В некоторой степени, всевозможные версии сводились в одну образную ассоциацию, характерную с «клоуном», или «сурьёзным чудиком». Хотя никоим образом нельзя было отметить, что обычный взрослый человек, ну, слегка выразительно серьёзного покроя, был в каком-то месте похож на клоуна. Ни в коем случае! Клоун, или какой другой шизофреноид даже близко не стояли наравне с его простой адекватной персоной. Все подобные образы и проекции, которые ежедневно накладывали учащиеся на этого человека, были ничем иным, как вольной выдумкой самопроизвола и циничной фамильярности, утопшей в собственной пучине деградации и невежества.
Вот именно, что невежество и грубый тон были вложены в эти пафосные клички с целью издевательской насмешки над личностью человека. И тогда назрел бы бытовой вопрос, насколько хватило бы выдержки у порядочного педагога, чтобы терпеть столь цепкие словечки? (А насколько хватило бы Вас самих в подобной ситуации?)
– Не, Герография последним вродь. – Послышалось из толпы.
– А, точняк, щас ведь «Информаныч»! – Через секунду кое-то оторвал серьёзный взгляд от своего белого айфона, якобы сверив свои соображения с электронным вариантом расписания в своём приложении. – Чё, кто лекцию учил? Слышь чё, народ, тяни время, если чё.
– Он там, нет? – Вопросило чьё-то любопытное лицо.
– Ща… – Безучастно произнёс другой товарищ из группы, деловито подойдя к тёмной металлической двери, дёрнув ручку. Когнитивный тупик заставил сделать несложные выводы: – Неа.
– ЗБС… – протянуло вялое тело в ответ.
– Давай, пока ща, время есть. – Спохватилась девица в короткой юбке, обратившись к подружке. – Один фиг, ещё его нету. Слышь, я забыла тетрадь блин! – Вновь возмутилась нафуфыренная особа.
– Ща, погоди! – Подруга достала свою рабочую тетрадь по Информатике, и вместе они, обе красавицы, уткнулись в заданную на дом тему, пытаясь повторить что-то с предыдущего урока, потаптывая пол уже возле самого кабинета №207. Чертовски ответственные яng лэдies.
Во мгновение протяжно раздался резкий звонок дребезжащим по всей территории этажа сверлом. Какое-то время ученики ещё неопределённо помялись, глянув по сторонам, затем вновь уставились в свои телефоны, развернув окна бесед. «Что же интересного и новенького такого произошло за те доли секунды, что мы оторвали свои глаза от экранов? Беспредельно много и безгранично необъятно! Непорядок! Надо наверстать!» – Приблизительно, таким всеобщим ходом мыслей двинулись извилины ребятишек, ожидавших прихода своего учителя возле кабинета Информатики.
– Ну (г) де он уже? – Развернулся звуковой процесс среди толпы.
– Жду секунду и, – ПО-СЪБМ! – Гордо поставил своё условие один мелкий опарыш.
– Да, ладно, чё ты, Тёмыч?! Ну, зашёл мужик в толчок, ну застрял, – тоже ведь челомэн, – гнусаво проскрипел его кореш рядом, теребя в руках электронную сигаретку, даже не особо пытаясь её чем-либо скрыть от всеобщего обозрения.
Как по закону притяжения, именно после этих смелых заявлений из-за угла со стороны лестницы резко вылетел виновник ожидания и, возможно, даже торжества события на предстоящую пару уроков.
– Пи-пец! – Пропищал карликовый опарыш, съёжившись от неудобства. А всё бесстрашие его собеседника вдруг внезапно куда-то улетучилось, слегка подпортив воздух. Вот и хвастливая сигаретка в растерянности ловко упряталась в кармане брюк.
– Здра-а-асьте! – Послышалось из толпы учеников в адрес учителя. Девушки пытались быть более приветливыми и вежливыми по сравнению с мужской половиной их группы.
– Здравствуйте. – Спокойно откликнулся человек, бросив быстрый взгляд на них, тем временем, отпирая мощную дверь своего кабинета. – Заходите. – Как всегда дверь приветливо скрипнула тяжёлым металлическим резонансом.
Учитель проскользнул внутрь, оставив открытым проход для учеников.
***
Теперь он был первым подозреваемым в этом деле…
Их отношения в последнее время не совсем ладились. Было очень заметно, что между ними нарастало нервное напряжение, и с каждым днём становилось всё интенсивнее и сложнее. На уровне эмоций это было тонко ощутимо, словно в воздухе сгустилось плотное невидимое облако, давящее своей массивностью на атмосферу.
На всеобщее обозрение их интимная картина личных взаимоотношений выходила явными вспышками откровения. Со стороны можно было смело заявить, что плотность их тканей разрывалась постепенно, но гарантировано, а пуговицы на их общем красивом наряде отлетали в разные стороны. Да и потом, чего уж таить, ссоры между ними участились. Начало их отношений было таким прекрасным. А конец почему-то настал непредсказуемо фатальным.
– Я ничего не знаю… – Потерянно ответил Максим в кабинете Директора, на время ставшим его «допросной». – Ещё раз говорю, не знаю.
– Знаешь, что, мой хороший! – Строго рявкнула на него Директриса немного в саркастичной манере. – Меня такой ответ не устраивает! Лучше рассказывай всё, что между вами случилось за последние дни! Что делали? О чём говорили? Где были? С кем? Когда? Всё выкладывай, засранец! – Весьма грозно закинула она поток вопросов в тупик.
Максим ничего не мог ответить ей. Неопределённые, но буйные чувства переполняли его сознание, и тем более, разрывали душу на части. По его щекам трагично скатилась пара слезинок. Руки безостановочно дрожали. Он обиженно уставился в пол, сфокусировав свой взгляд на одной точке, не желая отрываться от неё. Минутная пауза заполнила всё пространство кабинета гнетущим безмолвием.
– Слушай… – Вновь нарушила тишину Директор. – Будешь молчать, – я тебе в прокуратуре и, тем более, в суде уже ничем не смогу помочь. Так, Максим, давай. Все события до праздников. Что было, – всё по порядку.
– Ну… – Он начал хоть как-то реагировать, мигнув глазами. – На той неделе мы, вроде как, собирались вместе на парад… А! Вот! Ещё хотели съездить на шашлыки за город.
– Куда именно «за город»? – Категорически вопросила она.
– Да не то, чтобы вообще далеко, ну так, на дачу… к родителям. – Пояснил паренёк.
– Вместе с родителями или без?! – Насторожилась женщина, сверкнув строгими глазами.
Тут Максим на момент замялся и нехотя выдал:
– Без…
– Так… – Протянула она. – А они были в курсе того, что вы хотели устроить без них?
– Ну… я, как бы, собирался. – Он вновь растерялся.
– Что?
– Ну, сказать им об этом. – Как бы, оправдываясь, выдавил он из себя.
– Прекрасно. Только собирался. – Покачала она головой, изображая удивлённо поражённое состояние. – Да ни черта ты не собирался, так ведь, товарищ?! Да зачем родителей вообще в известность ставить?! Можно же свалить, ничего не сказать, и развлекаться с девицей, хоть сколько хошь, и как хошь! Всяко по-разному, по-безобразному, да?! Изнасиловать её, нашпиговать всякой дурью до жёсткой усрачки?! Пока она с ума не сойдёт, да не припрётся в школу и не перережет себе вены в сортире, так ведь?! В младшем блоке. Вообще нормально… оригинальная сучка. Чтоб её!
– Перестаньте! – Выкрикнул обиженно Максим.
– А что, правда колючая, да?! – Язвительно нажала она, пытаясь зацепить за слабость организма после шока. – Больно шпарит, когда всё наружу прёт?!
– Я невиноват! Я ничего не сделал с ней!!! – Уже истерично проревел он в ответ.
– То есть «невиноват»? – Удивилась суровая женщина.
– Да, я вообще с ней не был ни на даче, ни на параде! Вообще мы с ней даже не виделись после школы в пятницу! Она мне ни на звонки, ни на сообщения не отвечала, ни через «Контакт»! Я вообще никак с ней не мог связаться всё это время! – Развёл руками парень, подёргиваясь в приступе нарастающей истерики. Затем, дрожа, протянул свой телефон. – Вот! Проверьте «журнал вызовов»; да хоть весь мой аккаунт, списки бесед, все сообщения, и так далее. – Молодой человек вновь нервно напрягся.
– Ты мне сначала, мой хороший, какие-то реальные, вещественные доказательства с твоей стороны предъяви. – Уставилась она не него в упор, сверкая очками. – Хоть что-нибудь пообъективнее. А не эти ваши социальные экскременты!
– Что ещё-то надо, а?! – Растерянно и, уже изнемогая, выдавил он. – Какие доказательства то?!
– Какие?! – Дёрнулась Директриса, затем нервно выпалила. – Да любые давай! Свидетелей, видео-аудиозаписи, всё что угодно, если сесть не хочешь. Чё мне твоя переписка?!
