вертела как кур на гриль. Их же кривые сабли оказались в таких обстоятельствах полностью бесполезны.
В плен взяли языка. Зовут «Герасим». Но у нас и немые песни поют. Резали его жестоко…
Экспресс-допрос в полевых условиях показал, что во-первых, на нас напали люди из организации «Армия львов Аллаха». Это одна из исламистских группировок, входящая в структуру «Ястребов Румелии» на правах автономии. Смешно! Какая такая армия Львов? Армия Гиен, так будет точнее. Тоталитарные сектанты.
Во вторых, намеченное село мы еще сможем захватить, а вот дальше — полный кирдык. У Хуссейна-паши совсем рядом расположена двадцати тысячная армия. Французские правители снабжают ее амуницией, англичане — ружьями, голландцы — пушками и деньгами. «Мы, говорят, отдадим Болгарию туркам, французам, австрийцам, немцам, кому угодно, но русским ее не уступим».
И, в том числе, у османов там имеются пять тысяч хищных и воинственных всадников, которым наш отряд придется на один зубок. А этот отряд «Львов» был лишь далеко выдвинутым вперед авангардом огромной мусульманской армии.
И мы двинулись дальше, стремясь соединить свои разбросанные изгоном отряды в один кулак. Направляясь к «черному» селу Хузук.
Глава 6
Весь прошлый год, когда русская армия безуспешно осаждала Шумлу, довольно большое, более чем полтысячи жителей, болгарское село Хузук, в котором среди жителей преобладали мусульмане, оставалась незаживающей язвой в нашем тылу.
Однажды, команда из десяти русских солдат, под командованием офицера, остановилась в этом селе на ночлег. Ночью вероломные жители, проявляющие показное гостеприимство, перерезали спящим глотки. Одиннадцать отрезанных голов были отосланы с поклонами румелийскому паше.
Позднее, тела обнаженных и обезображенных жертв нашли в близком селу овраге. Погибших еле опознали, так как тела уже сильно разложились, так что близко подойти уже было невозможно. Голый труп офицера смогли отличить только по одной ноге, на которой случайно сохранился тонкий, окровавленный носок. Естественно, местные селяне тут же принялись утверждать, что ничего не знают и не ведают. Русские переночевали и утром ушли. Что с ними случилось потом, одному Аллаху известно.
Тогда я, стесненный присутствием в осадном лагере высокого начальства, ничего с этим поделать не мог. Передавишь — себе дороже выйдет.
Сейчас же когда русская армия где-то «потерялась» сзади, я чувствовал себя более уверенно. Соединившись всеми отрядами в условленном месте, представляющим себе небольшой прореженный лесок из пробковых дубов, мы стали готовиться к нападению. Конечно, в селе всего около 150 мужиков. Скорее 140. Из них мусульман человек 90. Против нашего отряда из 350 казаков силы невелики.
Но мы находились в отрыве от своих позиций. Всякий раненый, не могущий ехать самостоятельно на коне и выдерживать наши маневры, становился непосильной гирей на ногах. Пока бог миловал, у нас в отряде было всего двое легкораненых. Хотелось бы, чтобы их число не возрастало. Турок-то ладно, этих убьешь — султан тут же других пришлет, их не жалко. А вот нас заменить некем.
Так что решили мы атаковать во время дневного намаза. И османы вскоре милостиво нас соизволили возвестить своими громкими воплями, что обязательная дневная молитва начался. То есть народ собрался в мечети. И мы этим воспользовались, галопом ворвавшись в село. Под барабанную дробь копыт. И разгоняя кур на улицах.
Ворвавшись во двор мечети казаки, как бешеные, начали рубить всех, кто там находился. А это было человек сорок, самых сильных воинов хищного племени, бросивших молиться и лихорадочно пытавшихся вооружиться. Они не успели и повалились под копыта наших коней. Превратившись в кровавую массу.
А станичники уже ввалились в мечеть. Там выбраковка самых буйных продолжилась. Им небо с овчинку показалась. Со шмяканьем раздавался ужасный звук плоти, отрубаемый острой сталью и падающей на пол. В итоге уцелели три десятка мусульман, которых мы, как овец в загоне, заперли в мечети. Их племя оказалось намного слабее противника, и они это обстоятельство отлично понимали, оттого и не шалили.
Немного позже должны подтянуться мои башибузуки, разобравшись с парочкой утренних сел. Там они должны были собрать добычу и пленных для рудников и черных работ и отправить их под конвоем в тыл. А заодно распустить слухи, что великому Килич-Арслану, желающему сесть в Стамбуле на престол своих предков, Белый Падишах дал казацкое войско.
А эти воины христианские, жестокосердные, никому спуску давать не собираются. Так что, горе тем мусульманам, которые продолжат поддерживать нечестивого султана Махмуда и ступят на ковер неповиновения. Потеряют они свои головы.
После этой процедуры с десяток оставшихся башибузуков должны прибыть сюда и окучить большое село Хузук. Кого казнить, кого отправить заложником в русский тыл и выжать из местных жителей добычу, как пресс выжимает вино из винограда. Трофеи нам нужны, «для поддержки штанов».
На этом этапе деятельность отряда Килич-Арслана будет завершена. Так как больше проглотить столь малым числом не получиться. Но «карманные башибузуки» должны будут еще к нам вернуться, с новыми силами, после небольшого перерыва.
Итак. С мусульманами в селе можно сказать мы разобрались. Конечно, эти потурченцы потерпели страшное бедствие, в этом нечего запираться, но иначе и быть не могло. Они же отказались от милостивых предложений, сделанных им в прошлом году лично государем-императором Николаем I, и гордо приняли вызов на войну. Приняв на себя и все последствия этого шага. Что же нам оставалось делать? Нечего тут слезы проливать, вырваны сорняки, на их месте взойдет пшеница!
Но оставались еще и христиане, а среди них найдется немало предателей- колобарантов. Так что все происходило по старой схеме. Пока казаки резали овец и коз себе на обед, я нашел какого-то сопливого болгарского мальчишку и поспорил с ним, что он про людей из их села ничего толком не знает.
Проспорив где-то один куруш (полкопейки) я уже имел необходимую информацию. Главным было, что некий болгарин Бай Генчо, не только сам держит сторону турок, но и своих троих сыновей приохотил к нападениям на русские обозы. О чем, не скрываясь, в селе всякий раз хвастался.
Взяв с собой двух казаков я направился в гости к этому Бай Генчо, чтобы с сыновьями препроводить его до мечети и запереть с остальными мусульманами. До момента пока прибудут мои цыгане.
Сопротивления я не опасался. Какое тут может быть сопротивление? Когда в селе 350 вооруженных до зубов донцов. Кто тут рискнет огрызаться?
И помимо всего, я лично считался лучшим стрелком среди казаков нашего полка, а развалить человека пополам мог одним ударом шашки. Здоровья полно, энергии тоже. Кто
