– Артур и Рейджен против этого, – сказал он. – Они говорят, что люди подумают, будто мы сумасшедшие.
– Но разве это не стоит того, чтобы выйти из тюрьмы? Он отрицательно мотнул головой:
– Не мне решать. Мы хранили этот секрет всю жизнь.
– А кто может решить?
– По правде говоря, кто угодно. Артур главный, но секрет принадлежит всем. Вам Дэвид уже сказал, но тайна не должна выйти за пределы комнаты.
Дороти попыталась объяснить ему, что это ее обязанность как психолога – рассказать обо всем его адвокатам. Но Аллен возразил: нет никакой гарантии, что это поможет, а если поднимется газетная шумиха, то их жизнь в тюрьме станет невыносимой.
Появился Дэвид, которого легко было узнать по манере поведения маленького мальчика, и стал умолять ее сдержать обещание. Доктор Тернер попросила разрешения вновь поговорить с Артуром – и тот вновь возник с хмурым видом.
– Должен сказать, мадам, вы на редкость упорны. – В его голосе слышалось недовольство.
Дороти долго убеждала его, и наконец у нее появилось ощущение, что Артур начинает сдаваться.
– Признаюсь, не люблю спорить с дамами, – сказал он и откинулся назад. – Если вы считаете, что это необходимо, и если другие согласятся, я дам свое согласие. Но вам придется получить согласие у каждого.
Потребовались многие часы на то, чтобы каждому «вышедшему» объяснить ситуацию, не переставая при этом изумляться происходившим трансформациям. На пятый день это был Томми, не перестающий ковырять в носу.
– Итак, ты понял, что я должна рассказать мисс Джуди.
– Леди, мне плевать, что вы там делаете. Отвяжитесь от меня!
Аллен сказал:
– Вы должны обещать, что не скажете никому на свете, кроме Джуди. А она даст слово, что не скажет никому больше.
– Я согласна, – сказала Дороти. – Поверь, ты не пожалеешь.
В тот же день она направилась из тюрьмы прямо в адвокатуру, расположенную на той же улице, и поговорила с Джуди Стивенсон, объяснив условия, которые выдвинул Миллиган.
– Вы хотите сказать, что даже Гэри Швейкарт не должен знать об этом?
– Мне пришлось дать слово. Хорошо уже, что удалось уговорить его согласиться на то, чтобы я рассказала вам.
– Не верится мне во все это.
– И я тоже не верила, – согласилась Дороти. – Но обещаю вам, что, когда мы встретимся с вашим клиентом, вас ожидает сюрприз.
• 4 •
Когда сержант Уиллис ввел Миллигана в комнату для бесед, Джуди Стивенсон заметила, что манерой поведения ее клиент напоминает застенчивого подростка. Казалось, он боялся сержанта, словно незнакомого человека. Миллиган быстро подбежал к столу и сел рядом с Дороти Тернер, все время потирая запястья. Он продолжал молчать, пока Уиллис не ушел.
– Объясни Джуди, кто ты такой, – попросила его Тернер.
Он забился в кресло и замотал головой, глядя на дверь, словно хотел убедиться, что сержант ушел.
– Джуди, – наконец промолвила Тернер, – это Денни. Мы с ним уже хорошо знакомы.
– Привет, Денни.
Стивенсон постаралась не выдать, насколько ее поразила перемена в голосе и выражении лица клиента. Денни посмотрел на Тернер и прошептал:
– Вот видите? Она смотрит на меня как на ненормального.
– Вовсе нет, – возразила Джуди. – Просто я смутилась. Согласись, это необычная ситуация. Сколько тебе лет, Денни?
Ничего не ответив, он потер запястья, словно ему только что развязали руки и он пытается восстановить кровообращение.
– Денни четырнадцать лет, – сказала Тернер. – Он хороший художник.
– Что ты рисуешь? – спросила Стивенсон.
– Больше натюрморты, – сказал наконец Денни.
– Это ты нарисовал те пейзажи, которые полиция нашла у тебя в квартире?
– Я не люблю рисовать пейзажи. Я не люблю землю.
– Почему?
– Я не могу сказать, иначе он меня убьет.
– Кто тебя убьет?
Джуди с удивлением обнаружила, что задает ему вопросы, осознавая при этом, что не верит ни единому слову. Она решила, что не поддастся на розыгрыш, и тем не менее была поражена блестящей мистификацией.
Миллиган закрыл глаза, и по его щекам побежали слезы.
Чувствуя себя все более и более сбитой с толку, Джуди внимательно следила за тем, как Миллиган уходит в себя. Его губы беззвучно шевелились, глаза сделались как стеклянные, потом вновь ожили. Он огляделся по сторонам, узнал обеих женщин и понял, где находится. Сев удобнее, он положил ногу на ногу и вынул сигарету из правого носка, не вынимая пачки.
– Есть у кого-нибудь спички?
Джуди дала прикурить. Он глубоко затянулся и выпустил дым вверх.
– Ну, что новенького? – спросил он.
– Объясни Джуди Стивенсон, кто ты. Он кивнул и выпустил кольцо дыма.
– Я Аллен.
– Мы раньше встречались? – спросила Джуди, надеясь, что дрожь в ее голосе не слишком заметна.
– Несколько раз, когда вы или Гэри приходили поговорить о моем деле.
– Но мы всегда разговаривали с тобой как с Билли Миллиганом.
– Мы все отзываемся на имя Билли, – ответил он, пожав плечами. – Это избавляет от необходимости все время объяснять. Но я никогда не говорил, что я Билли. Просто вы так считали, а я не возражал.
– Можно мне поговорить с Билли? – спросила Джуди.
– Нет-нет. Они заставляют его спать. Если он выйдет, он убьет себя.
– Почему?
– Он все еще не понимает, почему с ним так обращаются. Он ничего о нас не знает, знает только, что теряет время.
– Что значит «теряет время»? – спросила Джуди.
– Это случается с каждым из нас. Ты где-то находишься, что-то делаешь. И вдруг – ты уже в другом месте. Вероятно, прошло какое-то время, но ты не знаешь, что за это время произошло.
Джуди покачала головой:
– Это, должно быть, ужасно.
– Да, никак не привыкнуть, – кивнул Аллен. Когда вошел сержант Уиллис, чтобы отвести его в камеру, Аллен посмотрел на него и улыбнулся.
– Это сержант Уиллис, – сказал он женщинам, – Мне он нравится.
Джуди Стивенсон покинула Окружную тюрьму вместе с Тернер.
– Теперь вы понимаете, почему я вас позвала, – сказала Дороти.
– Я пришла сюда в полной уверенности, что смогу разгадать, в чем трюк, – вздохнув, призналась Стивенсон. – Но я не вижу трюка. Я убеждена, что разговаривала с двумя разными людьми. Теперь понятно, почему он временами казался таким разным. Я объясняла это переменами настроения. Мы должны рассказать Гэри.
– Я с трудом получила разрешение на то, чтобы рассказать вам. Не думаю, что Миллиган позволит.
– Он должен разрешить, – сказала Джуди. – Слишком уж все… странно. Мне одной не вынести этот груз.
Покинув стены тюрьмы, Джуди Стивенсон почувствовала себя в смятении: был и страх, и смущение, и раздражение на себя. Невозможно. Просто невероятно. Но где-то в глубине души она постепенно начинала верить всему этому.
