осторожно выбралась из машины. Спина болела неимоверно, шею простреливало болью при каждом движении, но она заставляла себя двигаться по обледенелой обочине, куда выбросило автомобиль. Обойдя машину, она увидела, что откуда-то вытекает то ли бензин, то ли масло, а совсем рядом горящий ручеёк, непонятно откуда идущий. Но зато она увидела, что он идёт к машине. Нужно поскорее убираться, пока здесь всё не взорвалось. Врыв. Вот он, её шанс! Шанс выбраться, уйти от него. Она уже сделала пару шагов от машины, но что-то заставило её обернуться. Руслан всё так же неподвижно полулежал на сидении. Впервые она видела этого мощного, безжалостного человека таким беспомощным. Её сердце сжалось, и, не раздумывая больше ни секунды, она бросилась к машине. Несколько раз дёрнув ручку на себя, она распахнула дверцу с его стороны. Осторожно поднырнув под его руку, она попыталась сдвинуть его с места, но он был такой тяжёлый, а у неё совсем не было сил.
— Руслан, — позвала она его, — Руслан, очнись! Ты должен помочь мне. Пожалуйста.
Она ударила его по щеке раз, затем ещё и ещё, пытаясь привести его в чувство. Наконец, он медленно открыл глаза и застонал.
— Нужно выбираться отсюда, — услышал он её голос и увидел её испуганные глаза, — ну же, помоги мне, я не смогу тебя вытащить! Ты слишком большой!
Прилагая неимоверные усилия, он потянулся за ней. Выбравшись из машины, он буквально повис на ней, придавливая своим весом.
— Ну же, здесь сейчас взорвётся всё, — торопила она его, но у него совсем не осталось сил, и он рухнул на землю, увлекая её за собой. Она выругалась так, как он не слышал прежде, и, схватив его за шиворот рубашки, просто потащила, отползая от машины на коленях. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем и она выдохнулась окончательно и рухнула рядом с ним на землю. Всё, на что ему хватило сил, это повернуть голову вправо и увидеть, что они по-прежнему слишком близко находились от машины, которая уже во всю была объята пламенем. В ту же секунду, не зная, на каких ресурсах, он повернулся к ней и, приподняв своё тело, буквально упал на неё, прикрывая. Раздался взрыв….
ГЛАВА 6
Глухая ночь…
И только лунный свет легко сквозь занавеску проникает,
Усталую фигуру, мягкий плед, прозрачной пеленою сон ласкает…
С ресниц не смыта тушь, а с губ помада,
Хранитель-ангел шепчет ей:
Усни, не плачь, ведь это никому не надо…
Амине казалось, что она плавает в тёплой воде, ярко светит солнце и она жмурит глаза. В ту же секунду она оказалась на невероятно мягкой и воздушной перине. На такой она спала в далёком детстве у бабушки. Тогда она просыпалась от запаха лепёшек с сыром и зеленью, которые на завтрак ежедневно готовила бабушка. Амина открыла глаза и встала с постели. Невероятно, она в бабушкином доме! Она оглянулась. Всё точно такое же, как она и помнила. И даже запах! Запах свежеприготовленных лепёшек. Она осторожно ступала босыми ногами по устланному коврами полу. Остановилась у порога кухни. Бабушка хлопотала по кухне. Волосы её были повязаны косынкой, натруженные руки месили тесто на столе у печи.
— Бабушка? — удивлённо окликнула её Амина.
— Хафида? — та так же удивлённо повернулась к ней, — что ты здесь делаешь, родная?
Она обтёрла руки о фартук и подошла к ней.
— Не знаю, — Амина пожала плечами, — у тебя так хорошо, так вкусно пахнет. Я почти забыла всё это. Можно я немного у тебя погощу?
Её бабушка нахмурилась.
— Погости немного, — всё же сказала она, — до вечера. Вот придёт дедушка, он отведёт тебя домой…
Руслан медленно приходил в себя. Открыв глаза, он увидел белый потолок. Медленно повернув голову, осмотревшись, он понял, что находится в больничной палате. Вскоре дверь открылась, и в палату вошёл пожилой врач.
— Что с девушкой, что была вместе со мной? — хрипло спросил он, как только тот приблизился к кровати, — Где она? Жива?
— Вероятно, вы имеете в виду Амину Фатехову? — уточнил тот, — Она жива.
Вздох облегчения вырвался из груди Руслана.
— Могу я её увидеть? — он попытался приподняться, но тут же упал на подушки. Плечо прострелила острая боль.
— Конечно, как только ваше плечо заживёт, я лично провожу вас в палату к девушке, — сказал доктор, осматривая его.
— К чёрту! — Руслан, морщась от боли всё же приподнялся и сел на кровати. Повернувшись, он спустил ноги и встал. От слабости его замутило, и он едва не упал.
— Ну, куда же вы? — увещевал его доктор, — Вы же едва на ногах стоите!
— Плевать! Отведи меня к ней! — прорычал Руслан.
— Послушайте. Не хотел вам сразу говорить, но девушка в реанимации, в крайне тяжёлом состоянии, к ней нельзя сейчас!
Откуда у него взялись силы, он не знал, но схватил доктора за края халата в районе груди.
— Отведи меня к ней, — чётко и спокойно проговорил Сабуров каждое слово, — иначе я разнесу всё здесь к чертям! Ты даже не представляешь, на что я способен в гневе.
Доктор нервно вздохнул и нажал на кнопку вызова персонала. Тут же в палату зашла медсестра.
— Лидочка, — сказал он, — нам нужно кресло. Этого молодого человека нужно кое-куда транспортировать.
Медсестра кивнула и вышла.
— Спасибо, — сказал Сабуров, опускаясь на кровать. Ноги отказывались его держать, да и в сознании он держался на чистом упорстве. Его мутило, голова кружилась. Но он должен увидеть Амину! Это было для него сейчас так же важно, как и дышать.
Наконец, привезли кресло. Он уселся в него и доктор повёз его в реанимационное отделение. Он понимал, что нарушает все инструкции, но у этого пациента был ТАКОЙ взгляд. Он понимал, что с такими людьми лучше не спорить.
Наконец Руслан увидел Амину. Девушка лежала в отдельном боксе. Она была укрыта лишь одной простынёй. К её шее была подведена странная трубка, к рукам и груди прикреплены какие-то датчики. Приборы рядом циклично издавали какие-то звуки. Её ноги были не укрыты и он хотел коснуться их, укрыть. Но и её ноги были оплетены какими-то проводами и трубками. И он не решился. Со всей силы сжал подлокотники кресла. Он никогда ещё не чувствовал себя таким беспомощным. Он ничем не мог ей помочь!..
…Амина провела целый день у бабушки. Вкусно покушала, сладко поспала, прогулялась по саду, в котором та выращивала чудесные розы. А вечером пришёл дедушка. И он был явно недоволен её появлением. Они долго о чём-то шептались с
