Лицо Тима ничего не выражало, потом на губах появилась усмешка, он пошел, покачиваясь, к Биллу.
– Не нужно сердиться, ковбой. Я только хотел немного поиграть с ней. А что, у нее есть собачки на побегушках, которым надо размяться?
Гейл стояла ошеломленная. Билл вытянутыми руками схватил пьяного сверху за вырез рубашки. Он грубо подтащил Тима к себе и свирепо уставился ему в лицо. Билл напрягся, руки его дрожали, глаза сузились. Затем бросил его на землю, как мешок.
– Я хочу, чтобы ты исчез на рассвете, понятно? Твой друг может сам решить, когда ему уехать, но ты… – Билл грубо указал пальцем на лежащего Тима, – тебя… чтоб духу твоего здесь не было.
Билл стал всматриваться в темноту, потом позвал нужного ему ковбоя:
– Бен, ты поедешь с ним. Я с тобой рассчитаюсь, когда вернусь на ранчо.
С этими словами Билл повернулся и столкнулся с Гейл. Он выдержал ее продолжительный взгляд. Потом мгновенно схватил ее за левую руку и потянул за собой, быстро уводя от костра.
Гейл сморщилась от боли, его пальцы сдавили ей руку. Она едва поспевала за его широкими шагами.
– Вы думаете, что делаете? – вымолвила она наконец.
Не глядя на нее, он резко ответил:
– Увожу вас оттуда, черт возьми.
Он опять потянул за руку.
– Почему?
– Потому что я не хочу, чтобы вы были там.
Гейл вырвала руку и внезапно остановилась.
– Вы ведете меня заниматься упаковкой?
Билл повернулся, положил руки на бедра и смерил ее взглядом. Гейл почувствовала себя очень маленькой рядом с ним.
– Нет, конечно.
Он опять сжал ей руку, а Гейл попыталась освободиться.
– Знаете ли, вы не должны меня принуждать. Я прекрасно могу идти сама.
Не обращая на это внимания, Билл довольно бесцеремонно потащил ее за палатку для кухни. Одним быстрым движением он повернул ее лицом к себе, и Гейл поняла, что сейчас будет. Не говоря ни слова, Билл нежно провел пальцами по ее лицу. Грубость пропала, перед ней стоял совсем другой человек. Он ласково погладил ее подбородок и приподнял в ладонях ее лицо. В его глазах Гейл прочитала отражение своих собственных желаний. Большим пальцем он быстро провел по ее нижней губе. Гейл бросило в дрожь, и она теснее прижалась к нему. И как только его лицо склонилось к ней, а губы впились в губы, она потеряла контроль над собой.
До сих пор Гейл не знала, что такое экстаз. Его рот обхватил ее губы, упоительная череда покусываний сменялась быстрыми толчками языком. Билл запустил руки ей в волосы, удерживая ее в равновесии в тот момент, как он покрывал поцелуями ее лицо, губы. Учащенное дыхание перемежалось почти с удушьем. Когда она целовала его в губы, ее язык с наслаждением ощущал резкий запах солоноватой кожи. Кровь у Гейл застучала в висках, посылая каждому нерву спиральный импульс желания. Гейл прильнула к Биллу в развязной непринужденности. Ее руки устремились вверх, обхватили его за плечи, массируя их. Она крепко прижалась к нему, остро ощущая его близость и желая чего-то большего.
Губы Билла скользнули от уголков ее рта, где он оставил крошечный прикус, потом он перенес поцелуй на шею сбоку до воротничка. Он застонал, и когда Гейл услышала, как он произнес ее имя прерывистым шепотом, она совсем потеряла голову.
Билл неожиданным рывком резко опустил свои руки и стиснул их вокруг ее талии так, словно не собирался отпустить никогда. Он притянул ее к себе и долго целовал, приподняв на цыпочки. А она буквально не держалась на ногах. Поцелуи Билла сделали ее невесомой, как воздух, и голова закружилась. Они впали в безумство: их сердца учащенно бились, дыхание прерывалось, поцелуи были жаркими. Билл целовал ее! И она возвращала ему поцелуи, чего никогда с ней не бывало. Наконец руки Билла разжались, ее ступни коснулись земли. Нехотя их губы разомкнулись, но она ждала следующего поцелуя. Ее глаза едва различали мерцание ярких звезд. Гейл потеряла чувство времени и места, кто она и почему здесь, она не помнила. Потом она ощутила на своем лице горячее дыхание Билла и пришла в себя. Она снова открыла глаза и пристально посмотрела в его лицо. Это не было лицом того Билла, которого она знала. Оно было нежным, страстным, любящим, родным. Его взгляд, устремленный на нее, искал чего-то, и она не понимала, чего именно.
– Я не хотел делать этого, – пробормотал он.
– А я и не желала, чтобы вы делали, – прошептала Гейл в ответ, наклонив голову.
– Я не мог вынести, как он лез к вам.
– Я не хотела, чтобы он лез ко мне.
– Я желал близости с вами и не мог не поцеловать вас.
Волна возбуждения снова нахлынула на Гейл, как будто ее видения стали явью.
– Я тоже хотела, чтобы вы поцеловали меня, – призналась она.
Он быстро пригнулся к ней и подхватил ее еще раз в страстном желании поцелуя. Потом неожиданно отпрянул, опустив руки. Минуту Гейл стояла как каменная и следила за ним.
– Это не должно повториться, – мягко сказал Билл. – Простите меня.
Он заколебался, окинул взглядом ее лицо, потом растворился в ночи, оставив ее одну.
Гейл проводила взглядом удаляющуюся фигуру. Она задыхалась от боли. Никогда раньше не испытывала она подобного потрясения.
– Я знаю, – зашептала она, едва сама слыша свои слова. – Я знаю.
«Какого черта я не отправил ее назад в Дюранго?» Билл уставился в черную пустоту впереди себя. Он размышлял над превратностями своей судьбы на скалистом выступе над лагерем. Спиной он опирался о холодную глыбу. Одной ногой он оперся о скалу, сохраняя равновесие. Билл не хотел идти спать. Он не знал, удастся ли ему заснуть без навязчивых сновидений. Ночь была потрясающая.
Черный небосклон был усеян мириадами звезд, сверкающих, как алмазы. Стояла полная тишина. Ее изредка нарушали крик ночной птицы или отдаленное тявканье койота.
Созерцание звездного неба в горах будило мысли о вечности, о тщетности земной суеты. Мысли текли свободным потоком, трансформируясь в чувство внутреннего покоя. Но сегодня это состояние не приходило к нему.
Внизу тихо лежал лагерь. Только в походной столовой горел фонарь, словно маяк, указывающий путь обратно в лагерь. Он бросил осторожный взгляд назад. Время от времени слышалось ржание лошади внизу. Все уже давно вернулись на ночлег, кроме него. И он прекрасно знал причину. Он бился с самим собой, со своим естеством. Он хотел укротить дьявольскую неуемную энергию, которая упорно искала выхода. Билл поднес к губам сигарету – в дыму плясали красноватые искорки. Он глубоко вдохнул и выдохнул дым, позволяя никотину успокоить взвинченные нервы. Вдруг он взглянул на окурок, бросил его на землю и затоптал тлеющий огонь. Он уже давно так не затягивался. Мгновенное видение – лицо Гейл – предстало перед ним. Голубые таинственные глаза, чувственные, полные, правильной формы губы. Он почти наяву ощущал нежность ее кожи и запах меда от ее волос. Неотвязные мысли о Гейл приведут его к ней в палатку задолго до рассвета. Она не будет сопротивляться. И поэтому сейчас он должен находиться как можно дальше от нее. Будь все проклято! Он знал, что она тоже испытывает к нему страсть. И разве они могут – оба – противостоять влечению? Это должен сделать хотя бы он, подумалось ему в сотый раз. Он должен быть терпеливым. «Подожди до конца поездки. Не торопись, это губительно. Потом, может быть…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
