Даже праздничные обеды никогда не затягивались – через два часа уже все разъехались. Я отправился в Наркомат, чтобы заслушать последнее сообщение с флотов.
На следующий день – 2 мая – капитулировал Берлин.
Вечером 8 мая мне довелось выезжать из Кремля через Спасские ворота. Переполненная народом Красная площадь ликовала. Все ожидали очередного салюта. Чувство безграничной радости охватило в эти минуты всех без исключения.
Поздно ночью мне позвонил А.Н. Поскребышев. Обычно скупой на разговоры даже с друзьями, он сообщил мне, что капитуляция Германии подписана. И горячо поздравил меня. Я тут же продиктовал поздравительную телеграмму военным советам флотов. Хотелось в самых теплых выражениях поделиться радостью с теми, кто все годы войны находился на переднем крае борьбы.
Несмотря на поздний час, не переставал звонить телефон. Нарком судостроительной промышленности И.И. Носенко с присущим ему жаром кричал в трубку:
– Обнимаю и крепко жму руку! Привет героям-морякам!
– Спасибо, спасибо, – волнуясь, отвечал я Ивану Исидоровичу. – От всего сердца поздравляю твоих славных корабелов. Они тоже вложили свой вклад в Победу.
9 мая повсюду царило ликование. Первыми ко мне зашли адмирал флота И.С. Исаков, начальник Главного политуправления И.В. Рогов, начальник Главного морского штаба адмирал С.Г. Кучеров. Утренний доклад об обстановке на флотах то и дело перебивали телефонные звонки. Установить обычный распорядок дня было невозможно, да и не хотелось. Докладывались только особо важные дела и подписывались исключительно спешные телеграммы. Все командующие флотами считали своим долгом позвонить мне по ВЧ и поздравить с Победой.
В кабинет заходили офицеры из управлений Наркомата: одни по делам, другие под наплывом чувств просто поздравить, поделиться радостью. Всех объединяло одно: мы одолели врага! Незабываемый день.
Победа! Она многозначна, у нее много граней. Победа была поистине всенародной. Ее ковали воины, героически сражавшиеся на фронтах, рабочие и работницы, сутками не отходившие от станков, чтобы снабжать фронт вооружением, колхозники и колхозницы, растившие урожай, ученые, инженеры, конструкторы – каждый своим трудом приближал этот долгожданный день.
Победа – это памятник тем, кто не вернулся с полей битв, защищая Москву, Ленинград, Севастополь, Одессу, Сталинград, сражаясь за каждую пядь родной земли.
Слово «победа» было у всех на устах. Оно произносилось с чувством радости и гордости за нашу Родину. И этого значения оно никогда не теряло и не утратит.
Пройдут века, а знаменательная дата 9 мая 1945 года не померкнет в памяти человечества. Она всегда будет напоминать о могуществе и непобедимости социалистического государства и служить предостережением тем, кто, забыв уроки прошлого, попытается развязать новую войну.
Меня замучили в тот день корреспонденты. Чаще всего задавали один вопрос: что больше всего запомнилось мне и что ускорило, с моей точки зрения как моряка, поражение Германии? Ответить на это коротко было трудно. Нелегко было окинуть взглядом все четыре военных года.
Мне хотелось бы рассказать журналистам о тех кораблях, которые сражались до последнего снаряда и ценой своей гибели наносили поражение врагу. И о тех кораблях, которые прошли героический путь и не потеряли ни одного человека. Были и такие.
27 июня 1942 года «Сообразительный» находился в Новороссийске. Все его кубрики были забиты боеприпасами, а поперек верхней палубы, где только возможно, лежало до 70 тонн 12-дюймовых снарядов. Эсминец готовился в очередной рейс в Севастополь. И вдруг командир получил телеграмму: возвращаясь из Севастополя, лидер «Ташкент» поврежден и нуждается в срочной помощи. «Сообразительный» немедленно вышел в море. Он снял с поврежденного «Ташкента» около 2 тысяч человек. Но как их разместить, если все кубрики уже забиты, палубы загружены боеприпасами? Разместили! Даже в кочегарках. А среди пассажиров было около 500 тяжелораненых, много женщин, детей.
«Сообразительный» рисковал. Причем этот риск мог бы дорого обойтись кораблю, если бы не умение и отвага командира и всего экипажа.
218 боевых походов совершил этот корабль под командованием капитана 2 ранга С.С. Воркова. Он без потерь провел 40 конвоев с 60 транспортами в Одессу и Севастополь. Перевез десятки тысяч человек, десятки тысяч тонн военных грузов. Выполнил 60 артиллерийских стрельб по позициям врага. Свыше 20 раз эсминец обстреливали береговые батареи противника. Трижды на него нападали торпедные катера. 267 раз его атаковала в море вражеская авиация. На корабль были сброшены сотни бомб. С первого дня и до окончания войны «Сообразительный» находился в боевом строю – и не потерял ни одного человека.
1 марта 1943 года за героизм личного состава эсминец «Сообразительный» был удостоен гвардейского флага.
Я мог бы рассказать журналистам о морских пехотинцах, насмерть стоявших под Севастополем и Ленинградом, под Москвой и Сталинградом, про десантников, высаживавшихся под убийственным огнем на вражеский берег. Рассказал бы о морских летчиках, бомбивших Берлин, о подводниках, о многих атаках катерников.
Но все это не вместилось бы в строчки короткого интервью. Я просто от лица всех моряков рассказал о чувстве радости по случаю нашей победы и заверил, что Родина и впредь может положиться на отвагу моряков, их верность долгу.
…Хотя война в Европе формально закончилась, но на Северном флоте, как я уже упоминал, продолжалась борьба с немецкими подводными лодками, на Балтике немцы еще оказывали сопротивление у острова Борнхольм.
Тихоокеанский флот, находясь в повышенной готовности, делал последние приготовления для взаимодействия с 1-м Дальневосточным фронтом в ожидаемом выступлении против Японии. Войска Красной Армии спешно направлялись на Дальний Восток. Главный морской штаб в эти дни полностью переключился на планирование и подготовку боевых действий Тихоокеанского флота. Начальник ГМШ адмирал С.Г. Кучеров почти непрерывно находился на своем посту и следил за выполнением отданных распоряжений.
В середине мая 1945 года меня вызвали в Кремль. Решался вопрос о переброске войск на Дальний Восток. Докладывал начальник Генштаба А.И. Антонов.
Я доложил о мероприятиях Наркомата ВМФ по усилению Тихоокеанского флота. На этом совещании было принято решение отпраздновать Победу военным парадом, как это делалось в старину.
Несколькими днями позже Главный морской штаб согласовал с Генштабом состав выделенного на Парад Победы сводного морского полка. Честь командовать им выпала вице-адмиралу Владимиру Георгиевичу Фадееву, участнику обороны Севастополя, старому моряку.
Нет нужды подробно описывать Парад Победы. У всех видевших его он навсегда остался в памяти. Невозможно забыть минуты, когда советские воины, проходя мимо Мавзолея В.И. Ленина, бросали к его подножию поверженные вражеские знамена.
И. В. Сталин, имевший привычку занимать на трибуне Мавзолея определенное место, не изменил ей и на сей раз. Обычно он редко улыбался и мало разговаривал. Но в тот день был особенно приветлив и охотно говорил со всеми находившимися на трибуне.
Мне запомнилось еще одно торжество. В дни работы Потсдамской конференции отмечался День Военно-Морского Флота. Помню, 20 июля мне поручили издать за своей подписью приказ о его праздновании. Однако я полагал, что в победный год правильнее было бы обнародовать приказ за подписью Верховного Главнокомандующего. Подготовкой проекта приказа занялся присутствовавший в Потсдаме начальник Главного морского штаба С.Г. Кучеров. Самой сложной оказалась та его часть, в которой давалась оценка действиям моряков в годы войны. После обсуждения было решено предложить формулировку: в годы Великой Отечественной войны флот до конца выполнил свой долг перед Родиной. На следующий день я представил документ И.В. Сталину на подпись. Он перечитал его несколько раз, задержался на словах «до конца выполнил свой долг перед Родиной» и подписал без единой поправки. Приказ был издан. С флотов поступали сведения о том, с каким энтузиазмом он был воспринят.
Празднование первого после войны мирного Дня Военно-Морского Флота прошло с исключительным подъемом. Снова на кораблях подняли флаги расцвечивания, а вечером жители приморских городов любовались иллюминацией.
Коль речь зашла о Дне Военно-Морского Флота, хочется хотя бы коротко напомнить его историю. Впервые мысль о празднике моряков я высказал в 1939 году во время первомайского парада на Красной площади. Помню, когда шеренги курсантов Ленинградского военно-морского училища имени М.В. Фрунзе, чеканя шаг, проходили перед Мавзолеем, я сказал И.В. Сталину:
– А не мешало бы нам учредить специальный праздник военных моряков.
Сталин взглянул на меня и ничего не ответил. Но через несколько дней мне позвонил А.А. Жданов:
