концентрируясь на его насмешливом тоне, я смущенно улыбнулась и сказала:
– Просто ты предлагал чипсы, и я… в общем, очень голодная.
– Откуда ты узнала, где меня искать?
– Это же не государственная тайна.
Девчонки выяснили все в первый день и по вечерам частенько прогуливались в этой части лагеря с намерением «случайно» с Виком столкнуться. Пару раз и я участвовала в этом приключении – так, посмеяться, а потом предпочитала оставаться дома, потому что ничего смешного не происходило, и столкнуться с Виком в лесу оказалось не такой простой задачкой. Правда, у меня это получилось уже два раза подряд, но вряд ли эти встречи тянули на что-то хорошее или смешное.
Помолчав немного, Вик шагнул на тропу, ведущую к домикам, жестом позвав меня за собой. Чипсы мне с ним есть не хотелось, но надо доигрывать до конца, иначе это будет странно – сама пришла, сама убежала… Вик невольно задумается о подвохе. Уверена, он и сейчас о нем задумался, потому что смотрел на меня с этой своей насмешечкой дурацкой, будто насквозь видел.
Он вытащил из кармана ключ-карту и открыл дверь:
– Прошу. Покои не для впечатлительных, но, если ты голодна настолько, что пришла сюда, то, полагаю, справишься.
– Может, ты просто вынесешь мне чипсы и я пойду?
– Разве я не говорил? К этому предложению прилагалась моя компания.
– Забыл упомянуть.
– Я думал, это было понятно, – теперь он включил обаяние, совсем как на футбольном поле, когда показывал правильные удары. И с его внешностью включенное обаяние работало как цунами или лавина. Или смерч. В общем, хорошо, что он не использовал его с девчонками, иначе прогулки возле его домика превратились бы в подглядывания в окна.
А я ничего, я нормально.
Даже не упала.
Может, при других условиях и меня бы проняло, но теперь-то я знала, с какой стати Вик вдруг стал со мной любезничать и звать на чипсики. Из-за междоусобицы с Романом и дзюдоистами. Это лишь способ утереть им нос, только способ более жестокий, чем кучка подброшенных в форму змей.
Мне стало обидно и за себя, и за Романа одновременно.
Теперь шалость с рыбой казалась детской глупостью, не более. А мы уже взрослые, прошли времена, когда втертая в лицо зубная паста казалась трагедией мирового масштаба.
– Ради чипсов согласна и на твою компанию, – ответила я. – Только давай на улице посидим? Не хочу разглядывать ваши разбросанные повсюду носки.
– Можно подумать, у вас другие виды, – хмыкнул он, но настаивать не стал и скрылся за дверью. Я устроилась на деревянном крылечке, свесив ноги вниз. Села так, чтобы видеть тропу – а ну как Труха меня потеряет и решит проверить. Маловероятно, что она забредет к футболистам, но все же. Задерживаться надолго я не планировала – отыграю голодную сцену, усыплю бдительность и унесу ноги.
Вик присоединился ко мне через пару минут, но в другой футболке, на сей раз голубого цвета и с эмблемой «Манчестер Сити». В руках он держал два пакета с чипсами. Вкусы были разными, он предложил мне выбрать, и я взяла с беконом.
– Разве «Юнайтед» и «Сити» не принципиальные соперники? – поинтересовалась я.
Вик сел рядом, я бы даже сказала, слишком близко, и ответил:
– Принципиальные. Удивлен, что ты в курсе.
– Ха! Может, мои познания не включают в себя полные составы команд и годы их чемпионств, но базовые вещи невозможно не знать. И если команды соперничают, почему у тебя обе футболки? Я думала, футболисты фанатеют по одной своей команде, а другие усиленно презирают.
– А ты встречала много футболистов? – спросил он с насмешкой.
– А то. Десятки или даже сотни.
– И всех в лагере?
– Нет, иногда на матчах. Когда мы были помельче, частенько выступали на каких-нибудь открытиях или дерби.
– Как чирлидеры?
– Спортивная гимнастика – не чирлидинг. Даже не близко, – оскорбилась я.
– Я знаю, что такое спортивная гимнастика, – сказал Вик. – А футболка «Сити» на мне потому, что я не болею за какую-то команду, мне это не интересно. Мне нравится красивый футбол, обычно я за него. За красоту противостояния, а не за победу конкретных людей.
Как ни странно, я поняла, о чем он.
Может, в гимнастике все было устроено иначе, но, когда я смотрела на выступления других по телевизору, тоже больше думала о красоте исполнения, а не о принадлежности команде. Когда видишь, сколько труда вложено в визуальную легкость прыжка или плавность каждого перелета, невозможно за такое не болеть. А я всегда видела, как и замечала недоработки, слабые стороны, моменты преодоления и прочее. Когда отдаешь чему-либо более тринадцати лет, по-другому не бывает.
– Знаешь, какой вид спорта нравится мне почти так же сильно, как футбол? – продолжил Вик, разглядывая покачивающиеся на легком ветру березки. Ответил он сам, не дожидаясь моего вопроса: – Шахматы.
– Шахматы? – недоверчиво хмыкнула я. – Даже не баскетбол или хоккей?
– Нет. Шахматы, – он оторвал взгляд от березок и повернулся ко мне: – Я рос в интернате, мы там много играли. Первый тренер нас научил.
– Ты рос в интернате?
– Угу. Футбольном.
Это было… неожиданно. Теперь потертость его футболок обрела иной смысл – может быть, Вик вовсе не выпендривается. Или я надумала лишнего? Кажется, у футболистов это нередкая ситуация, если они из других городов. Многие спортсмены росли совсем не как обычные дети. Я тоже одиночка и с детства сама по себе – в лагерях и на сборах. Но не в интернате.
Вик поймал мой взгляд и улыбнулся:
– Знаешь, почему шахматы, Лана?
– Даже не представляю.
– Они так же круты, как футбол. Это просчет соперника, изучение его ходов, умение надавить на слабую сторону… только посредством разума. Сидя на стуле, а не бегая по полю. Если бы я не выбрал футбол, определенно пошел бы в шахматисты.
Шахматистом я Вика не представляла.
Непонятно, зачем он завел эту тему. Хотел перевести все в шутку? Или пожалел, что рассказал об интернате? Пока я об этом думала, Вик потянулся ко мне, пытаясь… не знаю даже, что сделать. Убрать с лица волосы? От неожиданности я застыла и удивленно моргнула, глядя на него и уже вдвойне не понимая, что происходит. Вик же смотрел на меня с улыбкой – той самой, насмешливой.
А потом резко повернулся и махнул кому-то:
– Пашок! Хватит прятаться, мы тебя заметили.
Из-за березок вывернул рыжеволосый паренек, на ходу пряча в шорты мобильный телефон. Он там не просто так прятался, а делал фотографии – вот, что я сразу поняла. Ничего особенного он не заснял – мы
