Стос, глубоко вздохнув, быстро сбросил с себя одежду и бросился к Пейри так, словно он вновь стал тем юным ленинградским пареньком, на которого в Риге положила глаз одна прелестная, молоденькая латышка, решившая показать ему, тогда ещё пятнадцатилетнему кандидату в мастера спорта по плаванию, что в жизни есть нечто куда более увлекательное и приятное, чем выигрывать соревнования. К слову сказать то, что он в нарушение режима провел в её постели всю ночь и так и не смог уснуть, не помешало ему на следующий день занять первое место на чемпионате страны по плаванию среди юношей, но его ужаснуло то, что Инга этому была вовсе не рада и ушла из бассейна вместе с его соперником, которого он сделал тогда на целых два корпуса, словно лягушонка в пруду.
Теперь спортивные победы и поражения его уже не волновали, но всё равно, быстро взобравшись на кровать, он с такой робостью прикоснулся к прохладному бедру девушки-арнисы, словно перед ним была Инга. Та же отважно двинулась к нему навстречу и обняла сильными руками за шею, тихонечко смеясь. Стос, почувствовав материальное прикосновение арнисы, осмелел и, обнимая её за плечи и талию, тесно прижал эту волшебную девушку к своему мускулистому, горячему телу со смуглой, загорелой кожей. Пейри засмеялась громче и он, нежно целуя её прохладное лицо, сказал:
— Девочка моя, забудь о том, что ты сказала однажды моей маленькой Лулу. Ты никогда не будешь её сестрой потому, что очень скоро станешь моей любовницей, дорогая. Господи, так кто же вы такие, арнисы? Вы ведь можете иметь такие прекрасные тела, Пейри, которые способны сразить любого мужчину наповал, а вместо этого превращаетесь в эти дурацкие малиновые лепёшки. Боже, как же мне приятно лежать рядом с тобой.
Арниса засмеялась еще громче и сказала:
— Но, Стос, ведь я могу быть такой всего лишь несколько десятков минут. Для поддержания такой формы я вынуждена расходовать очень много энергии и если не превращусь опять в лепёшку, то уже очень скоро мои силы просто иссякнут, дорогой, и я растаю, словно снег на горячем песке. Ты же ведь не хочешь этого, мой могучий герой? Как же ты прекрасен…
Стос обвил ноги девушки своими и погружаясь в её прохладное, энергидовое тело своим мужским естеством, излучая биоэнергию всем своим белковым телом, громко воскликнул:
— О, Пейри, сладкая моя Пейри, не беспокойся, сейчас я наполню тебя энергией до самых краев!
Вместе с биоэнергией он стал вливать в арнису свой энергид человеко-арниса и Пейри, задрожав всем телом, громко застонала. Всё то, о чём она узнала из отчёта Лулуаной Торол, оказалось чистой правдой, люди, эти самые удивительные существа во всей Вселенной, действительно могли питать арнис своей живительной энергией так, как это не мог делать даже золотой Люст, солнце Сиспилы. Ничего подобного она никогда ещё не ощущала за всю свою семисотлетнюю жизнь, хотя и повидала многое. За каких-то несколько минут она получила от этого землянина столько питающей энергии, что могла теперь поддерживать нынешнюю форму хоть десять часов подряд. Однако, Лулу уже сделала свое черное дело и потому она шепнула:
— Стос, ты действительно подобен термоядерному реактору, нет, самому Люсту, дорогой. Ничего подобного я никогда ещё не испытывала и весь мой энергид уже сгустился чуть ли не до состояния жидкого тела, но, все-таки, я хочу хотя бы один единственный раз в жизни испытать оргазм. Твоя Лулу в своём отчёте сказала, что для того, чтобы описать это ощущение нужно быть каким-то поэтом, да, к тому же ещё и гениальным. Пойми, дорогой, именно поэтому я и хочу стать девушкой, такой же человеко-арнисой, как и Лулуаной Торол.
Стос, продолжая вливать в Пейри свою энергию, сказал:
— Моя сердоликовая девочка, я ведь не настолько туп, чтобы не понять этого. Пойми же, Пейри, всё что я тебе только что сказал, просто вырвалось у меня прямо из сердца потому, что я ещё никогда в своей жизни не встречал такой красивой, совершенно неземной девушки. Теперь, дорогая, тебе придется быть такой девушкой до тех пор, пока я не наберу достаточно много протоплазмы, чтобы приступить к творению. А на это, скажу я тебе, уйдет не менее двенадцати этих ваших малых циклов, которые мы, земляне, называем сутками.
Арниса, которую уже переполняло питающей энергией, стала двигать своим телом точно так же, как это делала со Стосом Лулуаной и все другие девушки. Она даже стала целовать его лицо и губы, хотя ей трудно было создавать разряжение при поцелуях. От этого поток энергии, исходящей от тела этого удивительного существа, резко увеличился и Пейри, умом понимая, что он расходует на это какую-то часть себя, тотчас затихла и испуганно воскликнула:
— Стос, не надо, хватит! Ты ведь тоже можешь растаять, израсходовать себя понапрасну.
Тот расхохотался и тоже воскликнул, только радостно:
— Пейри, глупышка, да, я могу заниматься с тобой сексом всю ночь напролет, с вечера и до самого утра, а если перекушу и вздремну часок, другой, то потом ещё и до обеда. Так что успокойся, дорогая, это никак не отразится на мне, да, и набирать вес мне это нисколько не помешает. Ты права только в одном, Пейри, вряд ли мне стоит превращать тебя в резиновую Зину. Хотя, честно говоря, я и в этом не вижу ничего страшного.
Возможно, что так бы оно всё и случилось, поскольку Стос вновь стал с жаром целовать свою сердоликовую девушку, но Тиган, тихонечко позвонив, ехидно сказал им обоим:
— Позвольте напомнить вам, милые мои эротоманы, что мы летим к Сиспиле со скоростью в ноль седьмую световой, а нам навстречу с точно такой же скоростью летит огромное, ревущее стадо диких Хранителей. Так что хватит вам трахаться попусту, всё равно это совершенно бессмысленно с точки зрения как строгой сисиписькинской морали, так и человечьей биологии. Стос, чем тискать фальшивые сиськи моей создательницы, ты бы лучше подумал о том, что ты будешь на этот раз петь Хранителям Сиспилы. Они ведь не такие лохи, как кассинтийцы, ариарцы и все прочие мохнатые зверушки, из которых тебя и твоих друзей сподобило сделать классных парней и девчонок с обалденными сиськами, стройными ножками и кругленькими попками. Так что давай, чеши репу, паря!
Хотя с этой наглой, до откровенного хамства, речью выступил Тиган, совершенные акустические системы корабля Пейри донесли до слуха Стоса ещё и тихое хихиканье несносного подстрекателя Мони и он взревел:
— Моня, задрыга, я тебе задницу порву на фашистскую свастику! Перестань засирать мозги Тигану своими приколами.
Вместе с тем он прекрасно понимал и то, что Тиган, скорее всего, просто обалдел от того, что вытворял в святая святых, в навигационной рубке, тот величайший из всех арнисов, истинный звёздный путешественник, его творец и создатель, перед которым он уже столько столетий благоговел и преклонялся. Похоже, что поняла это и Пейри Стан, а потому арниса тотчас строгим тоном сказала своему навигатору:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
