайся в его чувствах. А то, что ты слышала про мать… Это давно в прошлом. И он никогда не смотрел на неё так, как смотрит на тебя. Возможно, он когда-то был влюблён в Машу, но сейчас он любит тебя. Всё будет хорошо, вот увидишь.
Больше я не способен тянуть ни секунды неведения. Открываю дверь палаты, и мне хочется взвыть от боли: Ася, такая бледная и больная, вся увита трубочками и проводами. На её животе устроена какая-то коробочка, и я озадаченно смотрю на девушку, не зная, каких новостей ожидать.
– Богдан! – слабо улыбается Ася, и я медленно подхожу ближе. – Как ты?
Как я? Она издевается? Бросаю быстрый взгляд на сестру, и она усмехается, закатывая глаза.
– Я-то в порядке, куколка, – быстро проговариваю, взяв жену за руку. – Как ты?
Ася сжимает мои пальцы:
– Всё в порядке, Богдан. Не волнуйся, с ним всё в порядке. Мне придётся провести на сохранении очень-очень-очень много дней, но с нашим мальчиком всё будет хорошо, я тебе обещаю.
Она начинает тихо плакать. Рашида незаметно покидает палату, оставляя нас одних, и я занимаю освободившийся стул, устраиваясь рядом с Асей.
– Это самая лучшая новость, куколка. – выдыхаю я.
Аккуратно глажу её лицо кончиками пальцев. Алебастровая кожа нежна как лепестки роз. Я стираю её слёзы, поправляю волосы. Нежно целую искусанные губы.
– Я люблю тебя, куколка. Я люблю тебя, Ася. Знай это. Я тебя бесконечно люблю.
