прокляла меня! Да сделай же что-нибудь! Ай!
- Тварь! - удар откинул Ламию с постели и заставил испуганно забиться в угол. Сильный удар! Беспощадный! Она тихонько заскулила, ухватившись за скулу и глотая слезы, мгновенно брызнувшие из глаз. Такого девушка точно не ожидала и теперь изо всех сил пыталась оставаться незамеченной. Драгон, бессмысленно оглядывал спальню, пытаясь зацепиться за что-то, что превратило бы происходящее в дурную шутку - злую, жестокую, но шутку... Нашел... Вернее, нащупал...
Ударив зарвавшуюся девушку, мужчина стряхнул рукой; разминая пальцы, закинул ее за спину. Силы вложил неоправданно много. Мог и убить. Зараза! Это ж надо так достать! Он с детства не позволял себе поднять руку на... Рука скользнула по простыне и натолкнулась на предмет, странной болью отозвавшийся в его сердце. Перестав дышать, Драгон осторожно, очень медленно, растягивая минуты на столетия, поднес предмет к лицу. Венок Офелии! Сердце покрылось льдом, оборвалось и, набирая обороты, покатилось куда-то вниз. Лепестки вечного символа пожухли и съежились. Они обвисли неловкими, измятыми тряпочками на еще зеленой основе. Драгон поискал глазами свой венок и нашел его, лежащим на полу, вдали от постели. Черный и обугленный. ИЗМЕНА! И нет ей оправдания. Боги отвернулись от него, забрав свое благословение. Когда он презрел свой венок? Девушка по имени Память лишь пожала плечами: НЕЛЬЗЯ ОТЫСКАТЬ ТО, ЧЕГО НЕ БЫЛО! Оставалось одно объяснение - Ламия! Танцовщица завизжала от ужаса, встретившись взглядом с черным драконом. Чудовищный, презренный дурак, позорно похоронивший свое счастье! Прижав к груди пожухлый венок жены, мужчина рванул из спальни.
- Офелия! - пустота ночи разносила крик, пугая доверчивые звезды. - Офелия!
Звуки затянувшихся гуляний замерли перепуганными зверушками. Драгон вновь взглянул на венок, то единственное, что еще связывало его с любимой... Любимой... Пальцы бездумно перебирали лепестки цветов, пытаясь их разгладить, вернуть к жизни. Глаза наполнились скупыми горькими слезами. Один лепесток испачкался, окрасившись другим цветом. Слезы мешали разглядеть, но мужчина твердо решил сберечь венок в первозданной чистоте. Стерев бесполезную влагу с лица, вернулся к лепестку. Кровь отхлынула от лица Драгона: на одном из лепестков центрального цветка, от маленькой, едва различимой красной точки, в разные стороны отходили тоненькие лучики. Маленькая точка - надежда на будущее.
- Офелия! - Драгон распахнул крылья и в небо взмыл черный дракон. В покоях осталась раздавленная презрением девушка. Она что-то шептала, яростно сверкая глазами в след удаляющемуся дракону.
Глава 5.2
- Отдать швартовый! - Шантер четко раздавал распоряжения корабельной команде.
- Шантер, что случилось? - на палубу выбежал подтянутый мужчина с военной выправкой. - На корабле гости!
Офелия стояла, опершись на борт судна, и смотрела в мутную воду у причала. Матросы молча сновали туда-сюда, делая отточенную до рефлексов работу, как муравьи в муравейнике, где каждый знает: что, куда и как, не мешая при этом другим:
- Принцесса?!
Офелия молча склонила голову, принимая приветствие. На палубу из кают-кампании уже спешили гости, потревоженные внезапным движением корабля. Но все благоразумно закрыли рты, увидев принцессу на борту, а в небе стремительно приближающегося черного дракона. Его крылья сливались с ночным небом, благорассудно спрятавшего звезды. Офелия в последний раз взглянула в сторону мужа, а затем окутала себя коконом из нитей света. Секунды спустя, на его поверхности появилась продольная щель. Офелия с силой раздвинула створки кокона: пред ней открылись Врата Времени. Слабый ветерок прошелся по ее прозрачным одеждам. Она сделала шаг в портал. Ветер завыл. Находящиеся на корабле, колебались недолго: веретеница подданных потянулась за свой принцессой.
- Нет! Нет! Офелия! - дракон когтями вцепился в закрывающиеся Врата. Как страж перехода в параллельные миры, он не имел права входить в них под страхом смерти. Лишь верховной жрице давалась такая возможность. Но теперь смерть была лишь той малостью, что заботило мужчину. Взревев от натуги, он раздвинул створки ровно на столько, чтобы протиснуться между ними. Его собственный огонь, всеми порами просачиваясь наружу, вырвался из дракона, причиняя невыносимую боль. С горящими крыльями, он успел зацепиться за убегающую дорожку портала. Опаленный, с перебитыми костями крыла, дракон полз по порталу, втягивая в себя последние слабые запахи следов. Каждое лишнее мгновение здесь приводило к сильным деформациям одной из сущностей Драгона и лишь богам было ведомо какой именно. Но дракон полз все дальше, игнорируя фатум, пытаясь догнать ушедших. Портал оборвался, и дракон бесформенной тушей полетел вниз, в пустоту. Он падал и безразлично наблюдал, как дорожка портала скручивается в тугой валик, возвращаясь в исходную точку - к Вратам Времени. «Ну, хоть одна хорошая новость: моя любимая в этом мире. Осталось ее найти здесь» - и черный дракон упал в глубокие воды чужого мира.
Часть 3.
Глава 1.
Мы молча плыли в океане эфира: я и Офелия, мое астральное тело и ее давным-давно упокоенный дух, две дымчатые тени, молчаливые, задумчивые.
- Теперь ты знаешь все, - прервала молчание прародительница. - Все, что тогда случилось. Как видишь, ты зря нападаешь на малыша Эристела.
Я поперхнулась:
- Малыша?
- По моим меркам - да.
- Ага.
- Спроси у него прямо, чтоб не случилось непоправимого.
Я молчала, но потом спросила:
- Офелия...
- Что?
- Ты хотела бы все вернуть и надрать задницу этой Ламии прямо там на месте? Ну, и Драгону... что-нибудь. И вообще, как ты не увидела подлость в ее душе? - возмутилась я.
Офелия вздохнула:
- Так ее тогда и не было. Все свершилось очень быстро, едва они встретились. Ламия запалилась страстью, но более ми с ней не общались, вот я и не увидела отраву в ее сердце, затопленное похотью. А вино из кубка напрочь усыпило мою восприимчивость. А, Драгон... - Офелия замолчала. Я всем сердцем чувствовала, как плачет ее душа - ей было больно. - Он ведь меня и здесь нашел, но мое сердце кипело от слепой ярости. Тогда я его и...прокляла.
- Что? - новости не укладывались в моей голове.
Внезапно расстояние стало увеличиваться. Я попыталась ухватиться за рассеивающуюся дымчатую тень, но лишь сильнее погружалась в море эфира. Мысленно чертыхнулась и отдалась на милость этого самого эфира: принес суда - отсюда должен и вынести.
«Вынос» происходил стремительно и жестко. Голова, как жбан, гудела, сознание дезориентированное, сердце вот-вот выпрыгнет.
- Зи-и-и-ра!
