Джо представил ее мертвой, лежащей на полу в луже крови. Потом прикинул, как будет смотреться ее голое тело на столе в прозекторской. Кто сказал, что труп не может выглядеть сексуально? Обнаженное тело всегда вызывает интерес. Мужчины никогда не упустят случая посмотреть на красивую женщину без одежды, даже если она мертва. Полицейские часто прикалывают к своим бронежилетам фотографии хорошеньких жертв. Когда мужчины-судмедэксперты проводят занятия с полицейскими, они обычно выбирают те фотографии, которые будут иметь успех. Джо знал об этом не понаслышке.
– Если вы хорошо сыграете роль, я приготовлю вам ужин, – добавил он к сказанному. – Я неплохо разбираюсь в винах.
– Вы же помолвлены.
– Она сейчас на конференции в Чикаго. И скорее всего застрянет там из-за снегопада.
Встав из-за стола, Дженни посмотрела на часы, потом перевела взгляд на доктора.
– А кто пользовался вашим вниманием до меня? – спросила она.
– Здесь особый случай.
Глава 13
За час до посадки в Лодердейле Люси сделала перерыв, чтобы выпить кофе и сбегать в туалет. За маленьким овальным окном самолета громоздились серые тучи.
Вернувшись в свое кожаное кресло, она занялась округом Бровард и стала просматривать все, что, по ее мнению, могло быть связано с бывшей «Рождественской лавкой», – налоговые ведомости, регистрационные данные о недвижимости, сводки новостей. С середины семидесятых до начала девяностых там была закусочная под названием «Бутлегер». Потом кафе-мороженое «Кокосовый орех». В 2000 году помещение взяла в аренду некая миссис Флорри Анна Куинси, вдова владельца сети садовых центров из Палм-Бич.
Люси сняла руки с клавиатуры и стала просматривать статью, напечатанную в «Майами гералд» вскоре после открытия «Рождественской лавки». Там говорилось, что миссис Куинси выросла в Чикаго, где ее отец работал товарным брокером и каждое Рождество изображал Санта-Клауса в торговом центре «Мейси».
«Рождество всегда было для нас волшебным праздником, – вспоминает миссис Куинси. – Мой отец занимался фьючерсными сделками по древесине. Он вырос в Альберте, канадском лесном краю. Возможно, поэтому у нас в доме весь год стояли рождественские елки в больших горшках, украшенные лампочками и маленькими резными фигурками. Любовь к Рождеству я унаследовала от него».
В ее магазине собрана изумительная коллекция украшений, музыкальных шкатулок, всех мыслимых Санта-Клаусов, волшебных фонарей и крошечных железных дорог. Проходя мимо полок с изящными зимними безделушками, невольно забываешь, что за окном светит солнце, растут пальмы и шумит океан. По словам миссис Куинси, после открытия магазина сюда приходит множество посетителей, но они больше смотрят, чем покупают…
Потягивая кофе, Люси бросала жадные взгляды на рогалик со сливочным сыром. Он лежал на деревянном подносе. Ей хотелось есть, но она боролась с собой. Озабоченная проблемой лишнего веса, Люси постоянно думала о еде. Она прекрасно знала, что никакие диеты ей не помогут. Она может сколько угодно морить себя голодом, но это никак не отразится на ее внешнем виде и самочувствии. Ее тело, этот прекрасно отлаженный инструмент, дало сбой. И его ничем не исправишь.
Люси продолжила поиск, одновременно пытаясь дозвониться Марино с телефона, встроенного в подлокотник кресла. Он ответил, но слышимость была плохая.
– Я в самолете, – сообщила она, не отрывая глаз от экрана.
– Когда ты научишься летать сама?
– Наверное, никогда. Времени нет. Даже для вертолета.
Время было лишь отговоркой. Люси хотелось летать самой, но она не могла себе этого позволить. В Федеральном авиационном агентстве приходится объяснять прием любых лекарств, за исключением самых безобидных, которые продаются без рецепта. Если она пойдет к врачу за медицинским заключением, ей придется признаться, что она принимает «Достинекс». Неизбежно возникнут вопросы. Государственные чиновники будут в курсе ее личных дел и, возможно, найдут какой-нибудь предлог, чтобы лишить ее лицензии. Единственный выход – отказаться от лекарства, что она пыталась сделать неоднократно. Или забыть о самостоятельных полетах.
– Я предпочитаю мотоцикл, – сказал Марино.
– Я получила наводку. Но не по тому делу. Возможно, по какому-то другому.
– От кого? – подозрительно спросил Марино.
– От Бентона. Один из его пациентов рассказал ему о каком-то нераскрытом убийстве в Лас-Оласе.
Говоря это, Люси тщательно подбирала слова. Марино ничего не знал о «Хищнике». Бентон не хотел вовлекать его в этот проект, опасаясь, что не встретит со стороны детектива должного понимания. Марино считал, что с лицами, совершившими насильственные преступления, следует обращаться предельно жестко. Они должны быть изолированы от общества и приговорены к смерти. Для него не имело значения, чем было вызвано преступление – дурными намерениями или психической болезнью. Тот факт, что педофил просто не в состоянии противиться своим наклонностям подобно психопату, страдающему маниями, был для Марино лишь пустым звуком. Все эти психологические изыски и визуализации структурных и функциональных особенностей мозга казались ему полной чушью.
Этот пациент утверждает, что два с половиной года назад в Рождественской лавке» была изнасилована и убита женщина, – объяснила Люси. «Черт, все же придется рассказать Марино о работе Бентона с заключенными!»
Марино прекрасно знает, что «Маклейн» – учебная больница Гарвардского университета, образцовая психиатрическая клиника с платным корпусом, где лечатся богатые и знаменитые, к судебной психиатрии он не имеет никакого отношения. И если там стали обследовать заключенных, значит, происходит что-то из ряда вон выходящее.
– Где убита? – переспросил Марино. Повторив все еще раз, Люси добавила:
– Магазин принадлежал Флорри Анне Куинси, белой женшине тридцати восьми лет, муж которой владел сетью питомников в Палм-Бич.
– Растения или животные?
– Растения. В основном цитрусовые. «Рождественская лавка» просуществовала только два года – с 2000-го по 2002-й.
Люси ввела еще несколько команд, преобразовав файлы данных в текстовые файлы, которые она намеревалась послать Бентону.
– Ты что-нибудь знаешь о «Королях пляжа»?
– Тебя плохо слышно, – донеслось до нее.
– Алло! Алло! Сейчас лучше?
– Да, теперь слышу.
– Так называется магазин. Он открылся на месте «Рождественской лавки». Миссис Куинси и ее семнадцатилетняя дочь Хелен исчезли в июле 2002 года. Об этом писали в газетах. Потом появлялись отдельные заметки, а с прошлого года полная тишина.
– Возможно, они нашлись, но пресса на это не среагировала, – предположил Марино.
– Но нет ничего, что указывало бы на то, что они живы. Прошлой весной ее сын попытался получить свидетельство об смерти, но ему отказали. Поинтересуйся в полицейском управлении Форт-Лодердейла. Может быть, кто-нибудь помнит об исчезновении миссис Куинси и ее дочери. Завтра постараюсь добраться до «Королей пляжа».
– Из тамошних копов ничего не выудишь.
– Тогда надо придумать какой-нибудь предлог.
Скарпетта не отходила от стойки регистрации в аэропорту, ведя изматывающий диалог со служащим.
– Как это может быть? – повторяла она, уже теряя самообладание. – Вот номер регистрации! Вот моя квитанция! Посмотрите. Первый класс, вылет в шесть двадцать. Почему это мой заказ вдруг отменен?
– Мадам, у меня в компьютере все четко указано. Ваш заказ был отменен в два пятнадцать.
– Сегодня?
Скарпетта просто отказывалась в это верить. Здесь явно какая-то ошибка.
– Да, сегодня.
– Но это невозможно. Я не звонила и не отменяла заказ.
– Значит, это сделал кто-то другой.
– Тогда зарезервируйте место заново. – Скарпетта открыла сумочку, чтобы вытащить кошелек.
– На этот рейс свободных мест нет. Я могу включить вас в лист ожидания, но перед вами еще семь человек.
Скарпетте ничего не оставалось, как перенести вылет на завтра. Выполнив необходимые формальности, она позвонила Розе.
– Боюсь, что вам придется за мной приехать, – сказала она.
– Ой, что-то случилось? Нелетная погода?
– Мой заказ каким-то образом отменили. Свободных мест нет. Роза, вы узнавали, есть ли подтверждение?
– Конечно. После полудня.
– Не понимаю, что произошло.
Они хотели провести День святого Валентина вместе.
– Вот черт! – выругалась она.
Глава 14
Над землей, заросшей низкорослыми деревьями и буйными сорняками, висит бесформенная желтая луна, похожая на перезрелое манго. Но Свин не нуждается в ее унылом свете. Он и так знает, где находится то, что ему нужно.
Несколько минут назад он обнаружил своим тепловым датчиком инфракрасное излучение. Датчик похож на волшебную палочку. Он водит ею в темноте, медленно сканируя пространство. На светодиодном индикаторе оливково-зеленой полиэтиленовой трубки вспыхнуло красное пятно – указание на присутствие теплокровного существа.
