— Лорд Матус, я не настолько озабочен собственным положением, скорее, положением Островов и королевства. Будущим, если таковое случится.
Он обернулся и указал на военных, что передвигались по территории.
— Передайте адмиралу, что дело не в званиях, ни в моем, ни в его. Дело в выживании всей цивилизации. И очень скоро он поймет: нейтралитет сохранить не удастся.
Матус кивнул.
— Передам, но боюсь, что… — и он невесело рассмеялся. — Я верю вам, принц Гаррик, хотя и сам не ведаю, почему. И единственное, в чем я могу помочь, это постараться убедить адмирала. Но сделаю все, что смогу.
Матус повернулся и кивнул командиру эскорта. И четверо моряков зашагали прочь, двое же остальных, с пиками, подождали, пока представитель адмирала не ступил в лодку.
— Мы все должны постараться, — шепнул Гаррик.
— И на сей раз, сынок, мы добьемся успеха, — услышал он шепот Каруса.
3-й день месяца Куропатки (позднее)
— Я посылаю дополнительный состав гребцов, их будет семьдесят восемь вместо пятидесяти двух, мастер Кэшел, — проговорил король Фолкуин. Он как будто оправдывался за что-то. — Таким образом, вы сможете сможете менять половину гребцов каждую вахту и быстрее достигнете Вэллиса.
Кэшел осматривал корабль и людей на его борту, одетых только в набедренные повязки. На судне царил порядок, только народу казалось многовато. Он попытался представить моряков овцами — так было удобнее их пересчитать. Но не тут-то было.
Пятьдесят два и семьдесят восемь — для Кэшела это были всего лишь слова. Он вечно потел, если считал дальше, чем до пяти. Для этой цели он всегда пользовался камешками, кидая их в горшок. Гаррик и Шарина считали до скольки угодно, а Гаррик даже показывал другу, как измерить высоту дерева по тени на земле.
— Ты свою задницу сюда не втиснешь, — сказал Захаг, оглядывая судно. Сам он в это время почесывал собственный зад. — Что ж, лишь бы нам скорее выйти в море.
Он повернулся к Кэшелу.
— Конечно, лучше бы не оказаться снова в той пустыне, а, старший. Ты ведь не собираешься отправиться туда, а?
— Да, пожалуй, нет, — отвечал Гаррик.
— Тут слишком мало места, — пробормотала принцесса Ария, сузив глаза. Корабль назывался «Арбутус», и Кэшелу хотелось бы верить, что это — самое лучшее судно, к тому же, надежно защищенное от пиратов, что снуют в здешних водах.
— Мастер Кэшел очень спешит поскорее воссоединиться со своей Шариной в Вэллисе, моя дорогая, — вступил в разговор Фолкуин. — Я уверен, что он согласен потерпеть небольшое неудобство ради этого. Ведь спустя несколько рассветов он встретится с возлюбленной.
Кэшелу показалось неуместным называть Шарину его возлюбленной. Но ведь это правда, так что он не стал исправлять короля.
Кэшел крепче сжал свой посох. Еще не хватало говорить об этом с Фолкуином! Он никогда не станет обсуждать свои чувства!
— Я просто не нахожу слов благодарности за заботу о моем друге Кэшеле, Ваше Величество, — проговорила Ария. Судя по ее тону, она не придала большого значения его словам.
Ария обернулась к Кэшелу и приложила палец к губам.
— Кэшел, я знаю, ты многого добьешься. Ты доставил меня сюда, в то место, которому я принадлежу, и вряд ли кто-либо еще мог это сделать.
Она огляделась, словно собираясь с мыслями.
— Я прошу госпожу Богиню послать тебе удачу. И еще, знаешь…
Она бросила на Кэшела взгляд. Вроде бы, обычная девушка, но сколько в ней огня!
— Ты всегда желанный гость на Пандахе. — И посмотрела на Фолкуина. — Верно ведь, милый?
— Абсолютно верно, — сказал король, рассматривая собственные сандалии. — Что ж, капитан уже готов к отплытию, мастер Кэшел.
— Да, точно, — согласился Кэшел. Палуба заскрипела под его весом. — Да хранит тебя Госпожа, принцесса. И вас, король!
Гребцы задвигались, и нос судна начал поворачиваться. Кэшел поискал места, где сесть, но места попросту не было. Захаг вскочил на нос, между гребцом и капитаном.
Трубач проиграл двойной сигнал. Гребцы работали в слаженном ритме, их весла так и мелькали.
Кэшел помахал рукой оставшимся на берегу, потом занял место рядом с трубачом. Было тесновато, но он сумел кое-как пристроиться.
Захаг продолжал всматриваться в очертания берега.
— Не будь Ария такой тощей, она могла бы выглядеть очень даже ничего, — пробормотал он. — Хотелось бы мне поглядеть, что такое есть у Шарины, чего нет у Арии.
Кэшел поднял голову.
— Не вздумай еще когда-нибудь сказать такое, не то будешь вплавь добираться до места. Понял?!
Примат съежился в комочек.
— Можешь поверить, старший, больше — ни-ни…
На принцессе Арии было роскошное белое платье, ослепительно сверкавшее в лучах солнца. Просто удивительно, как далеко его видел Кэшел!
Илна остановилась, чтобы присмотреться, куда ее ведут проводники. Косые солнечные лучи падали на крыльцо перед входом. Крыша имела изящные очертания, несмотря на то, что выглядела пострадавшей от непогоды.
Одна из шести колонн, поддерживающих портик, упала на дорогу. Глаза Илны сузились, когда она заметила, что колонна разломилась под углом, а не рассыпалась на отдельные обломки.
— Это место отрезано от остального холма, — проговорила она. И, надо отметить, сделано это было мастерски. Каменщики на Третьей Атаре отменные.
— Да, верно, — отозвался Хостен. Они с солдатами становились все менее разговорчивыми по мере приближения к гробнице. — Ее выстроили для Старшего Роми еще при жизни.
— А закончили в тот самый час, когда он скончался, — добавил один из солдат. — Его смерть была предсказана заранее.
— Это все легенды, — резко оборвал его Хостен. — Может, так и было, а может, нет.
Он поглядел на Илну и добавил:
— О Старшем Роми много говорили как при жизни, так и так и после, госпожа. Будь я на вашем месте, я бы немедленно вернулся в Диверс и постарался сесть на корабль.
— Если он только, в самом деле, умер, — проронил один из солдат. На сей раз Хостен не стал его одергивать.
— Не такое уж это приятное путешествие, чтобы я бросила его на полпути, — ответила Илна. — Но долг есть долг.
Большую часть из двух миль от дворца они проехали в карете. Хостен предложил ей сесть на лошадь, но Илна никогда не ездила верхом и не хотела выглядеть глупо, если упадет.
Они прошли последние сто шагов. Земля была покрыта глубокими трещинами — видимо, образовавшимися в результате землетрясения, скорее всего, от такого и обрушилась колонна. В такую трещину даже лошадь могла провалиться, что уж говорить о людях.
— Это естественная пещера, — подал голос Хостен. — Вот только вход украсили. Говорят, она ведет к морю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
