Наконец, третья мера кардинального ограничения коррупции — «электронное правительство». Это не способ взаимодействия граждан с государством, при котором вы прошение пишете в интернете, а не на бумаге, это намного большее: это способ электронного принятия всех решений.
При этом решения принимаются мгновенно, но главное — их мотивы прозрачны. И проверяющий может, не тревожа чиновника, оставаясь для него невидимым и неощутимым, видеть, на основании каких документов тот принимает то или иное решение.
Что происходит сегодня, когда приходит проверка на предприятия или в орган власти? Сразу же горит архив. В «электронном правительстве» это невозможно.
Плюс принятие решения максимум в течение трех дней, даже при наличии острых конфликтов: кардинальное ускорение процесса принятия решений при прочих равных условиях означает качественный рост эффективности управления.
Мы видим это даже в сегодняшнем российском бизнесе.
И мы это видим в других странах. Эстония — полностью интернетизированная страна. Да, она ведет нехорошую национальную политику, но учитесь тому, что у них хорошо, а не тому, что у них плохо.
Итак, первый удар, первый шаг к модернизации — это кардинальное ограничение коррупции.
Е. ЧЕРНЫХ: — Второй шаг?
М. ДЕЛЯГИН: — То, о чем мы говорили — разумный протекционизм, хотя бы на уровне Евросоюза. Чтобы что-то модернизировать, создать производства, нужно сначала их защитить от чрезмерной, разрушительной конкуренции.
Чтобы что-то есть, вы должны где-то работать — поразительно, какому количеству либералов это до сих пор непонятно.
Лишь потом, укрепившись финансово и технологически, они могут выходить на свободный рынок. Не забывайте: клеймо «Made in Germany» первоначально появилось в Великобритании для того, чтобы маркировать низкокачественные дешевые немецкие товары. Немцы свой рынок защитили от внешней конкуренции и за счет этого в считанные десятилетия — а сейчас это можно сделать быстрее, потому что прогресс ускоряется — стали производителями высочайших по уровню и качеству товаров.
Но здесь есть подводные камни.
Как только вы начинаете делать что-то своими руками, вы отнимаете прибыль у тех, кто поставляет продукцию на ваш рынок. Если Россия начнет массово производить приличные автобусы — наши друзья китайцы ощутят волшебную легкость в карманах. И здесь нужно государство, которое скажет им: «Да, извините, так вышло, но это наши производители, мы будем их защищать, а вам придется потерпеть».
А если мы вдруг начнем производить нормальные телефоны? Фирма «Сименс» потеряет прибыли, и «Алкатель», и многие другие. И политики, защищающие интересы тех, кто работает на их предприятиях, будут обижаться, рвать на себе рубашки и кричать про ущемления прав человека в России.
Но кто-то должен защищать российских производителей: именно для этого нужно российское государство. Даже самый коррумпированный и тупой чиновник годится на эту роль, если ему поставят такую задачу.
Но и здесь не все просто. Есть гипотеза, что достаточно защитить внутренний рынок, и рыночные отношения, спрос сами все сделают.
Е. ЧЕРНЫХ: — Это мы знаем по гайдаровским реформам.
М. ДЕЛЯГИН: — Мне говорили в свое время директора по стратегическому развитию: «Спрос на автомобили «Волга» не зависит от цены и качества этого изделия. Он будет всегда». И где сейчас «Волга»? А эти люди продолжают успешные карьеры, они, если за ними не присматривать, угробят еще много заводов.
Слепое упование на рынок, который якобы все сделает за нас с вами — это путь в могилу.
В условиях незащищенности собственности и тотального злоупотребления монопольным положением, ослабляющих рыночные стимулы, в условиях системы образования, которая готовит иногда экзотов вместо управленцев — в этих условиях мало просто создать условия для развития предприятия.
Мало защитить рынок — нужно еще и принудить защищенные предприятия к технологическому прогрессу.
Конечно, есть цивилизованная форма подобного принуждения — система стандартов. Однако у нас настолько упала культура управления, что на многих деятелей намерения государства вводить новые, принуждающие к прогрессу стандарты, не влияют. Они думают, что дадут взятку, или уговорят, или спровоцируют рабочих на пугающие государство волнении, — и не мытьем, так катаньем отложат введение новых стандартов. И они правы: мы видим, что в ряде случаев так и происходит.
Поэтому одного введения новых стандартов недостаточно: должен быть институт личной ответственности. Предприятие может получать государственную помощь, хотя бы в форме ограничения внешней конкуренции, только под личную ответственность директора, если это государственное предприятие, или под долю акций собственника, если оно частное.
Если директор госпредприятия не выполнит требований по переходу на новые стандарты — он будет уволен. Если с этим не справится частное предприятие — его собственник отдаст пакет акций, равный по стоимости полученной им, пусть даже в виде ограничения конкуренции, помощи.
Далее. Руководители и собственники компании, получающей государственную помощь, должны автоматически класть загранпаспорт на полку. И, чтобы съездить позагорать, полечиться или попить пива, директор или собственник может получить этот загранпаспорт лишь под личную ответственность того чиновника, который принимал решение об оказании государственной поддержки.
Да, принуждение к прогрессу не всегда будет цивилизованным. Но нужную задачу лучше решать неправильными методами, чем не решать вообще.
Е. ЧЕРНЫХ: — Это два удара.
М. ДЕЛЯГИН: — Третье — антимонопольная политика. Если мы будем стимулировать спрос и заниматься модернизацией без ограничения коррупции, все деньги уйдут за границу.
Если мы ограничим коррупцию, но оставим нынешний произвол монополий — все уйдет в рост цен. Мы видели это на примере нацпроекта «Доступное жилье»: ипотека стимулировала спрос на жилье, и из-за произвола монополий это привело к безумному удорожанию жилья, которое стало окончательно недоступным.
Надо ограничить произвол монополий.
Как только вы это говорите, вам в ответ раздается дикий вопль: это невозможно, это нерыночно! Но рынок — не религия, а всего лишь инструмент достижения общего благосостояния.
Кроме того, этот инструмент не существует без регулирования, как без него не существует дорожное движение. Поэтому в любом рынке есть антимонопольное регулирование: именно этим рынок отличается от базара.
