в Гуан-чжэу и побил их более тысячи. За сим его войско возвратилось. В сие время государство несколько усилилось. Чиновники подносили императору стихи, в коих говорили, что государь, посредством премудрых добродетелей, из среднего состояния возвысил государство. Императрица Ван-тай-хэу, узнав о таковых словах, с неудовольствием сказала: "Государь молод и бодр по характеру. Если не будет иметь страха в сердце, то непременно сделается гордым.[525] Ныне, хотя и одержали по счастию победу, но что находите в оной возвышающим государство? Не льстите ему таким образом". Когда царский родственник Ван-цзя-ну без причины хотел казнить чиновника Чжубу, первостепенные вельможи отклоняли его от сего. Но он не послушал их и казнил. Император Ай-цзун, узнав об этом, сказал: "Ин-ван — мой старший брат, но имеет ли он право своевольно наказывать людей? Я император, но могу ли казнить людей без причины? Ныне государство ослабло, и народа в нем немного. Ван-цзя-ну, надеясь на родство, казнил чиновника Чжубу! Значит у моего народа нет государя". Засим он Ван-цзя-ну предал казни.[526]
1225 год
Третье лето Чжэн-да. Сунцы напали на область Шэу-чжэу и поразили цзиньское войско; при сем убито четыреста человек. В одиннадцатый месяц сунские вельможи Ся-цюань, Ван-и-шень, Чжан-хой и Фань-чэн-цзинь с жителями Чу-чжэу перешли в подданство Цзинь. Император Ай-цзун возвел сих четверых человек в княжеское достоинство второй степени (цзюн-ван). В сем месяце монголы, воюя против Западного Ся, усмирили город Чжун-син-фу{733}.
1226 год
Чжэн-да четвертое лето. Во второй месяц генерал Я-ута взял обратно Пин-ян-фу и схватил чиновника чжи-фу по имени Ли-ци-цзянь. В третий месяц монголы завоевали Дэ-шунь-фу; при сем охранявшие город генералы Ай-шень и Мя-цзянь-лун лишили себя жизни. В пятый месяц монгольское войско взяло Линь-тао-фу и захватило начальника города Хутумэня. Монголы требовали, чтобы Хутумэнь покорился, но Хутумэнь не покорился. Они повелели ему встать на колени, но Хутумэнь не слушал их. Монгольские солдаты, озлобясь на него, рубили ему колени. Но поелику Хутумэнь и тогда не соглашался на их требования, то его убили. Жена Хутумэня, У-гу-лунь-ши, услышав о сем, сказала своим людям: "Мой муж не посрамил своего государя. Могу ли посрамить своего мужа?" И засим повесилась. Злодей Ли-цюань, пришедши из И-ду-фу, снова завладел городом Чу-чжэу. Император Ай-цзун отправил генералов Окэ и Цинь-шань-ну, повелев им охранять город Юй-тай (Сюй-и).[527] По вступлении войска Ли-цюаня в губернию Юй-тай, Окэ и Цинь-шань-ну с войском вышли из города навстречу неприятелю. Но сразившись с Ли-цюанем при горе Гуй-шань{734}, они были разбиты, причем более десяти тысяч воинов убито. Министры при совещании о делах часто не выражали вполне своих мнений. Смотря на императора, они старались не проговориться, и это неприметным образом вошло в обыкновение. Посему Ян-юнь-и однажды, по окончании объяснения уроков императору, говорил ему: "Для вельможей существуют приличия в служении государю и обязанности, кои они должны выполнять в отношении к государю. По приличию они не дерзают узнавать по зубам лета лошади, на коей ездит император, и не потопчут травы, которую ест его конь.[528]{735} При выходе во врата императорские они бегут; при виде жезла императора или его седалища, они встают;[529] при требовании их императором, они не ожидают, пока будет оседлан конь, и по принятии его указа не остаются в доме. Это суть приличия в служении государю, законы, коим должны следовать вельможи. Но когда они, по узнании выгод или вреда для государства, спокойствия или тяжести для народа, будут подробно доносить о сем, тогда сии старые приличия подобны пустой тарелке. В прежние времена, если государь прознавал возможным невозможное по сущности, ему непременно представляли невозможным. И наоборот, если государь назвал невозможным возможное по сущности, называли приличным. Если государь не следовал убеждениям, то хотя бы отрывался край одежды царской или разламывалась решетка, удерживали его, не переставая делать увещаний, и не страшились самой смерти.[530]{736} В настоящее время вельможи следуют только пустым церемониям в служении государю, но не знают великих обязанностей, кои должны исполнять в отношении к государю. На что ж будет опираться государство?" "Вельможа! — сказал тогда император.[531] — Если бы ты не сказал мне этого, тогда я не мог бы знать о сем". Ян-юнь-и часто был болен от паралича. В сие время он несколько поправился, почему император Ай-цзун спросил его о средстве, коим (тот) излечил паралич. "Я лечил только душу, — отвечал Ян-юнь-и, — когда душа спокойна, тогда не беспокоят и вредные пары. Так, — продолжал он, — бывает и в правлении государства: если государь наперед сделает правым свое сердце, тогда все служащие при дворе, подобно одному, делаются праводушными".
В двенадцатый месяц монголы покорили Шан-чжэу. В сем же месяце скончался монгольский государь Тай-цзу (Чингис-хан). Ему преемствовал третий сын — Тай-цзун Угудэй{737}.
1227 год
Чжэн-да пятое лето. Весной в первый месяц император Ай-цзун отправил вельможу Вань-янь-ма-цзинь-чу принести жертву монгольскому государю Тай-цзу.
1228 год
Шестое лето Чжэн-да. В двенадцатый месяц Ай-цзун повелел указом: генералов Пуа, Яута и Вань-янь-окэ послать для вспоможения к Цин-ян-фу. Сии три генерала, отошедши с войском, встретили монгольский корпус в Да-чан-юань{738} и, одержав в сражении над оным победу, освободили из осады город Цин-ян.
1229 год
Чжэн-да седьмое лето. В восьмой месяц монголы осадили Вэй-чжэу. Генералы Хэда и Пуа, отправляясь с войском на помощь к Вэй-чжэу, сразились с монголами. После чего монгольское войско пошло обратно. Император Ай-цзун пожаловал Хэда и Пуа наследственными чинами мэукэ, подарил им лучших лошадей и яшмовые пояса и послал охранять крепость Тун-гуань.
1230 год
Восьмое лето Чжэн-да. Весной в первый месяц император Ай-цзун отправил вельможу Фын-янь-дэна с бумагой в Монгольское царство просить мира. Когда Фын-янь-дэн явился в стан монгольского государя в Го-сянь{739}, Тай-цзун спросил его: "Известен ли тебе ваш главнокомандующий в Фын-сянь-фу?" Фын-янь-дэн отвечал, что он его знает. "Каков он?" — спросил снова Тай-цзун. "Человек рачительный в своей должности", — отвечал Фын-янь-дэн. Тогда император сказал ему: "Когда ты склонишь его к подданству, будешь освобожден от смерти. В противном случае будешь казнен". "Я был послом с бумагой для заключения мира, — сказал Фын-янь-дэн, — склонять к подданству главнокомандующего не мое дело. Притом, если я пойду склонять главнокомандующего к покорности, погибну; возвернусь ли в свое государство, равно должен умереть. Лучше ж умереть сегодня на сем месте". В следующий день император Тай-цзун, призвав Фын-янь-дэна, спросил его снова, решился ли он на
