заполняющего пробелы. Теперь им стала известна почти полная планировка дома, но ни намека на то, где держат Скарлетт. Тава ничего не заметила, когда Веда отводила ее в свои покои смотреть платья. Финн тоже ничего не видел после того, как Микейл увел Скарлетт вверх по лестнице.
– Значит, она, скорее всего, наверху? А не внизу, в камерах? – спросил Кассиус, изучая карту. – Интересный ход со стороны Микейла.
– Он ожидал, что мы поверим, будто ее держат в темнице, как пленницу, – прокомментировала Нури. – Что ж, блестяще.
– Сосредоточьтесь на западном крыле, – внезапно подал голос Финн. – Она говорила что-то о западной комнатке. Наверняка это что-то означает.
Действительно. По мнению Кассиуса, все, что говорила Скарлетт прошлой ночью, имело двойной смысл.
Сорин посмотрел на часы на стене. Осталось несколько минут.
– Давайте еще раз все обсудим, – предложил Кассиус, заметив взгляд Сорина. Он выглядел измученным и бледным. – Прошлой ночью мы с Нури позаботились о сиротах. Их переместили, и я окружил их магическими заслонами. Мы с Нури отправимся к ним, когда вы будете в безопасности.
– Как только Сорин уйдет, мы вместе с вами отправимся в условленное место и будем ждать, – сказал Каллан. – Но как он…
– Не беспокойтесь о нем. Сейчас на объяснения нет времени, – перебил его Кассиус. – Запомните то, что вам нужно знать. Первое: если он велит вам что-то сделать, не задавайте вопросов. Это ко всем относится. – Каллан и его стражники дружно кивнули, а Кассиус вдруг замялся.
– И второе, – перехватила инициативу Нури, в чьих глазах сверкало зловещее ликование. – Приготовьтесь. – Стрельнув глазами в сторону Сорина, она добавила: – Ее сердце принадлежит некоему принцу.
Каллан сжал челюсти, не стараясь скрыть облегчения, а Сорин ничего не сказал. Он выпрямился за мгновение до того, как раздался стук. Дрейк открыл дверь, и в комнату вошла женщина.
Ее роскошные рыжевато-золотистые волосы вились по плечам, за спиной висел изящный меч, кожаный костюм щерился кинжалами. Дымчато-серые глаза ярко блестели, на лице сияла широкая улыбка.
– Какая редкость, – проворчал Сорин. Когда женщина вопросительно прищурилась, он продолжил: – Ты редко улыбаешься, генерал. Не будь мы ограничены во времени, я бы выпил по этому случаю.
– Какой же ты засранец.
– Я имею в виду, что Рейнер и Сайрус будут крайне расстроены тем, что пропустили такое зрелище.
Сорин пожал плечами и слегка улыбнулся. Женщина ухмыльнулась в ответ.
– Повезло тебе, что здесь у меня нет доступа к моему огню, генерал.
– Сегодня тебе придется довольствоваться пролитием смертной крови, дорогая Элиза, – ответил он, когда она отошла в сторону.
Присутствующие следили за их разговором со смесью удивления и страха на лицах. Кроме Нури, разумеется, которая восхищенно ухмылялась.
Первым заговорил Кассиус:
– Генерал?
– Я все время твержу, что вы глупцы, раз не позволяете своим женщинам тренироваться и сражаться вместе с вами, – резко сказал Сорин.
– Мы готовы, Сорин? – спросила Элиза, оглядывая комнату.
– Почти. Мне требуется твоя помощь еще кое в чем, – ответил он, протягивая ей сучок черного ясеня и поднимая левую руку.
Ее глаза расширились.
– Ни в коем случае.
– Это не просьба, Элиза, – тихо сказал он.
– Твою кожу может украшать только одна метка, Сорин.
– Знаю.
– Ни в коем случае, – повторила она, на сей раз с яростным отрицанием в голосе.
– Это приказ, – прорычал Сорин.
– Не бравируй своим положением. Не в этом случае, – процедила она в ответ.
Сорин скривил губы. В его глазах полыхнуло пламя.
– Ты единственная, кому я могу это доверить, Элиза.
Он снова протянул ей сучок, успевший раскалиться докрасна. Элиза долго смотрела на него, прежде чем выхватить ясень из его рук.
– Ты отдаешь себе отчет в том, каков риск этой метки без компаньона? – прошептала она чуть слышно.
– Да. И готов его принять.
– Мне это не нравится, Сорин, – тихо сказала она. – Сайрус порвет твою задницу.
– Не тебе решать. Ты будешь держать язык за зубами, – парировал он.
Элиза удивленно вскинула брови.
– Ты намерен скрыть это от них?
– Пока. Итак, ты даешь мне слово?
– Как будто у меня есть выбор, – проворчала она и, склонив голову, принялась за дело. Сорин не дрогнул, когда на коже появился ожог. Пока она ловко орудовала сучком, никто не произнес ни слова. Закончив, она отстранилась и объявила: – Произнеси заклинание утверждения.
Сорин заговорил на древнем языке, отчего знак на его руке вспыхнул ярким пламенем, а затем потускнел до белизны и перестал быть виден в этом мире. Элиза повернулась лицом к находящимся в комнате людям. Вчера вечером Сорин рассказал ей о том, что планы изменились и что к ним присоединится принц с двумя личными стражниками.
– Почему бы не отвести этих троих в лес, через который будем проезжать? – спросила Элиза.
На ее лице появилось сосредоточенное выражение, как и всегда при обсуждении стратегий и планов сражений.
– Потому что он не уйдет без нее, – ответил Сорин, бросив взгляд на Каллана.
– Будь добр, объясни, отчего это другие вдруг стали диктовать нам, что делать? – холодно спросила Элиза.
– Вот уж не знал, что должен перед тобой отчитываться, – парировал Сорин с натянутой улыбкой.
– Ты и не должен, – тут же пошла она на попятный, склонив голову. – Прошу прощения.
В ее последних словах отчетливо прозвучал укор, и Сорин понял, что вывел генерала из себя. Придется им поговорить позднее. Он шагнул к ней, сунув руки в карманы.
– Элиза, напряжение велико. Это очень важно. С остальным сможем разобраться, когда вернемся домой. Сейчас же мне нужно, чтобы ты…
– Мы обязательно со всем разберемся, когда вернемся домой, – огрызнулась она. – Я иду переодеваться. Встретимся на месте. Я тебя впущу.
Элиза развернулась на каблуках и замаршировала прочь. Сорин вздохнул. В комнате повисла тишина… которую вскоре нарушил голос Нури:
– Нравится она мне. С ней не соскучишься.
– Она… твоя любовница? – неуверенно спросил Каллан из дальнего угла.
– Нет, принц, она свободна, – с ухмылкой ответил Сорин. – Но не думаю, что вам удастся обуздать эту женщину.
Щеки Каллана вспыхнули, и он пробурчал в ответ:
– Я не поэтому спрашивал. Мое сердце занято.
– Не стоит забывать о том, принц, что Дева Смерти обещана другому, – со злобной ухмылкой объявила Нури, подходя к Сорину.
– Нури, – предупреждающим тоном произнес Кассиус.
– Советую тебе перекусить перед тем, как я уйду. Сама понимаешь, это надолго, – сказал Сорин, подмигивая.
Нури обнажила клыки.
– Помни, что когда ты вернешься, твоя кровь уже выйдет из моего организма, и тогда мы повеселимся по-настоящему.
– Жду с нетерпением, – промурлыкал он.
Нури поднесла запястье Сорина к своему рту и, бросив недобрый взгляд на Каллана и его стражников, вонзила клыки в плоть. Пока
