Рабочий день окончился. Главную работу я оставил на завтра.
Дженни уже ждала меня.
– Куда пойдем? – спросил я, – в кафе, ко мне или пригласишь к себе?
– Вик, когда-нибудь я получу от тебя инфаркт, – сказала она, но глаз не опустила.
– Значит к тебе, – сказал я и взял ее под руку.
– На улице, – попросила она.
Мы поймали такси и поехали. Через двадцать минут мы уже были в ее квартире. Все было убрано и чисто. Сразу было видно, что здесь жила женщина. У нее тоже была однокомнатная квартира, но чуть поменьше. Зато у нее был кот, и мы быстро нашли с ним общий язык. Тот пристроился у меня на коленях и сразу уснул.
– Вик, почему ты такой нахал? – спросила Дженни, – ты всего добиваешься напором. У меня даже мысли не было пригласить тебя, пока. А вот мы уже сидим у меня и пьем кофе.
– Тебе плохо? – спросил я.
– Нет. Но я не об этом. Какие-то у нас странные отношения. Ты можешь их объяснить?
– Конечно. Мы же учились в одном Университете.
– Опять ты про свое! – грозно сказала Дженни. – Не увиливай.
– А что ты хочешь от меня услышать? – спросил я.
Разговор пошел о другом.
– Вик, скажи честно, ты хочешь остаться? Ведь уже двенадцать. – Спохватилась Дженни.
– А у тебя когда-нибудь спал мужчина?
– Дурак, – обиделась она.
– Тогда я буду первым, если ты так просишь. – Я встал и пошел в зал.
– Нахал, – услышал я насмешливый голос.
Встали мы в шесть. Умылись, оделись, даже попили кофе с булочками.
– Мне у тебя нравится, – заявил я перед уходом. – У себя я даже кофе не успеваю попить.
Приехали мы вдвоем, и я сразу взялся за работу. Два часа я объяснял всем, что такое планирование, и что конкретно надо будет делать. Дженни тоже слушала. Вопросов было много. Я отвечал на все. Так мы добрались до обеда. Вернувшись с Дженни, я начал подсаживаться к каждому, и объяснять, как работает программа, куда нажимать и так далее. Потом мы делали пробную печать, и если не получалось – повторяли до тех пор, пока я не убеждался, что человек все усвоил досконально. Только после этого я пересаживался к следующему.
Меня позвала Дженни.
– Вик, ты только не спеши. Если мы все сделаем за один день, будет очень подозрительно.
– Да у меня и так по часу уходит на каждого. Пока я не даю команду работать, пусть себе тренируются до конца недели. А в понедельник пойдет печать. Во вторник мы можем сдать работу. Как тебе?
– И то, рановато. Но давай так и сделаем.
– Вик, – виновато попросила меня Дженни после работы, – давай в кафе. Пока у меня все не уляжется в голове.
– Нет вопросов, – сказал я. – Если только твой кот не будет по мне сильно скучать.
– А почему не хозяйка? – улыбнулась она.
– Она трусиха, нерешительная и взбалмошная.
– Сам такой – пихнула она.
До конца пятницы я подогнал всех. И только потом заявил, что всем повышена зарплата еще раз. Но если кто-то не будет справляться с планированием, повышение снимут. Все улыбались.
– Куда ты меня приглашаешь на выходные? – хитро спросила Дженни.
– Никуда. Извини, работы много.
Она задумалась.
– А если я тебя приглашу?
– Тогда заскочи за мной, я буду дома.
– Вик, что-то случилось? – спросила она, стараясь заглянуть мне в глаза.
– Нет, Дженни, я просто устал за неделю.
Мы даже не зашли в кафе, а сразу разъехались.
В субботу я провалялся полдня в постели, отсыпаясь за неделю. Остальные полдна я посвятил генеральной уборке в квартире. Почему-то я вспомнил Дженни, и мне стало стыдно.
В воскресенье у меня была надежда, хотя и слабая, что Дженни заедет. Но к вечеру я выбрался и обошел пару старых друзей.
В понедельник я вошел в кабинет. Дженни встретила меня улыбкой и опустила жалюзи.
– Я думала к тебе вчера приехать, Вик. Несколько раз собиралась, но так и не решилась.
– Значит, скучала? – улыбнулся я.
– А ты?
Я просто подошел и легонько ее обнял.
– Знаешь, Вик, – грустно сказала она, – тебя все-таки у меня отнимут. Таких как ты, не оставят в замах.
– А ты не отдавай, – сказал я.
– А меня и спрашивать не будут.
– Не загадывай. Давай закончим это дело с планированием.
– Все в твоих руках, – вздохнула она.
Я вышел и дал команду начинать работать. Зажужжали принтеры, полилась ручьем груда бумаг со всех столов. К обеду все было закончено.
– После обеда, проверьте каждый листик, и сложите все отчеты в коробки. Только как-нибудь разделите по месяцам. Молодцы ребята!
Обедали мы, как всегда, с Дженни.
– Вик, ты меня вечером пригласишь? – вдруг спросила она.
– Конечно. Но только с ночевкой.
Она засмеялась.
– Видишь, я уже стараюсь быть смелой.
– Такой ты мне нравишься еще больше, – улыбнулся я.
К вечеру, все коробки были уже готовы. А вот бумаги осталось всего несколько пачек. Дженни позвонила и заказала еще.
Вечером мы опять сидели у меня, и пили кофе.
– Пошли, поужинаем, – предложил я. – У меня здесь ресторан за углом.
Не знаю почему, но Дженни светилась какой-то внутренней радостью, иногда я даже ее не узнавал.
Когда мы вернулись, было уже поздно.
– Вик, обними меня перед сном, – вдруг прошептала она.
Я нежно обнял ее, и мы простояли так несколько минут.
– Мне тоже хорошо у тебя, – сказала она и скрылась в спальне.
Наутро, как всегда, мы пришли на работу вместе. Два квартала Дженни шла со мной под ручку, а под конец убрала.
В кабинете она сразу же позвонила шефу. Тот назначил через час. Я попросил ребят помочь, и вскоре все коробки стояли уже возле двери шефа. Наконец мы постучали и нас пригласили войти.
– Как поживает моя любимая пара? – засмеялся он. – С чем пожаловали?
– Все готово, – сказала Дженни, – все документы разложены по коробкам и стоят у вашей двери.
Тот встал и вышел. Потом вернулся и сел в кресло.
– За три месяца? – сомнительно спросил он.
– Как вы и просили.
– Не может быть. За неделю сделать трехмесячную работу? Ладно, идите, я вас потом позову.
– Так нам продолжать?
– Я позвоню, наверное, через час, – сказал он, и мы вышли.
Он действительно позвонил, и сказал, чтобы мы продолжали. Я сообщил всем, что новая работа включена в график и ее надо делать, как и остальные, каждый день.
Вообще, я заметил, как изменился коллектив. Все расслабились, разговаривали, пили кофе и выходили курить.
– Дженни, – сказал я ей, – ты видишь, что без тюрьмы люди работают даже лучше, и притом с удовольствием.
– Вик, не называй это слово. Ты просто всех распустил.
– А результат?
– Ладно, конечно же, ты победил. Ты даже мой характер сломал.
В кабинет постучали, и вошла Вика.
– Извините. Я просто хотела вручить вам обоим приглашение на свадьбу. В эту субботу я выхожу замуж.
Мы сердечно ее поздравили, и заверили, что обязательно придем.
Неделя прошла быстро. Каждый день мы были в гостях у друг друга, и оставались ночевать. Иногда мы болтали до двух часов ночи. Перед сном, мы нежно обнимались и расходились.
В субботу мы встретились у ресторана, где была Викина свадьба. Я не узнал Дженни. Она сделала прическу, и на ней было шикарное платье.
– Дженни, это ты? – спросил я. – Это не ты ли выходишь замуж?
Та рассмеялась.
– Не шути. Это платье у меня еще с выпускного вечера в Университете. Пока ее вмещаюсь.
– Но ты такая красивая!
– Ты тоже. Я никогда не видела тебя в смокинге.
– Кстати, он тоже с такого же выпускного вечера.
Мы поднялись в ресторан, все уже рассаживались.
Свадьба была прекрасна. В конце, невеста даже пригласила меня на танец, предварительно спросив разрешение у Дженни.
– А я тут причем? – покраснела та.
В остальном, мы с Дженни не пропустили ни одного танца.
– А когда ваша? – спросил подошедший жених.
Мы оба промолчали и неловко улыбнулись.
После свадьбы мы разъехались, каждому надо было переодеться. Назавтра мы тоже не договаривались.
Прошли еще две недели. Наш отдел работал как часы.
В один день Дженни предупредила меня, что сегодня квартальное собрание.
– Это еще что? – удивился я.
– Каждый квартал президент собирает все руководство, а также начальников и замов всех отделов. Хоть посмотришь на него.
– А зачем?
– Просто подводит итоги. И называет лучший отдел. Это – восьмой, уже два года только он и получает премии.
– А нам что надо делать?
– Сидеть и внимательно слушать. Главное – не уснуть.
– А нам можно сидеть вместе? – сразу спросил я.
– А ты будешь себя хорошо вести? – улыбнулась Дженни.
В три часа дня мы спускались в актовый зал. Людей было много. Мы сели рядом где-то сзади, и я аккуратно положил руку на руку Дженни.
– Ты же обещал вести себя хорошо, – грозно сказала она, но руку не убрала.
– Все равно никто не видит, – прошептал я.
