— Хорошо покрутились. — Выдал вердикт Серега-большой. — Эй, ребят. Все живы?
— Ох-хо-хо-хо… — Сказал Михаил, который в этот раз получил неслабые такие синяки на боках. — Что я скажу своей девушке?
— Что ты герой! — Авторитетно заявил Серега. — Мих, вот сколько замечал — чем больше синяков, тем сильнее тебя любят. Вот у меня всего три за сегодня, а у тебя? По идее, тебя сегодня будут любить в пять раз сильнее…
— Ну что разлеглись? — Валерий Алексеевич вышел из кабинета, поглядел на нас. — В душ давайте по очереди, пока воду не отрубили… Холодную…
— А что, горячей нету? — Спросил Костик. — Замерзну ж.
— Закаляйся… Если хочешь быть здоров… — Пропел Серега-большой. — Закаляйся… Если хочешь быть большой! Закаляйся! Позабудь про докторов! Пошли, Костя, сегодня мы с тобой моржи!
После тренировки мы переодевались прямо в спортзале. Михаил первым переоделся и свалил, у метро его ждала та самая "Анастасия и только так". Чувствуется, что закрутились у них серьезные отношения.
Зашли в кабинет, чтобы попрощаться. Петр Сергеевич часто задерживался и после работы, должность у него такая. Тем более столько документов оформить надо. Так что его лучше не ждать, да и не по чину нам. У нас чин маленький, на котором ещё замечательно работает правило "подальше от начальства и поближе к кухне".
Вошли, генеральный писал какую-то бумагу, его зам сидел в кресле под окном и смотрел на экран компьютера. Я отдал ключи от душевой, Серега и Костик протянули руки, прощаясь.
— Ребят, задержитесь. — Сказал вдруг Петр Сергеевич, очень серьезно так сказал, не поднимая глаз. Он так умеет.
— Мы с Костиком переглянулись, и сели на места, какие подвернулись. Серега пожал плечами, тоже присел на жалобно скрипнувший под его весом стул для посетителей.
— Дело есть. — Петр Сергеевич огладил зачем-то стол. Посмотрел на руки на свои, вздохнул. — Кто откажется, неволить не буду… Помощи прошу. Как друзей.
Валерий Алексеевич смотрел в экран компьютера и молчал.
— Ого. — Сказал Костик. — Это уже интереснее. Рассказывайте, Петр Сергеевич.
Петр Сергеевич кивнул на зама. Тот оторвался от компа, скрестил пальцы, посмотрел нам по очереди в глаза.
— Короче. Надо накрыть притон.
— Что за место? — Спросил Костик. Серега помолчал, но глядел тоже внимательно.
— Есть квартира. — Начал рассказывать Валерий Алексеевич. — В ней варят дурь. И продают по району. Надо это прекратить.
— Вообще-то, есть милиция. — Осторожно сказал Костик.
— Милиция будет с нами. — Охотно сказал Валерий Алексеевич. — Двое. Мои старые знакомые, надежные люди. Обеспечат прикрытие хлопушками.
— Че-ем?
— Документами.
— О.
— А что участковый-то говорит? — Продолжал настаивать Костик. — Может, умнее будет сначала сдать их участковому, а когда они его по голове лупить будут, то вмешаться? Типа возмущенная общественность помогла.
Валерий Алексеевич головой покивал, но не сказал ничего. Вместо него сказал генеральный.
— А что участковый? Не бе-еспокойте по-напра-асну… — Передразнил кого-то Петр Сергеевич. — Ребят, в случае чего в обиду никого не дадим. Вы меня знаете. Слово даю.
— Понятно.
— Так. — Хлопнул ладонью по столу Валерий Алексеевич. — Кто идет? Костя?
— Да.
— Серег?
— Да, а что разговаривать-то? — Пожал плечами Серега.
— Я тоже пойду. — Неожиданно как-то, даже для себя самого, сказал я.
— Приглашаем всех желающих. — Развел руками Петр Сергеевич, внимательно на меня посмотрев. Оценивающе так, словно сержант Седдик тогда, когда я его себе в учителя завербовал. Только ещё в разы внимательнее и строже. Служба долгая, и в более разбирающихся в людях войсках…
Хотя, как мне кажется, сержант тоже много людей на запчасти разобрал.
— Собираемся. — Подвел итог Костя.
— Сейчас? — Удивился я.
— А что ждать-то? — Валерий Алексеевич. — Наши уже заряжены, нас ждут. Ночуем тут, завтра с утра пораньше выступаем.
Я вздохнул и пошел за спальником, по пути доставая сотовый. Придется тут поспать. А утром уже домой, как дело сделаем. Только родителям отзвониться, чтобы панику не поднимали раньше времени.
Повозился на мате, подложил по голову сложенные в несколько раз джинсы, накинул на себя капюшон спальника. Поежился, устраиваясь удобнее.
Стоило закрыть глаза, как я сразу же провалился в сон.
Доброе утро в другом мире.
Встал, оделся, отгоняя пажей. За моей спиной фрейлины одевали принцессу. Там подвязать, тут утянуть, причесать… Осторожнее, руки твои кривые! Простите, Ваше Высочество… Три фрейлины работали споро и привычно.
Завтрака ждать не будем, можно и так. По пути в "Ильтико" загляну. Тем более если рыжиков сегодня не будет, так это вообще просто, приехал, поел и дальше поехал. И с сержантом надо обязательно проконсультироваться. Пора уже провести полевые испытания пороха, давно уже пора.
Сопровождаемая табунком фрейлин, принцесса скрылась за дверью, в коридоре простучали её деревянные каблучки. Тук-тук-тук… О, а это что? Звяканье какое-то, что за робокопа сюда несет?
Громыхнуло, в коридоре что-то сказали просительно, ответили грубо. Зазвенело железо о камень.
Дверь распахнулась, едва не сшибив узбека с опахалом.
Граф Дюка вошел в комнату. Прошел мимо меня, ногой в красном сапоге отшвырнув в сторону некстати попавшегося пажа. Прошел, и сел на высокое кресло. А потрудившуюся ногу положил на неразобранную кровать.
Я сел напротив и стал ждать.
Зачастили ко мне графины, зачастили.
Смотреть в глаза графу было бы глупо, только раньше себя выдать, и потому я уставился в пряжку на его перевязи, и смотрел туда.
Граф выглядел все так же, как и в первый раз, когда я ещё не совсем тут проснулся. Плащ-халат, рубашка свободная, сабля на перевязи. Странно, что граф саблю носит, у всех тут мечи прямые, различной длины, топоры ещё. Сабля только у него, да по обмолвкам сержанта, кочевники тоже часто с саблями попадаются.
Интересно, где же граф её взял?
О чем угодно думать, главное б тянуть паузу.
— Доброе утро, Ваше Высочество. — Первым не выдержал граф игры в гляделки.
— Доброе утро, уважаемый граф. — Строго по этикету ответил я.
Минута молчания, сидим и смотрим. Граф пытается поймать мой взгляд, я честно смотрел ему в середину груди, на пряжку перевязи, и думал о саблях и мечах. Что же лучше, сабля или меч, меч или сабля? Надо как-нибудь свести на эту тему Молчана и Чеботарева, пускай разбираются.
— Посмотри-ка в глаза. — Сказал вдруг граф Дюка, ловя мой подбородок и поднимая мой взгляд. Ох, и хреновые у него глаза. Коричневые, как бусинки. И бородка тоже не лучшим образом, напомажена и заглажена. Пахнет от графа чем-то вроде духов или благовоний. И на воротнике плаща застрял розовый лепесток, которыми тут руки моют.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
