Нет, сегодня же вечером она объяснит Жоффруа, скажет... а что, собственно, сказать?.. Да и надо ли?..
Девушка остановилась на лестнице, уткнувшись пылающим лбом в холодное гладкое дерево. Вновь перед глазами мелькнули похотливые морды тех двух мерзавцев... "Конец сме-ены-ы!.." - раздалось тогда из коридора...
Нет... Довольно! Ее ожидает графиня.
Бьянка, подхватив подол платья, побежала дальше.
Как бы там ни было, но это странно. Очень странно. Мадам графиня никогда никому не приказывала. Особенно - ей.
Почему? Бьянка не задумывалась. Скорее всего, полагала девушка, мадам чувствует, что ни на что не годна без колдовства, а она, ее служанка - и умнее, и достойнее. Ведьме есть чему поучиться! И отчего бы при случае не дать почувствовать свое превосходство и ее сиятельству? Так, мягко, исподволь.
И вдруг эта девчонка что-то приказывает?..
Вот и двери графских покоев. Переведя дыхание, лекарка постучалась.
- Ты одна?
- Мадам графиня изволили меня звать? - осведомилась тосканка с преувеличенной почтительностью, что граничила с издевкой.
Дверь распахнулась.
- Входи, быстро!
Такой Милицу флорентийка не видела никогда: бледная, губы решительно сжаты, в глазах - сталь.
- За собой запри.
Леди Милисента посторонилась, пропуская компаньонку в комнаты. Целительница, сделав шаг внутрь, замерла при виде открывшейся картины.
- За собой запри, - жестко повторила леди Милисента, скрестив руки на груди.
Сглотнув, компаньонка без звука выполнила приказ графини и с ужасом уставилась на лежащего на полу Фрэнсиса.
В одной нижней рубашке, больше напоминавшей лохмотья, на лбу - кровь... И рыцарь был бледен, бледен как мертвец...
Рядом валялся меч.
На ковре тут и там белели осколки камня: все, что осталось от каминной полки...
Бьянка судорожно схватила ртом воздух.
И подняла испуганный взгляд на графиню.
Высокая, статная, та стояла в платье полночно-синего бархата, и белоснежный пушистый мех ворота подчеркивал чистоту кожи колдуньи, точеную шею, красивые скулы. Накидкой по плечам низвергались пышные волосы, и пряди вились, как у эльфийской королевы...
Холодная и совершенная, как зимняя ночь!
Ну вот... Вот его сиятельство и доигрался... Эта ведьма его прикончила! А теперь все свалит на нее...
- Прекрати трястись и помоги мне отнести графа на постель, - жестко велела Милица. - Ему нужна помощь.
- Д-да... Сию секунду, мадам... - Бьянка, поняв, что прямо сейчас над ней не сотворят никаких чар, подошла к телу лорда.
- Он...ведь он жив?
- Сними с него сапоги и носки, - вместо ответа приказала леди.
Обувь оказалась тяжелой и грязной, и из нее на ковер мутными струйками натекла вода. Лужи эти были черными и стылыми, и ворс не сразу впитал их...
- Что случилось? - губы едва повиновались девушке. На нее словно повеяло ледяным ветром - ветром прошлого, где была тьма на площади, горящий синим пламенем пустой костер, и эта женщина, слову которой покорялся смерч...
- Бери милорда за ноги.
Сама графиня подхватила мужа под мышки, и женщины, шипя и охая от напряжения, потащили безжизненного Фрэнсиса в спальню.
- Еще немного... - сквозь зубы процедила Милица, едва дыша.
Совместными усилиями они уложили рыцаря на раскрытую постель... и Мили, схватившись за живот, сползла на пол у изголовья кровати.
- Что с вами, мадам? - насторожилась Бьянка.
- Ничего... ступай...
- Да на вас же лица нет!
- Сту-пай... - выдавила через силу Милица. - О, Свет Несущий... Ребенок...
- Ребенок?! - глаза травницы испуганно распахнулись. - Вы беременны?.. Так вам же... Вам же нельзя тяжелое!..
Она перекатила тело милорда к стене и протянула руку Милице.
- Сможете встать?.. Вам надо перебраться на постель. Что ж вы так?.. вам же нельзя...
Бьянка оглянулась в поисках чистого полотенца и заметила на полу дорожку из капелек крови.
- Господи, да у вас же кровотечение!.. - ахнула травница, всплеснув руками. - Мадам, сидите, я позову мужчин, чтобы вас уложили... вам нельзя двигаться...
Милица вцепилась в руку знахарки.
- Я потеряю... потеряю ребенка?..
- Не знаю! - в отчаянии крикнула тосканка. - Может, его еще можно спасти! Только не двигайтесь.
- Стой! Кого ты хочешь позвать?.. Служек? Коридорных?.. Они не должны видеть Фрэнсиса в таком состоянии!..
- А когда придет Джеронимо?
Волшебница со стоном откинула голову на подножие кровати.
- Он сегодня не вернется. Там... записка... - она слабо махнула рукой в сторону гостиной. - Прислал с коридорным два часа назад.
- О боже, что же вы предлагаете?.. Милорд ведь жив?
- Жив...
- Ну так и все!
Травница кинулась к дверям и, распахнув их, налетела на Жоффруа. Солдат стоял, опираясь на служку, и, видимо, собирался постучать. От неожиданного толчка слепой схватился за Бьянку и теперь не торопился отпускать ее.
- Я подумал, что, может, смогу помочь?.. - улыбнулся бургундец.
Его рука была сильной и теплой. Надежной. Бьянка невольно, словно ища защиты, приникла ближе, и губы дрогнули, рождая ответную улыбку, но тут краем глаза знахарка заметила ухмылищу коридорного служки, который явно упивался зрелищем.
Флорентийка решительно высвободилась из объятий.
- Помочь?.. Сможете! - заявила она, втягивая Жоффруа в гостиную. - А ты иди, любезный! - рявкнула компаньонка графини на коридорного.
Еще час назад целительница ни за что бы не поверила, что решится искать помощи у калеки.
Но за час так много изменилось! Мир словно перевернулся...
От этого человека, несмотря на недуг, исходили сила и уверенность.
- Жоффруа, мадам графине очень плохо, - торопливо сыпала она словами, запирая дверь. - Госпожу надо уложить в постель... Сумеете?..
Юноша невольно засмеялся.
- Мне кажется, что укладывать ее сиятельство в постель куда больше пристало его сиятельству, а не мне.
Бьянка покраснела, как девочка.
- Вы... невыносимы...
- Так что же милорд граф?
- Он... без сознания... - Девушка прерывисто вздохнула. - Так вы поможете?
- Ведите, - пожал плечами солдат.
Пусть в спальню показался травнице бесконечным...
...Милица сидела на полу, закусив губы и прикрыв глаза. Лицо госпожи не уступало в белизне простыням.
Услышав шаги, Мили подняла взгляд. Брови ее изумленно дрогнули.
- Жоффруа?
- Позволите вам помочь, миледи? - вежливо поинтересовался молодой солдат.
- А сможете? - волшебница невольно, хоть и бледно, улыбнулась.
- Если миледи даст мне руку, - серьезно ответил юноша. Ему вдруг стало удивительно легко на душе: он мог наконец хоть как-то оправдать перед самим собой доброе отношение этой женщины, сделать хоть что-то, чтобы искупить...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
