— На четыре часа.
— На четыре? Ты что! А время?
— Сколько?
— Вон же часы, смотри сам, — и Коська показал на башню.
Вадик посмотрел на часы, на Коську, снова на часы и, подпрыгнув, побежал. Он пробежал со-всем немного, вернулся и схватил Коську за руку.
— Что стоишь истуканом? Пойдем скорее!
— Поздно.
— Не поздно! Эти часы неправильно показыва-ют.
— Правильно!
— Нет, неправильно. Я знаю. Такие уж это часы, всегда неправильно показывают. Они ничьи, вот и идут как хотят. То вперед, то назад, то вообще ос-тановятся, проверять-то их некому, — объяснял он и тянул упирающегося Коську. — Мы успеем, только бежать надо.
— Так значит я еще не опоздал? — обрадовался Коська и, вырвав руку, побежал в свой кружок.
— Стой! Куда ты? А кино? — кричал вдогонку Вадик.
Но Коська больше не оглядывался.
Они встретились в автобусе.
Коська зашел хмурый. Он ругал все на свете: и солнечный день, и руководителя, не допустивше-го мальчика на занятия, и автобус, который ждешь, ждешь, а его все нет и нет, а больше всего Вадика, чтоб ему неладно было.
А Вадик стоял на задней площадке и сердито смотрел в окно. У него были свои причины к не-довольству. В чем-то они отличались от Коськи-ных, но в главном сходились: оба мальчика счи-тали, что виноваты всё и все, кроме них самих.
Несколько остановок проехали молча, не заме-чая друг друга.
Первым не выдержал Вадик. Незаметно при-близившись, толкнул друга локтем и исподлобья глянул на Коську.
Коська отступил.
Вадик снова придвинулся, снова толкнул лок-тем.
— Чего лезешь? — возмутился Коська.
— А ты чего? — спросил Вадик и еще раз толкнул друга локтем.
— Отстань, — попросил Коська, но уже теплее был его голос. — Надо же! Вот наглец! — рассуждал он вслух. — Из-за него я опоздал и он же еще и ле-зет!
— Из-за ме-ня? — по слогам спросил Вадик, изо-бражая на лице высшую степень изумления: при-двинул вплотную к Коське вытянувшееся лицо с широко раскрытыми глазами и отвисшей челю-стью.
— Из-за кого же еще? — не испугался Коська.
— Ах, так? А зачем ты врал? Еще отличник на-зывается!
— Ничего я не врал! — оправдывался Коська.
— И про бассейн не врал? И про брасс не врал, да?
Коська молчал. А чего говорить, и так все ясно.
— Если бы не твое вранье, я бы в кино успел, а ты бы в свой кружок не опоздал.
— Я не в кружок…
— Ладно, ладно, хоть сейчас не ври!
— Чего пристал?
— Какой хитренький! Хотел обманом щелбан-чики выиграть, а я молчать должен? Лоб-то мой, не твой! Я его защищать должен.
— Не надо было слушать, — буркнул Коська, — и кино бы свое не проворонил.
— Не надо было врать, — передразнил Вадик, — и кружок бы свой не проворонил.
— Шпион ты! — по-настоящему рассердился Коська.
— Кто шпион? Я?
— Ты!
— Я, да?
— Ты, ты! — выкрикнул Коська.
— Ну и ладно, — вдруг согласился Вадик. Вот так он всегда, вдруг соглашается и выбивает почву под ногами. — Шпионом быть хорошо. Даже здо-рово!
— Почему? — спросил удивленный Коська и по-пался на Вадиков крючок. Теперь как сердиться, если сам разговор поддержал?
— Шпион он для чужих шпион, а для своих са-мый настоящий разведчик. Разведчиков все лю-бят. Кроме врагов, конечно, — хитро посмотрел на друга. — Про них книги сочиняют, фильмы снима-ют, звания героев присваивают. Я когда вырасту…
Коська с ехидцей посмотрел на Вадика и пере-бил его.
— Из тебя разведчик, как… как… из этого авто-буса танк. Вот!
— А спорим!
— Хватит, наспорились! Наша остановка.
Он решительно зашагал к дому.
— Коська, подожди, — догнал его Вадик. — Ты… это… — он поймал друга за рукав, остановил и тихо спросил: — А меня в ваш кружок запишут?
— Че-го? — не поверил своим ушам Коська.
— Я бы тоже танцевал, — торопился высказаться Вадик. — И вместе бы ездили. Вдвоем веселей. У меня получится! Я когда захочу, очень старатель-ный! Ты не смотри, что я на тройки учусь, — уго-варивал он.
— Я и не смотрю, — весело сказал Коська и вспомнил слова Вадика. — Школа это одно, а кру-жок это совсем другое.
— Правильно, — поддакнул Вадик.
— А хочешь, я с тобой буду заниматься, и ты все задачки научишься сразу решать?
— Да ну! — не поверил Вадик. — Все-все?
— Конечно, я же все сразу решаю.
— Ты отличник, тебе и надо сразу решать.
— Чудной ты. Я же их не потому решаю, что от-личник. А отличник потому, что сразу решаю. Понял?
Вадик повторил про себя Коськины слова, по-думал немного и согласился.
— Ага, понял.
— И ты отличником станешь.
— Вот здорово! Никто и не поверит!
— Главное, чтобы ты сам поверил. Так папа мой говорит.
— Я поверю, это запросто, — пообещал Вадик.
— Только придется нам с тобой математику за весь третий класс с самого сентября повторять.
— Угу.
— И много заниматься.
— Когда заниматься? Скоро каникулы!
— Еще не скоро. Еще почти месяц.
— Мало, — вздохнул Вадик.
— Испугался?
— Не, я смелый, — кисло сказал Вадик.
— Здесь не смелость нужна, целеустремлен-ность. Это потруднее, чем драться. Или в кружке танцевать. Хотя и там нелегко.
— Не легко, — повторил Вадик, но думал он о другом.
— Ты в четвертом классе учиться собираешься?
— Угу.
— А в лагерь поедешь?
— Угу.
— Ну вот, а говоришь, мало времени! Да мы с тобой сто раз успеем все выучить!
Вадик сразу повеселел.
Если бы кто увидел их через пять минут, то принял бы за старых друзей. Они смеялись. Кось-ка кружился и притопывал, показывая, как они танцуют. Вадик нес его сумку и пытался повто-рить за Коськой хитрые движения. А потом они несли сумку вместе — Коська за одну, Вадик за другую ручку.
ГЛАВА 15
БУДЬ МОЕЙ ПОДРУЖКОЙ
Облезлая кошка несла на явочную квартиру отчет о первом месяце своих поисков. Она описа-ла все, что случилось с ней. В простоте душевной разлила по отчету больше черных и серых красок, нежели розовых тонов. А короли так не любят се-рого и черного. Ученому Секретарю добавилось много работы по перекрашиванию отчета Гу в приемлемые цвета, пусть не совсем такие, какие любил Филя I, но по крайней мере хоть мог тер-пеливо сносить. Он так и заявлялся к своему ко-ролю: лапы в разноцветных красках, — следы не-давней напряженной работы верного слуги.
Гу ничего не знала об этом. Да и зачем знать о придворных интригах простой сове? На то и су-ществуют при королевской особе советники да министры, чтобы власть королевская казалась сильной и единственно справедливой. А раз власть сильная и единственно справедливая, и служить ей надобно не щадя живота своего.
Эту сказку для народа придумал Ученый Сек-ретарь. Он ревностно следил за тем, чтобы в каж-дой семье каждый год появлялась новая книжка со старой сказкой, чтобы мамы-совы каждодневно рассказывали и пересказывали ее деткам-совятам. По этой сказке ставили спектакли в школе и на работе, снимали поучительные мультфильмы и фильмы для взрослых. На сюжете этой сказки на-придумывали десятки новых, еще более сказоч-ных сказок о великом короле и лучшем в мире ко-ролевстве.
И сказки оказали свое сказочное воздействие.
Гу, как и все остальные совы и филины, пере-стала верить глазам. Она верила только тому, что говорят умеющие говорить, и кому право это да-ровано свыше.
Криволапая сосна
Шишками одета.
Слава, слава королю
Филе Первому!
За зимой идет весна,
За весною лето,
Слава, слава королю
Филе Первому!
В речке кружится блесна,
Земляничка красна,
Даль зовущая ясна —
Слава, слава королю
Филе Первому!
Бесконечная песенка, воспевая все, что случа-ется на земле, воздает благодарность за это коро-лю филинов.
Гу шла к беседке, напевая. Поводом для радо-сти служил сваленный с плеч отчет. Любая труд-ная работа, если с ней удачно справишься, радует.
Она вертела хвостом, глазела по сторонам и довертелась.
Откуда он взялся?
На тропинке, широко расставив лапы и задрав в небо милицейской дубинкой полосатый хвост, стоял кот с разбойничьей мордой. Прищурив единственный целый глаз и нервно подергивая огрызком уха, он ехидно ухмылялся. Подушечки левой лапы выжидательно постукивали по земле.
Теперь Гу не нужно было вспоминать. Она уз-нала этого кота. Дважды пересекались их пути. Первый раз, когда она, будучи совой, прилетела в эту злополучную беседку на встречу со старшей сестрой. Тот день, вернее ту ночь невозможно за-быть. Кот подслушивал в беседке, но его прогна-ли раньше, чем прозвучали волшебные слова. А подслушал все таки их другой — маленький чело-вечек. Кто он? Друг этого разбойника или совер-шенно случайный мальчишка? Второй раз они встретились утром. Кот был первым живым суще-ством, встретившимся ей в ее новом обличии, ес-ли не считать верных щенят. И опять врезался в память, хоть и виделись они не больше минуты. Он ушел — гордый из гордых. Что ему за дело до какой-то облезлой кошки? Верно, никакого. Но ей-то до него есть дело! Он попал в черный спи-сок подозреваемых. И теперь хочет Гу этого или не хочет, она должна просчитать этого кота со всех сторон — связи, знакомства, привычки, слабые места. С кем встречается, что любит… Пока не будет полной уверенности в его непричастности, списывать со счетов нельзя! Так и в отчете указа-ла: "… на месте происшествия след кота." И далее подробный словесный портрет.
