страх за дерзость. — Сразу после ее развода с вами.
— Которого никогда не было бы, малыш, — сказал Данамато. — Думаешь, ты первый жиголо, которым она стукнула меня по голове? Стоило мне побыть три дня в Лас-Вегасе, только и всего, причем даже не прикасаясь к хористкам, как почта непременно доставляла мне ее фотографию с каким-нибудь парнем, фотомоделью из «Копа».
— Все было совсем не так, — возразил Челм, пытаясь говорить с достоинством.
— Да, да, малыш, — сказал Данамато, снова затыкая ему рот. — Я знаю, как это было, или как это тебе представлялось, и все остальное тоже. — Он повернулся к Грофилду и добавил: — Все равно что говорить с этим шутом Марбой. Белл вела себя так, будто все по-настоящему, вплоть до последнего мгновения, но когда оставалось сделать лишь один шаг, она останавливалась, и ни тпру, ни ну.
— Возможно, — сказал Грофилд.
— Кто из нас ее знал? — спросил Данамато. — Вы или я?
— Ни один из вас ее не знал, — заявил Челм с жалкой потугой на вызов, А когда Данамато повернулся и удивленно уставился на него, Челм сказал: — Для вас она была всего лишь телом, средством разрядки. Хотели трахаться — трахались, хотели сорвать зло — срывали. Настоящую Белл вы и знать не знали. Не знали ее нежной женской души, которой приходилось трепетать от страха всякий раз…
Данамато сорвался со стула, будто бык, метнулся через стол; магнитофон и микрофон отлетели прочь. Его вытянутые руки сомкнулись на горле Челма. Оба рухнули на пол. Данамато оказался сверху, Челм беспомощно барахтался под ним. Лицо его побагровело.
Грофилд откинулся на спинку стула и улыбнулся стоявшему напротив него Фрэнку, который вместе с двумя другими охранниками в растерянности наблюдал за происходящим и явно не знал, как быть.
— Ну-ну, ребятки, — бодро проговорил Грофилд. — Вы — что два малахольных школьника, подростки, дерущиеся из-за куска замороженного мяса в подвале.
Противники прекратили барахтаться, Даманато отцепился от глотки Челма. Тот неподвижно лежал на спине, в страхе глядя в потолок и боясь шевельнуться. Данамато поднялся на колени, опираясь о край стола, и с ненавистью посмотрел на Грофилда.
— Сукин вы сын, — хрипло сказал он.
Грофилд мило улыбнулся ему.
— Сколько вам лет, Би Джи?
Данамато впился пальцами в стол. Грофилд наблюдал за ним, зная, что Данамато изо всех сил сдерживает себя, чтобы не наброситься на него. Грофилд пожелал ему успеха в этом деле. В конце концов все получили то, чего хотели. Данамато наконец выдохнул воздух, кивнул и поднялся.
— Все в порядке, Грофилд, — сказал он. — Вы правы. — Он с ненавистью оглядел свое воинство. — Что с вами, ребята? Почему вы не оттащили меня от этого куска дерьма?
У всех был встревоженный и беспомощный вид. Грофилд сказал:
— Вы окружили себя лизоблюдами, Би Джи, а это опасно.
Данамато покачал головой, поправил пиджак, обошел стол и поднял свой стул.
— Уберите отсюда это дерьмо, — велел он. — У меня больше нет к нему вопросов.
— Зато у меня есть, — сказал Грофилд.
— Ну еще бы, — отозвался Данамато. — Хорошо. Фрэнк, Джек, посадите его обратно на стул.
Они помогли Челму встать. Румянец уже сошел с его лица, сменившись мертвенной бледностью. Он позволил поднять себя и посадить на стул и теперь сидел, словно стеклянная фигурка.
— Челм? — сказал Грофилд.
Челм посмотрел на него, но не ответил.
— Вы способны воспринимать речь, Челм? — спросил Грофилд. — Вы меня слышите? — Челм кивнул.
— Да, — ответил он. Голос его звучал хрипло, и он прижал руку к горлу, как будто оно болело.
— Хорошо, скажите мне кое-что. Когда Белл Данамато сообщила вам, что не собирается выходить за вас замуж, а вместо этого снова возвращается к мужу? Это было до моего приезда вчера или уже после?
Из белого лицо Челма сделалось серовато-зеленым. Он хрипло проговорил:
— Что вы пытаетесь сделать? Вы же знаете, что это неправда.
— Ой ли? Только миссис Данамато могла заявить вам об этом со всей ясностью, не так ли? Вы возлагали большие надежды на этот брак, верно? Все эти деньги Данамато.
— Я любил Белл! — Хриплый крик оборвался и стих.
— Еще бы, — сказал Грофилд. — Даже после того, как она сказала вам, что все кончено и она возвращается к мужу.
— Она этого не говорила! Она не могла так сказать, только не Белл! Мы собирались пожениться! — Челм вдруг вскочил, наставил на Грофилда указующий перст и закричал: — Не думайте, я вижу, что вы замышляете! Норовите пришить это кому-нибудь другому, все равно кому, чтобы спасти собственную шкуру.
— А вы не можете придумать причину получше? — спросил его Грофилд. Он повернулся к Данамато и сказал: — Это имеет хоть какой-нибудь смысл? Вы были уверены, что она в конце концов вернется к вам. А Рой Челм рассчитывал на женитьбу. Может, она сказала ему, что между ними все кончено, а встряска, которую я устроил ей за обедом, заставила ее снова возжелать вас, игры кончились. Как поступил бы в таком положении столь раздражительный мальчик, как Рой? Что делает капризный мальчик, когда ему говорят, что он больше не может играть с любимой игрушкой? Он ее ломает.
Данамато смотрел на Челма.
— Неужто этот? — спросил он.
— Вы презираете его, — сказал Грофилд. — А почему бы и нет? Вы и должны его презирать. Только не недооценивайте его. Он может нагадить вам, если почувствует свою силу.
Челм навалился на стол, подался к Данамато и закричал:
— Неужели вы не понимаете, чего он добивается? Неужели вы не видите, что он задумал? Он хочет подставить кого-нибудь, все равно кого, только бы самому соскочить с крючка. Это он угрожал ей, а не я! И именно после его появления здесь ее и убили!
— Хорошо, — с угрозой сказал Данамато. — Мы над этим подумаем.
— Это он!
— Я же вам сказал, что подумаю над этим! Фрэнк, убери его отсюда и приведи его сестру.
Фрэнк взял Челма за руку, но тот продолжал кричать к показывать пальцем свободной руки на Грофилда, пока дверь не закрылась за ним.
Данамато пытливо взглянул на Грофилда.
— Вы хоть сами в это верите?
— А мне и не нужно в это верить, — честно ответил Грофилду. — Его высказывание совершенно справедливо. Я должен найти кого-то другого, чтобы снять себя с крючка. Разница только в том, что подставили-то именно меня. Самый легкий способ найти того, кто снимет меня с крючка, — установить истину. Но я не особенно привередлив, Би Джи, и скажу вам как на духу: если я не смогу вычислить настоящего убийцу вашей жены, меня устроит любой, на
