– Заберешь девочку со двора, – со смешком покачала головой она. – Мне даже жаль этих соплюшек. У вас же даже толкового лекаря в захолустье не найти. А рожать посреди леса – то еще испытание. Ты сказал, кем бы она ни была, значит, нашей поддержки не хочешь. Уверен в своем решении, Киррэл?
Я развел руками.
– Кем я буду здесь, госпожа Тамина? Просителем и приживалой. Это непозволительно для носителя древней крови.
– А рожать детей в хлеву это как, позволительно? – усмехнулась она, но тут же махнула рукой. – Ты еще слишком молод, чтобы всерьез понимать, что делаешь. Тебе не хватает жизненного опыта, Киррэл. Но и неволить я тебя не могу.
Да уж, знала бы ты мой настоящий возраст, и разговор приобрел бы совершенно иной окрас. Но просвещать тебя я не собираюсь.
От меня просто не ждут взвешенных и разумных решений, видят перед собой молодого гордеца, который ослеп от собственной значимости и пытается задирать нос выше неба.
– Я благодарен за ваше гостеприимство, заботу и помощь, – поклонился я с улыбкой.
Первое правило подобных переговоров: задрать цену. Это Равены нуждаются во мне, а не я в них. Поступить в академию несложно – за меня может заплатить Аркейн, достаточно встретиться с их представителем при дворе, который занимается вопросами темного факультета. Орден тоже нуждается во мне, и небольшой для него взнос за обучение магистры одобрят через минуту после того, как узнают о моей просьбе – спасибо Кацперу, клерк не единожды со мной все обговаривал.
А раз я обладаю эксклюзивным товаром – он должен стоить соответственно. Что бы мне ни планировал предложить его величество Равен Второй, но я не собираюсь бросаться ему в ноги и лизать сапоги, визжа от радости и благодаря за оказанную честь.
Поле, конечно, чужое, но сейчас козыри на руках именно у меня.
Я не могу всерьез рассчитывать на королевскую волю. Пока что местный правитель ничем не доказал свою преданность мне и моим интересам, наоборот, делает все, чтобы выжать барона до капли и выбросить, как опостылевшую игрушку. Но я‑то знаю жизнь, а потому понимаю, когда можно качать права, а когда остается только покорно склонить голову и идти на бойню, как баран.
Сама того не зная, вручив мне альманах, Тамина Равендорф дала мне главное оружие для торга. Древность рода действительно многое значит, и соседние страны уже сделали все, чтобы на их троне сидел самый старый род королевства. Равены таким похвастать не могут, и единственный шанс заполучить мою кровь законным и признанным высшим светом путем – это женить меня на своей девушке.
Но их только в списке одобренных почти полсотни. И все примерно равны в смысле приданого. Во всяком случае, их отцы обладают примерно одинаковым богатством – расхождение, возможно, в несколько процентов.
А потому торопиться нельзя. Чернотопье должно прочно стоять на ногах, а это требует огромных денег. И соглашаться раньше, чем король действительно озвучит свое реальное предложение – просто глупо. У меня есть альтернативные варианты, а у Равена Второго их нет.
– Что ж, в таком случае надеюсь, ты проведешь эту ночь с пользой, Киррэл, – выдавив из себя улыбку, кивнула хозяйка, стараясь скрыть недовольство. – Но как бы там ни было, тебе всегда будут рады в моем доме. Запомните это, барон Чернотопья.
Мне оставалось лишь вновь кивнуть в ответ и встать из‑за стола.
Слуга проводил меня в отведенные мне покои, хотя я и сам нашел бы обратную дорогу. Уверен, через пару часов в дверь постучится служанка, уже дважды приходившая ко мне. Не для того, чтобы соблазнить, а для контроля.
Такие люди, как Тамина Равендорф, ничего не пускают на самотек, а потому она наверняка захочет максимально закрепить приятные воспоминания о моем нахождении в стенах ее дома. И секс с красивой девушкой – это один из методов.
А вот если я всю ночь буду нервничать или страдать чем‑то другим, не таким приятным, это может сказаться на моем внешнем виде, и тогда будет выглядеть так, будто госпожа Тамина очень плохо справилась со своими обязанностями по подготовке дикого барона из медвежьего угла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пойдут шепотки, сплетни, упадет репутация королевского клана. Нет, позволять подобному произойти – опозориться, что недопустимо в текущей ситуации. Равен Второй не имеет такой поддержки, чтобы позволять себе слабости.
Моя одежда уже висела на плечиках – наглаженная и чистая. Рубашка с накрахмаленным воротником. Куртка, сапоги – все на месте. А вот в самой комнате явно прибирались – маска лежала чуть иначе, чем я ее оставил перед уходом.
Не скажу, что это меня сильно напрягло. Я здесь, во‑первых, гость, и покои нужно обслуживать, во‑вторых, все мои секреты я ношу на себе. И пока из моих наручей не выкачают магический заряд, мне ничего не грозит. Так что и узнать обо мне больше, чем и до обыска, у госпожи Равендорф не выйдет.
Однако ужин был утомительным. Да и в целом день выдался не самым легким. Я, по‑хорошему, действительно должен был бы лечь спать. Но меня еще ждал альманах с незаконченной работой. А оставлять на завтра то, что нужно сделать сегодня, я не привык.
– Аашше сахха шеас , – подняв левую ладонь к потолку, я поставил на нее кулак правой и с каждым словом менял фигуру, сосредотачивая текущую по венам магию в нужную форму.
Три жеста, и по моему телу пошла горячая волна. Черные искры полетели от кожи во все стороны, на мгновение поглотив льющийся с потолка свет. Но ничего не подожгли, само собой. Зато взбодрили организм ничуть не хуже крепкого кофе.
Ченгер проявился в реальности, и сразу же плюхнулся на огромную кровать. Раскинув руки, демон оскалил пасть и, подложив руки под голову, повернулся ко мне.
– Трижды за сутки, Киррэл, – напомнил он. – Использовать эти чары можно только трижды за сутки. И обязательно проспать потом не меньше десяти часов.
Я спокойно кивнул и, поправив манжеты рубашки, шагнул в сторону библиотеки.
– Я помню, Ченгер, – сказал я, открывая дверь в хранилище знаний.
Демон мгновенно переместился. Он воплотился в том же кресле, где я провел половину дня. Закинув ногу на ногу, Ченгер внимательно просмотрел мои записи и хмыкнул.
– Древняя кровь, – заявил он, черным когтем переворачивая страницу с моей родословной. – Вот, значит, как. Не знал, что вы так быстро вырождаетесь.
– Поясни, – насторожился я, подходя ближе.
Демон не заставил просить себя дважды.
– Киррэл, ваши новые обряды рассчитаны на гораздо меньшее применение силы. Я‑то думал, это только для повышения безопасности, чтобы держать нас в узде. Но сейчас я смотрю в твои закорючки и понимаю, что маги вырождаются, их сила постепенно гаснет. Со временем способность управлять магией исчезнет, чародеи вымрут сами собой.
Я потер подбородок, с неудовольствием отметив, что на нем уже отросла щетина. Практически первая с того дня, как Ян отрезал мне половину лица.
– С чего такие выводы?
Демон постучал когтем по альманаху.
– Если сопоставить частоту смешения крови аристократов из этой книги, становится ясно, что степень деградации усиливается с каждым новым смеском, который чародеи и чародейки приводят на свет. Они не позволяют своему дару раскрыться и то же самое творят со своими отпрысками. Оставшийся невостребованным, дар гаснет.
Это было нечто новое, да и мне не показалось, что в альманахе что‑то подобное указано.
– Не веришь? Но ты человек, который активировал свой дар на полную. Тебе проще – найди такого же демонолога, но чтобы тот никогда не заключал договора напрямую, только через ритуалы. И сравни ваши потенциалы. Ты узнаешь много нового, мой маленький друг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
При этих словах он поднялся на ноги и прошелся по комнате, заложив руки за спину. Я проводил его взглядом пару раз, но потом сел в освобожденное кресло и придвинул бумаги.
– Шварцмаркты, похоже, о чем‑то таком догадывались, – произнес демон. – И именно поэтому следили, чтобы род не пресекался. Не спешили лезть в столицу, ждали своего часа в Чернотопье…
