коньки. Встала на лёд, взяла Рэна на руки и поехала. Оказалось, что у этой реки есть несколько развилок, которые ещё раздваиваются на рукава. Рэн стал показывать мне правильный путь.
За мной не было следов. Вокруг заснеженные ели и горы. Я стала замечать, что сгущается туман. Стоило мне об этом подумать, как я уже полностью оказалась в нем. Он был настолько густой, что я не видела свои ноги и что передо мной. Вскоре я перестала что-либо различать. Рэн мне сказал, что только юнцы могут войти в царство.
Внезапно я почувствовала, что лёд закончился, и я споткнулась об землю. Мы сделали кувырок, но было ощущение, что не я переворачиваюсь, а земля вместо меня. На мгновение мне показалось, что всё пространство оделось наизнанку. Я упала в воду. Но было не глубоко. Всего лишь по щиколотку.
Вдруг меня потянули за предплечье. Я посмотрела на дряхлую руку, а потом увидела и всё остальное тело. Передо мной стоял широкий жилистый старик с лысиной. Глаза горели, словно звёзды. Он поднял нас и быстро посадил к себе в лодку. Взял весло, и мы поплыли вперёд.
— Харон? Это ты? — он обернулся и кивнул головой. — Рада тебя увидеть.
Он опять обернулся и улыбнулся.
— Да, я тоже, сестрица, очень рад знакомству. Наконец-то мы увиделись. По-моему, Тина?
— Да.
— Нам надо поспешить, Тина, тебя уже ждут. И молодой Рэн тоже с тобой.
— Зд-здравствуйте
— Здравствуй, юнец.
— Кто? Кто меня ждёт? — недоуменно спросила я.
— Твои сёстры.
Он был скрытен и несговорчив. Очень смиренен. Я не стала мучать его вопросами, просто была рада увидеть родного брата. Но вскоре я потеряла дар речи. Туман перед нами расступился, и я увидела владения Аида. Я ожидала темное царство, но передо мной были лишь горы. Сверху и снизу. Вместо неба на нас смотрели скалы, висящие вверх тормашками. Горы были направлены своими вершинами друг к другу. Ещё чуть-чуть и они бы соприкоснулись. Некоторые верхушки были так близко, что находились в нескольких метров над головой. С них не падал снег. Мы будто находились в пасти с клыками. Я пригляделась, наверху тоже были земля и реки. Деревья из гор торчали вниз головой. Я посильнее прижала к себе Рэна и вглядывалась в этот чуждый мир.
— Скажи, Харон, если вы меня ждали, значит, все в моем выборе уже предопределено.
— Да.
— Скажи, а можно повернуть назад?
— Разве время может пойти назад? Нам кажется, что мы можем повернуть и даже повернули, а потом оказывается, что всё это время шли вперёд.
Харон высадил нас у берега с тропинкой. Он мне добродушно улыбнулся и пожелал удачи. Вид у него был очень грустный.
Я пошла вперёд. И зашла в небольшой лес с поляной. На ней пряли мойры новые поля, похожие на гигантские гобелены. Они шили и отрезали лишние нити.
Ближе ко мне сидела старшая — Атропа, чуть поодаль средняя — Лахеса, и ещё дальше младшая — Клото. Атропа встала и подошла ко мне.
— (Атропа) Здравствуйте…
— (Лахеса) Тина и Рэн…
— (Клото) Наши брат и сестра.
— Здравствуйте. — сказала я, а сама тряслась и не отпускала от себя Рэна.
— (Атропа) Ты знаешь…
— (Лахеса) Зачем…
— (Клото) Ты к нам пришла?
— Да. Я сделала выбор…
— (Атропа) Выбор? — воскликнула старшая.
— (Лахеса) Какой выбор?
— (Клото) Знаешь ли ты сама, что выбрала?
— Думаю, что да.
— (Атропа) Ты не знаешь этого наверняка? Ты увидела два исхода, но что если…
— (Лахеса) Отказ от восстания приведёт к тебе к исходу, где ты лежишь в переулке колонн…
— (Клото) Или поход на восстание приведёт тебя к исходу, где ты видела своего ребёнка.
— (Атропа) Или всё наоборот…
— Но я же решила для себя, что никогда туда не пойду. — мой голос дрожал.
— (Атропа) Человек совершает выбор…
— (Лахеса) Встаёт на путь…
— (Клото) И все равно идёт в неведении.
Я собралась с духом, они лишь вводили меня в заблуждение.
— Я пришла к вам, чтобы спасти девочку. Я хочу узнать, сколько стоит её жизнь.
— (Атропа) Как и остальные…
— (Лахеса) Любые другие…
— (Клото) Бесценна!
— (Атропа) Однако уверена ли ты, что готова сделать это?
— Послушайте, какой бы путь я не выбрала, это уже неважно. Смерть девочки несправедлива. Пока есть юность, я сделаю всё, чтобы… чтобы показать, что я поступаю правильно.
— (Атропа) Тогда подойди сюда. — она показала на пшенично поле, которое они ткали в тот момент.
— (Лахеса) Сестра, дай ей ножницы.
Клото протянула мне на вид очень острые серебрянные ножницы.
— (Клото) И обрежь вот здесь. — она показала мне лишнюю нить в пшеничном поле.
Я поставила Рэна на землю, а сама подошла к Клото и взяла ножницы. Нагнулась. Разомкнула их. И поставила так, что нить оказалась между ножен. Рука дрожала.
— Это чья-то жизнь?
— (Атропа) Нельзя жизнь купить или продать.
— (Лахеса) Её можно только обменять.
— (Клото) Но хватит ли духу?
— Сожму я ножны или нет, мое действие уже предопределено?
Они ничего не ответили. Я смотрела на нить. Рука и всё внутри не переставали трястись. Собравшись с мыслями, я сделала это быстро. Одним щелчком оборвала нить. И тут мне что-то вдруг ударило в голову. В ушах резко зазвенело. Я замерла. Дыхание застряло в груди. Ножницы упали на землю. Я потеряла равновесие и упала, но не вниз, а вверх. Будто мир перевернулся, как песочные часы, и я стала падать со скалы.
Горы уже находились очень близко, как вдруг я попала во мрак. Из него стали прорастать руки, затем ноги, и вот показалось лицо. Молодое, мужское. С чёрными волосами и гладкими впалыми щеками. Глаза светились, как у Харона. Тьма вокруг облачила его тело и одела в костюм. Он на лету взял меня на руки, и мы вместе стали падать. Мне захотелось закричать. Мы неслись с огромной скоростью. С большой высоты он приземлился на камни, держа меня. Это был Эреб — мой отец.
Я подняла голову вверх и увидела место, где я была с сёстрами. Они продолжали шить поля и отрезать нити. Среди них одиноко стоял Рэн. Мой отец был так же молчалив, как Харон. Если его ничего не спросить, он ничего не ответит. Но я не могла разговаривать. Я чувствовала невероятную боль.
— Я верну тебя домой. — сказал он мне.
— Отец, сначала мне нужно… — я не могла разговаривать, по всему животу шли спазмы, будто там росла киста с невероятной скоростью.
— Не говори, ты потеряла ребёнка…
— Это был мой ребёнок? — у меня потекли слёзы, я прижала руку ко
