Луис закурил и продолжил:
– Меня не нашли потому, что в том месте, где этот негодяй выбросил меня за борт, было очень сильное течение. Я тогда в полуобморочном состоянии ухватился за шезлонг, которым Казимир огрел меня по голове и который потом выбросил за борт, вслед за мной. Только благодаря этому шезлонгу я и не отправился в ту ночь на дно. Но меня отнесло далеко в сторону. Там меня подобрал рыбак, ловивший рыбу неподалёку от одного из полинезийских островов, которых много в том районе.
– Смею вас заверить, что вам дико повезло, – не удержался матрос и вставил свою реплику.
– Это я прекрасно знаю и без вас. Если бы не этот рыбак, меня давно слопали бы акулы.
– Это уж точно, – кивнул головой Андре. – До этого корабля я служил на китобое и смею вас заверить, что вы совершенно правы. Этих бестий здесь, на удивление много.
– Ну, а после того, как меня спасли от неминуемой смерти, я напрочь потерял сознание и пролежал так около недели. Когда я пришёл в себя, выяснилось, что я потерял не только сознание, но и память.
– И что же было дальше?
– А дальше я просто жил, – ответил Луис Альберто и грустно улыбнулся. – Просто жил, и всё. Ведь я не помнил, что у меня есть жена, дети…
– Как, вы совсем ничего не помнили? – удивился Андре.
– Абсолютно. Я даже не помнил, на каком языке разговаривал раньше, не помнил, как меня зовут. Рыбак, который меня подобрал, оказался очень хорошим и добрым человеком. Он оставил меня жить у себя, дал мне имя Петер. Так звали его погибшего брата. Постепенно я выучил язык, на котором разговаривали на острове, обучился гончарному мастерству, и стал зарабатывать себе на пропитание. Я мог бы этого не делать, потому что Татав, так звали этого доброго человека, кормил меня и так. Но мне было неловко сидеть на его шее, и я решил помогать ему хоть в чём-то. Поэтому я и стал заниматься делом.
– А что было дальше? – опять спросил Андре, которого очень заинтересовала история Луиса Альберто.
– В той деревне жила одна женщина. Её звали Корасон. Она была вдова. Корасон часто приходила к Татаву, она помогала ему по хозяйству, а он снабжал её рыбой. Мы с Корасон подружились, а потом и полюбили друг друга. Мы с ней поженились, и я уже даже не помышлял о том, чтобы искать свой настоящий дом и свою старую семью. К тому же я не знал, есть ли она у меня вообще.
– А почему же вы тогда оказались здесь?
Луис Альберто тяжело вздохнул. Он опустил голову, чтобы матрос случайно не увидел слёз, которые выступили на глазах, и тихо сказал:
– Моя жена Корасон умерла при родах… Поэтому я и здесь.
– Ну, а как же вы вспомнили, что вы мексиканец? И как вы узнали, что ваша жена здесь?
Луис Альберто бросил за борт сигарету, которая давно потухла, закурил другую и посмотрел на Андре.
– Для меня это до сих пор остаётся загадкой, – сказал он задумчиво. – В тот день, когда мы похоронили мою жену, я пошёл бродить по пляжу, где мы с Корасон часто гуляли. А как раз тогда этот корабль стоял на рейде возле острова. На берег причалила шлюпка с пассажирами, и кто-то из них заговорил со мной по-испански, очевидно думая, что я знаю этот язык. А я машинально, совсем не задумываясь, ответил этому человеку. Это было похоже на шок. Он смотрел на меня как на сумасшедшего. Да я, наверно, и выглядел так. Я, тогда не мог сказать ни одного слова от страха, что у меня ничего не получится… Вот так я и понял, что я из Мексики. Я попросил капитана корабля взять меня на судно матросом или ещё кем-нибудь, чтобы я мог доехать до родины и там начать поиски своей семьи. Но он отказал мне, потому что не имел права брать на работу людей без специального разрешения.
– Это правда, – подтвердил Андре. – Он действительно не имеет права этого делать, а то ему здорово влетит от профсоюзов.
– Я очень расстроился тогда и уже решил, что мне никогда не попасть на родину и не найти родных. Но Татав отдал мне большое жемчужное ожерелье, единственную память о его матери. Он сказал, что я должен взять его. Мы продали это ожерелье, и мне как раз хватило денег на билет до Мексики и осталось немного на то, чтобы я мог как-то жить там первое время, пока не найду работу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Андре почесал затылок, подумал немного и сказал:
– Да-а-а, потрепала вас жизнь в разные стороны… Ну, а почему же вы не хотите открыться перед госпожой Марианной? Ведь она, как-никак ваша жена, которая до сих пор любит вас, и, смею заверить, очень страдает.
– В том-то и дело, – вздохнул Луис Альберто, – что она до сих пор страдает, а я за это время уже успел жениться и обзавестись ребёнком… Нет, я не могу открыться перед этой святой женщиной, просто не могу этого сделать. Какой же я тогда муж, если при живой жене женился во второй раз?
– Но ведь вы не помнили, что у вас есть семья, – попытался переубедить его Андре. – Вы ведь сами сказали об этом.
– И, тем не менее, это не снимает с меня ответственности. Я считаю, что виноват перед ней.
– Но она-то в чём виновата? – удивился Андре. – Почему её вы лишаете права на счастье?
Луис Альберто тяжело вздохнул. Слова матроса будто резали его по живому.
– Нет, я всё равно не могу этого сделать. Пусть уж лучше я останусь для неё покойником, который её любил до последних минут своей жизни, чем живым мужем, который ей изменил… Я прошу вас не рассказывать Марианне о том, что вы только что здесь услышали. Дайте мне слово, что не сделаете этого.
Андре тяжело вздохнул, но сказал:
– Хорошо, будь, по-вашему. Да и какое право я имею влезать в чужую жизнь? Поэтому я даю вам слово, что не скажу госпоже Марианне о том, что вы живы, пока вы сами не решите этого сделать.
– Вот и отлично, – Луис Альберто улыбнулся. – Теперь я могу быть спокоен, что вы не выдадите меня.
– Конечно, не выдам, – кивнул головой матрос, – хоть мне и очень хочется это сделать.
Луис Альберто замолчал. Разговор с матросом как-то успокоил его, привёл его мысли в порядок. Теперь даже стало как-то легче думать о том, что произошло.
Андре помолчал немного и сказал:
– А теперь я расскажу вам кое-что.
– И что же вы хотите мне рассказать? – Луис Альберто посмотрел на матроса с искренним удивлением.
Андре улыбнулся и ответил:
– Дело в том, что я могу рассказать вам о том, что было на корабле после того, как вы оказались за бортом.
– И что же было?
– После того как вас бросили за борт, Казимир заявил, что вы решили покончить жизнь самоубийством.
– И ему поверили?! – с возмущением воскликнул Луис Альберто, вскакивая с шезлонга.
– Да, ему поверили, потому что вы сами заявили жене, что покончите жизнь самоубийством. Но всё дело в том, что я видел вас в ту самую ночь, когда всё произошло. Вы мирно сидели с этим Казимиром и беседовали, весело смеясь. А капитану этот подонок заявил, что вы сами перелезли через перила и просили его передать жене, что вы не можете терпеть её измены. Марианна подтвердила это, и все подозрения с Казимира были сняты.
– Какой подлец! – прошептал Луис Альберто, покачав головой, и снова сел на прежнее место.
– Но это ещё не всё, – продолжал Андре. – Самое страшное началось потом.
– А что же было потом?
– А потом он обокрал вашу жену.
– Не может этого быть! Каким образом?! – не верил своим ушам Луис Альберто. – Значит, этот подонок обворовал не только меня, он обворовал и мою жену?
– Да, это так.
– Но как это ему удалось?
– Очень просто, – ответил Андре. – Ваша жена тяжело заболела, когда узнала о вашей смерти. Капитану пришлось отправить её в госпиталь в Бомбее. Но в тот раз у нас была нехватка людей, и он не мог отправить с ней сопровождающего. Тогда Казимир вызвался проводить госпожу Марианну до больницы. Капитан охотно согласился. В Индии этот подлец положил её в госпиталь, а сам скрылся со всеми её документами и деньгами.
– Откуда вы это знаете? – спросил Луис Альберто.
– Я знаю всё это от вашей жены. Она сама рассказала мне обо всём, что с ней случилось. Она рассказала мне, как она вынуждена была скитаться по Индии в поисках работы, как ей приходилось зарабатывать себе на кусок хлеба, как потом ей помогли добрые люди и дали денег на билет до Мексики, точно так же, как и вам. Так что ей досталось не меньше.
