Капрал Роппо морщился от кислого вина. Вдруг взгляд его зацепил за окном нечто знакомое. Три молодых солдата несли бревно. За один конец длинного соснового ствола уцепились двое и даже слегка согнулись под его тяжестью. Другой конец бревна держал один солдат и, кажется, делал это с легкостью. Роппо смотрел на его безмятежное круглое лицо, соломенные волосы и припоминал деревушку, через которую они проходили всего несколько дней назад.
– Господин лейтенант, – сказал капрал, оживляясь, – есть идея. Я знаю троих молодых парней, которые отлично справятся с нашим заданием.
– Молодых? – недовольно прищурился лейтенант.
– О, эти молодцы иных стариков стоят, – вдохновенно продолжал врать капрал. – Бедовые ребята.
– Кто такие? – Недоверие Винка еще не рассеялось.
– Это люди сержанта Подороги. Настоящие орлы. Вы же знаете нашего сержанта, у него без промаха. Это они недавно предотвратили обвал нашего участка фронта.
– Ах да, теперь я понял, о ком вы говорите.
– Подорога предоставит их нам без звука. Об этом я позабочусь. А потом, – капрал понизил голос, – ну, провалят дело. И что? На ошибках учатся. И с нас взятки гладки. Это же люди Подороги.
– Вот это верно, – сказал лейтенант. – Тащите их сюда.
Капрал Роппо не догадывался, что этим своим решением он обрекал себя на неудачу в поисках Сферы.
Трое друзей стояли навытяжку. Им никогда еще не приходилось стоять пред ликом столь высокого начальства. Лейтенант Винк, надменно задрав подбородок, изучающе смотрел на молодых солдат.
– Слушай мою команду!
Трое солдат превратились в натянутые струны.
– К выполнению важного задания готовьсь!
– Это… – сказал Валик.
– Ест… – сказал Галик.
– …овьсь, – закончил Арик.
Винк поморщился.
– Капрал, а вы говорили, что это образцовые солдаты.
– Оботрутся, господин лейтенант. Главное, чтобы дело делали.
– Будем надеяться. Читать умеете?
Трое друзей не сразу поняли, что вопрос относится к ним, а когда поняли, то нестройно и не слишком охотно закивали.
– Писать?
– Это… – сказал Валик.
– Да вроде, – сказал Галик.
– Понемногу пишем, – закончил Арик.
Винк еще выше задрал голову и, глядя на солдат полуприкрытыми глазами, процедил:
– Значит, так. Я оказываю вам чрезвычайное доверие – посылаю вас в разведку.
Трое солдат молчали.
– Капрал растолкует вам подробности. И прошу запомнить, вы есть нижние чины, – лейтенант потер пальцами, словно раздавил вошь, – вы должны беспрекословно выполнять… И смотрите… не обманите моего доверия, понятно?
– Они поняли, мой лейтенант, – сладким голосом сказал капрал Роппо и грозно посмотрел на троих друзей.
– Ну, как тебе лейтенант? – спросил Арик, когда они шли к себе.
– Самовлюбленный павиан, – ответил Галик.
– А ты когда-нибудь видел павиана?
– Разумеется. Вот только что и видел.
– Смешно! А капрал?
– А чем он лучше?
Идя сдавать оружие в обоз, друзья встретили своего сержанта. Подорога виновато отвел взор.
– Да, – сказал Галик, оглядываясь ему вслед. – Сержант, конечно, грубый человек, но он по крайней мере честный малый. А эти двое так называемых офицеров… Бр-р… Тебе хочется служить в такой армии? – Он повернулся к Арику.
– Мне – нисколечко! – сказал Валик.
– Вот видишь, устами младенца… – Галик улыбнулся.
– Хо-хо! – сказал Арик.
– Но сержант? Предатель! Отдал нас, даже не спросив, хотим ли мы. Получается, мы – рабы, только в военной форме. Обыкновенное пушечное мясо.
– Пушечное мясо? – удивился Валик. – Что это такое? Никогда не ел.
– Твое счастье, – сказал Галик.
– Ну, это когда вражескую артиллерию забрасывают телами солдат, – серьезно ответил Арик.
Почитая себя уже опытными разведчиками, друзья привычным жестом заткнули за пояс короткие кинжалы, прихватили мешочек с сухарями, надвинули на лоб шляпы (у Валика взамен простреленной была новая с роскошным оранжевым пером)
Оказавшись в лесу, в такой привычной и с виду мирной обстановке, друзья затосковали. Им до смерти захотелось домой. Захотелось по кружке теплого молока да по краюхе только что испеченного хлеба.
– Мать небось сейчас на стол собирает, – пробормотал Арик.
– Хочешь домой? – спросил Галик.
– Скажешь, постыдное желание?
– Не скажу. Не знаю… Перед сержантом я чувствовал какую-то ответственность… Но эти павианы…
– Да, но враг!
– А что мы знаем об этом враге? Только то, что рассказывают наши начальники. А вдруг они врут?
– Не может быть!
– Очень даже может. В других случаях часто они говорят правду? Ты замечал? Почти никогда. Обратите внимание, Подорога честно выплачивает жалованье. И в срок. А эти? Слыхал, что говорили солдаты на плацу? Уже какой месяц им не платят. Якобы из полковой казны все никак денег не подвезут. Ты в это веришь? У самих-то начальников мошна набита. Воры! А солдаты – что с них возьмешь? Получается, они вынуждены грабить население.
* * *
Брели друзья, брели, пересекали глубокие овраги, переходили вброд ручьи, грызли сморщенные кислые лесные яблочки, стараясь забыть про голод, поскольку сухари давно кончились, и набрели в глухом осиннике на землянку. Это оказался тщательно замаскированный командный пункт врага, место будущего штаба. В спешке отступления про этот вынесенный далеко вперед пост забыли.
Четверо охранявших его солдат ничего не знали об отступлении. Они сидели под брезентом вокруг огромного ящика, наполовину заполненного галетами, печальные, молчаливые, ибо всё возможное давно было сказано, и непрерывно жевали. Внезапно появившихся троих парней в бело-синих штанах, красных куртках и с кинжалами в руках они приняли за лесных чертей. Побросав свои фузеи и пики, они умчались столь стремительно, что трое друзей даже и не подумали их преследовать. Галик осторожно заглянул в землянку и сказал: «Здесь никого».
– Ну и хорошо, – сказал Арик и присел. И только тогда он обнаружил, что Валик давно сидит в обнимку с ящиком, а рот его набит трофейными галетами до такой степени, что надутые щеки еле движутся, а перемалываемая мощными челюстями масса частично исчезает в его чреве, а частично крошится и сыплется на землю, на пожухлые листы осины. Двое друзей без лишних слов присоединились. Галеты показались им сказочно вкусными. Они ели с громким хрустом и запивали сухое желтое печенье водой из ближайшей лужицы.
В темной землянке они обнаружили огромный дубовый сундук, переносной кожаный кофр с оторванной ручкой и лампу «летучая мышь». Используя найденные тут же огниво и трут, лампу разожгли. Тусклые желтые лучи осветили мрачные земляные своды. Сбив на сундуке замки, друзья обнаружили целый склад карт разного масштаба и вида, черно-белых и цветных. Некоторые были изготовлены вручную, но большая часть – на печатных станках. Для того чтобы лучше разглядеть находку, целый ворох карт они вытащили на свежий воздух. Все трое первый раз видели вблизи настоящие военные карты и схемы. Особенно поразили их аллегорические картинки наверху и по углам карт – ангелы с трубами, крылатые воины, очаровательные женские головки, надутые паруса фрегатов, а также восхитительно исполненные, причем на каждой карте по-своему, розы ветров. Кофр из порыжевшей на сгибах кожи был пуст и отдавал затхлым запахом сырости и тления. Друзья переложили ценную находку из неподъемного сундука в легкий кофр, словно специально для этого предназначенный (к сожалению, влезло не всё), перевязали его срезанными с кустов тонкими прутьями и двинулись назад. Карманы были набиты остатками печенья, что несколько согревало их души. Шли они не торопясь, пожевывая трофейные галеты и осторожно оглядываясь. Кто-то один впереди прокладывал путь, а двое сзади волокли военный трофей. Потом менялись
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
