— Козлина! — тихо процедила ему, чтобы услышал только он. Руки не подала. Кое-как я поднялась и увидела, какой же устроила погром.
— Боже! Боже! — причитала моя мама и обхватила голову руками.
Все что было на столе минуту назад, лежало на полу. А мы так готовились. Так старались.
Все стояли, как онемелые вокруг стола. У меня сильно болел лоб. Я легонько дотронулась до него и поняла, что так уже образовалась большая шишка. Теть Нина предложила приложить лед, но мне уже ничего не хотелось. Тем более на меня так смотрел отец, что хотелось провалиться под землю. Да, теперь все считают, что именно я испортила вечер.
— Предлагаю всем поехать в ресторан и там продолжить торжество! — отозвался Владимир Михайлович, как бы урегулировав ситуацию.
— Это же безумно дорого! — моя мама тут же заинтересованно посмотрела на него.
— Отличная идея! — Ангелина захлопала в ладоши, как ребенок. А затем принялась обнимать своего жениха. Они в какой-то степени были похожи на голубков. Неразлучные целый вечер.
И они все начали собираться в ресторан. Я решила остаться дома. С такой шишкой и с таким настроением, мне только по рестораном ходить. Теть Нина решила поддержать меня, сославшись на то, что ей нужно кормить собачек и тоже осталось со мной.
В какой-то степени я чувствовала себя очень виноватой перед Ангелиной. Из-за меня вечер сорвался. Подобрав нужный момент, когда моя сестра осталась одна, я решила с ней поговорить.
Часть 19
Глава 19
— Прости меня, — тут же сказала я, когда мы с моей сестрой остались наедине.
— Что ты, пустяки. Как твой лоб? Ты прости, что так получилось. Такая пустяковая ситуация. Я очень сожалею, что так получилось…, - Ангелина не договорила и легонько дотронулась до моей руки.
— Да, нет. Это я испортила твой вечер. Мы тебя так все ждали. Так рады, что ты вернулась.
— А как я рада! — моя сестра принялась меня обнимать. Я ответила ей взаимностью.
Все же я заметила, она стала хуже говорить по-русски. Хотя столько лет прошло. Я удивлялась, как она вообще его не забыла.
— Ничего, если я не поеду, с вами? Эта шишка совершенно выбила меня из колеи, — грустно произнесла я и дотронулась до лба. За спиной моей сестры я увидела Владимира Михайловича. Тут, как тут, зараза! Волнуется, чтобы я его невесте ничего лишнего не растрепала. Подлец! И это еще мягко сказано.
— Конечно, отдыхай. А завтра давай с тобой устроим шопинг? Пробежимся по самым лучшим магазинам? — Ангелина старалась меня подбодрить. Скорей всего вид у меня был расстроенный.
— Обеими руками за! — я улыбнулась. Хоть какая-то радостная новость. Покупки меня успокаивают, как никто другой.
Они уехали, теть Нина тоже вскоре ушла. Хоть на стену лезь. Душа болит и сердце плачет. Я вызвала такси, написала маме смс-ку: «Я уехала» и направилась домой. Точнее не домой. Я поехала к Нате.
Было уже около десяти часов, когда я позвонила в ее дверь. Спешить она не открывала, но все же, когда открыла, сильно удивилась, увидев меня.
— И каким ветром тебя сюда занесло? Да еще в таком виде?
— Попутным ветром. Попутным. Вид у меня нормальный, — я спокойно отвечала на вопросы Наты.
— А это что в центре лба? Путевка в Индию? — Наташа никак не успокаивалась.
— Может, впустишь? Кофе предложишь? Все расскажу, ничего не тая, — я посмотрела на нее, жалостливыми глазами. Как тот самый кот из мультфильма «Шрек».
— Что ты смотришь на меня, как на торт после шести? Проходи!
Я прошла в ее уютно-обставленную прихожую. Ната любила белый цвет, чистоту и квартира ее точно такая же светлая, чистая, обставленная дорогой мебелью. Двухкомнатная квартира в элитном районе Санкт-Петербурга досталась ей от мужа. Наташка, она такая, пробивная. Выбьет все что угодно. Удивительно, как не трехкомнатная. Но все же по ее словам можно было понять, что он оставил квартиру ей сам. Она ничего не просила и не выбивала.
Мы прошли на кухню, и тут я поняла, что операционная отдыхает, по сравнению с кухней моей подруги. Безукоризненно чисто. Все на полочках аккуратно расставлено. У каждого прибора есть свое место. Меня впечатляет это каждый раз, когда я бываю у нее в гостях. Моя подруга заварила мой любимый чай с бергамотом. Я почувствовала его превосходный аромат, и мне захотелось плакать. Плакать от отчаянья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну, рассказывай! — произнесла Наташа бойким голосом, когда села напротив меня на мягкий белый стул.
И я все рассказала ей по порядку. Я рассказала, что мой босс — жених моей единственной родной сестры, которая сегодня прилетела из Америки. Они совсем скоро поженятся. С хохотом я рассказывала, как упала со стула и как Владимир Михайлович, чуть не убил меня крышкой из-под шампанского. Она внимательно меня выслушала, а затем вынесла свой вердикт.
— Тебе нужно все рассказать своей сестре.
— Ты права. Но сначала нужно поговорить с ним. Мне совершенно не понятно, почему он сначала со мной, хотя у него есть невеста.
— А что тут непонятного? Наш генеральный директор — самый настоящий кабель. Сначала с одной, затем с другой.
— Натка, он хороший. Он красивый. Он не такой. Просто так получилось, — я старалась найти хоть какое-то ему оправдание, но отрицать очевидное было невероятно сложно.
— Все с тобой понятно. Диагноз поставлен. Ты же влюблена в него по уши. Вот тебе и хороший, вот он тебе и самый лучший.
— Мы завтра договорились с моей сестрой, пробежаться по магазинам.
— Вот тебе и подходящий момент! Как раз ей все расскажешь, — воскликнула Ната. — А шишку мы твою замажем тонаком. Так что подруга — прорвемся!
— Да, это будет самый подходящий момент. Ты как всегда права, моя самая мудрая подружка. Мне хотелось ее обнять. Она меня так подбодрила.
Ночевать я осталась у Наташи. Мы разложили диван и постелили в зале. Включили сериал, и я совершенно не помню, как заснула под сентиментальную сцену героев сериала.
Утром меня разбудила Ната, и я как ошпаренная начала собираться на работу.
Не опоздали. Я по привычке заглянула на парковку и увидела, что его машина на месте. Это означало, что Владимир Михайлович был на своем рабочем месте.
Мою шишку действительно не было заметно. Наташа щедро намазала меня тональным кремом. Но он не слишком выделялся на моем лице. Такой себе повседневный макияж: слегка припудренное личико, акцент сделан на губах. Меня спасла моя любимая классическая красная помада. Тем более шишка уже не болела и к обеду я совершенно забыла о ней.
На работе все было, как обычно. Заказы, маршруты, договора. Пока я ездила в командировку — работы накопилось столько, что я никак не могла разобрать эти завалы. Тем более все мои мысли были заняты только одним: Владимиром Михайловичем.
Наташе удалось узнать, что наш генеральный директор после полудня будет проводить совещание в актовом зале, я тут же поспешила к нему. Возможно, мне удастся застать его одного и спокойно поговорить.
Наконец-то мне повезло, и я увидела его возле актового зала. Он был совершенно один.
Увидев меня, он тут же изменился в лице. Его взгляд стал более настороженным, а глаза заблестели еще сильнее. Я, энергично стуча тонкими каблучками по аккуратно выложенному кафелю, быстро подошла к нему.
Когда я уверенной походкой подошла к нему еще ближе, он тут же схватил меня за локоток и аккуратно завел в зал, плотно закрыв за собой дверь.
— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — улыбнулась я ему.
— Сама все видела, что мне тебе объяснять…, - сказал он, а по моему телу пробежали мурашки от его ровного, сильного голоса.
— Скажи, что любишь меня? — не выдержала, сорвалась. Я ждала ответа на вопрос и внимательно смотрела на него. Он тянул время.
— Не сейчас…, - наконец-то грустно ответил он.
— Почему? Почему ты не хочешь мне говорить? — я обхватила его сильные плечи и заглянула в его голубые и глубокие глаза. Но он лишь убрал мои руки и отвернулся ко мне спиной.
