Пол корабля дрогнул, и я повалился на дверь.
— Это я или корабль?
— Корабль. Опять этот боковой двигатель. С полчаса назад была настоящая качка.
— Когда-нибудь я просто пообрываю все лопасти той крыльчатки. — Я провел рукой по волосам и вздохнул. — Мне приснилось, что я — святой Георгий. Я пытался выяснить, кто же дракон.
Она ехидно оглядела меня с головы до ног.
— Похоже, что драконом оказалась твоя задница. Тебе не надоело ходить на четвереньках?
Я прислонился к дверному косяку.
— Больше не буду. Я пойду тихонько-тихонько. В любом случае это будет полезно.
— Кен, у тебя волосы стоят дыбом. Помимо этого я, конечно, не хочу критиковать цвет твоей пижамы — чистое авокадо! — но если у Ваймы Джин или у Фридо слабое сердце…
Я захлопнул дверь каюты перед ее носом и провел пару минут, пытаясь прийти в себя. Потом переоделся в слаксы и старомодный свитер с высоким воротником. Когда мы подошли к двери отсека Спунер и Кандла, я вопрошающе посмотрел на Катарину. Она показала мне большой палец, и я постучал. Ответ был незамедлительным и очень громким.
— Ты слышала, как кто-то сказал: «Фридо, где ты там, старая задница»? — спросил я.
Катарина кивнула:
— Немного приглушенно. Думаю, нам лучше войти.
Источник звука располагался прямо по центру гостиной. Спунер лежала на диване на животе, под коленками у нее были подушки. На ногах у нее были маленькие кандалы, а руки за спиной сковывали наручники. Похоже, это был полный комплект. Больше на ней практически ничего не было.
— Вайма Джин, мы не помешали? — поинтересовался я.
— Кен, это ты? Выпусти меня, а то мой мочевой пузырь сейчас лопнет. Я убью Фридо — оставить меня в таком виде!
— А где он?
— Пошел на камбуз, чтобы принести кофе, и, видать, позабыл про меня. Честное слово, я убью подлеца!
— Не могу представить, чтобы Фридо мог уйти от такого по своей воле, — пробормотал я.
— Ты просто устал и чувствуешь себя подавленным, — заметила Катарина. — Ты видишь где-нибудь ключ?
Я покачал головой.
— Этот слизняк унес его с собой! — заявила Вайма Джин.
— Ты поищи Фридо, а я останусь и посмотрю, может, он его где-нибудь обронил по дороге, предложил я.
— Давай, — согласилась Катарина. Мы вышли от Спунер.
— Какая антисанитария. Хочется надеяться, что они хоть пластиковую простыню постелили, прежде чем залить все кругом растительным маслом, пожаловался я.
Катарина улыбнулась:
— А я подумала, что неплохо было бы заткнуть ей рот хотя бы яблоком.
— Точно. Там явный переизбыток Спунер, и немного противно видеть все это богатство, развалившееся без всяких ограничений.
— Как я уже говорила, ты немного подавлен. — Она проводила меня в камбуз. Кандла нигде не было видно.
Камбуз был построен так, чтобы сэкономить как можно больше места. Почти все кухонное оборудование было встроено в стены, чтобы облегчить уход и работу — космонавты неповоротливы, как бегемоты. Можно было даже вытянуть маленький столик, за которым четыре человека запросто сплелись бы локтями, — понятно, это не то место, где можно было бы потеряться. Я потянулся и захлопнул дверцу шкафчика.
— Здесь его нет. Не так-то много мест на корабле, где можно спрятаться. Если он не на мостике, значит, в грузовых трюмах.
— Подожди-ка. — Катарина склонила голову набок и прищурила глаза. — Что-то здесь не так.
— Что?
— Не знаю. Давай-ка откроем все шкафы.
— Что я ищу? — осведомился я.
— Когда найдешь — поймешь, — буркнула она, наклоняясь, чтобы проверить сковородки.
Я начал с раковины. И надо же было такому случиться — Фридо был засунут именно под нее.
Его труп не отличался красотой. Горло было перерезано от уха до уха. Челюсть отвалилась, а глаза были выпучены больше, чем обычно. Трупное окоченение еще не наступило. Его лицо выглядело неестественно бледным, так как большая часть крови вытекла, но на рубашке крови было совсем немного. Непонятно, куда делась остальная кровь. Мне стало неуютно от мысли, что Катарина стоит совсем рядом.
— Он мертв, да? — услышал я ее голос. Краем глаза я глянул на ее лицо. Оно было напряженным, неподвижным.
— Да, он мертв. Я бы не хотел трогать тело, пока Твердобокий не посмотрит. Да и вообще мне бы не хотелось трогать это тело.
Из коридора донесся крик Ваймы Джин:
— Вы его не нашли? Клянусь, я убью его! Я снова посмотрел на Катарину.
— Похоже, кто-то уже сделал это за нее. Катарина наклонилась и положила руку мне на
плечо. Обычно она такого не допускала. Я даже немного подпрыгнул.
— Кен, я знаю, о чем ты думаешь. Я этого не делала. Я знаю, что нет. Я так думаю. И ты тоже его не убивал, я уверена.
Любой, кто увидел бы цвет моего лица, пришел бы в сильное сомнение относительно моей способности убить хоть кого-либо.
— Хотелось бы мне знать, кто это сделал, — протянул я, изо всех сил стараясь не думать о сломанном шкафчике.
— Фридо пришел сюда, чтобы сварить кофе, так?
— Да, Спунер так сказала, — тупо подтвердил я. Она повернула голову.
— Кофейник был вымыт. А где чашки?
Я покачал головой. Она наклонилась еще ниже и, проведя ладонью по полу, собрала тонкий белый налет, который и растерла между пальцев.
— Позови сюда Твердобокого. А еще давай найдем ключ и снимем с Ваймы Джин наручники, — предложила она каким-то незнакомым голосом.
Мы не нашли ключ и потратили изрядно времени, решая, как освободить Вайму Джин. Катарина достаточно опрометчиво набросила на нее простыню, что и закончило наши мучения. Уже через полчаса Твердобокий собрал всех выживших в зале управления, чтобы сообщить последнюю новость и решить, что же делать дальше. Дайкстра и Макхью появились последними, и когда я увидел выражение лица Макхью, то понял, что не один Фридо имел сегодня немало поводов для беспокойства.
— Фридо занес все в компьютер! Здесь все про синдром Маклендона! — Аннали яростно помахала листком.
— Что за синдром Маклендона? — тупо спросила Спунер.
— Это то, что у Линдквист. Это значит, что она — тот самый вампир-укушу-тебя-в-шею! — выпалила Макхью.
Начался дождь — ожидай ливня. Наполненные слезами глаза Ваймы Джин один за другим полезли из орбит, когда она сложила два и два и получила целое число.
— Нам следует известить местные власти и передать это дело им, — звучно провозгласил Бо-бо. Берни хорош в галстуке-бабочке, он владеет кошкой и производит сильное впечатление на шепелявых. Даже Дэви Ллойд пропустил его слова мимо ушей.
— Линдквист, полагаю, мы должны изолировать вас, — медленно произнес Твердобокий.
— Погодите. Дайте-ка мне посмотреть, — перебил его я, забирая распечатку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
