Гвардейская Армия Стражей атамана Орлика (в источниках – «торгоут»), Передовая Гвардейская Армия атамана Багасова (в источниках – «хошоут»), Гвардейская Армия Левого фланга атамана Кулова (в источниках – «зюнгар»), Четвертая Гвардейская Армия атамана Талаева (в источниках – «дербет»).
Эти четыре армии имели общую численность в 6 000 000 человек, 500 000 воинов общего войскового резерва и 250 000 конных воинов-казаков на действительной военной службе. Казачьи орды нельзя воспринимать как простую и упорядоченную систему – это достаточно сложные структуры, включающие в себя много подразделений, не имеющих выверенной бюрократической иерархии, свойственной государственному образованию XIX века или современности. В таких сложносоставных социальных организмах могли образовываться новые подразделения и дробиться старые, пока не появлялась сильная верховная власть, которая все структурировала. Но между такими периодами могли проходить сотни лет, когда орда существовала как конгломерат взаимодействующих между собой военно-демократических союзов. Они вырастали как бы снизу, естественным образом. Уходили от верховной власти прежние атаманы, сохраняя за собой и своими потомками определенный авторитет, привилегии и общественно-политические позиции, конкретные местности, хозяйственный контроль над теми или иными регионами или природными ресурсами. Это происходило из поколения в поколение, приводя к значительному усложнению системы. Помимо этого, у разных орд было достаточно много постоянных или временных союзников. Иногда такими союзниками были близлежащие княжества и государства, иногда это были остатки какой-либо казачьей орды, потерявшей былое могущество и сократившейся до небольшого подразделения, но помнящей о былой славе. Они включались на правах автономии в более сильную или новую орду. Таким образом, в историю вошло множество наименований различных подразделений, которые у разных авторов звучат по-разному. Возьмем классический пример из тюркоязычных источников: «хойты», «мингаты», «байты», «захчины», «олёты», «батуты». Сейчас для нашего восприятия все эти наименования кажутся инородными. На самом деле все они применялись у предков современного русского народа для обозначения подразделений. То есть это не народы, не племена, а социально организованные автономные сообщества внутри Большой орды, которые появились благодаря сложности и неструктурированности процесса военно-демократического развития казачьего народа. Время от времени сильные личности становились во главе всех без исключения орд, подобно Стальному Императору, и тогда выстраивалась жесткая централизованная иерархия. Но даже в такие моменты истории прежние термины не исчезали. Они использовались для обозначения подразделений, местностей, регионов и даже просто населения-землячества. Но самое главное – это никогда не были племена или народы, потому что для их выделения и оформления в обособленные этносы просто не было возможности и достаточного времени. Только позднее, когда правительства европейских государств современного типа стали сознательно формировать этносы по политическим мотивам, условные термины на наших глазах стали превращаться в названия народностей. Так, например, до настоящего времени функционирует весьма условный термин «украинцы» – окраинцы – жители окраины. В политических целях в советское время посчитали, что часть русского населения должна оформиться в отдельные народы. Соответственно были придуманы их истории, языки, созданы национальные академии – и через несколько поколений новый этнос готов. Но во времена средневековья таких институтов государственной власти еще не было, как не было и профессиональных историков, которые могли бы написать историю народа по политическому заказу.
Помимо самих казаков, в состав населения той или иной орды входили инородцы. Почему это происходило? Прежде всего потому, что казаки – народ сугубо военный, не занимались хозяйственной или иной трудовой деятельностью, – более того, по уставу, длительное занятие промыслом или торговлей, не говоря уже о земледелии, могло привести к исключению из Казачьего Круга, то есть лишению гражданских прав и, как следствие, всех льгот, привилегий и самой казачьей вольности. Как правило, все казачьи орды материально зависели от государств и княжеств, которые они контролировали при помощи военной силы. Когда этот контроль утрачивался, доминирующая орда могла прекратить свое существование. На смену ей приходила другая, из того же самого населения, но с другим атаманом-лидером. Так происходило всегда: угасание и тут же возрождение, как у птицы феникс. Появлялась новая сила, новые герои-воины, идущие в поход и возвращающие былой контроль над окружающими их странами. За счет таких походов орда и содержалась материально, но не всегда этого было достаточно. Как было упомянуто выше, орда – это достаточно свободная организация вольных и своенравных казаков, то есть военная демократия «снизу», поэтому рамки законов были условными. Например, запрет на хозяйственную деятельность часто обходили, поскольку он означал очень бедное существование населения, если в силу геополитической ситуации войн долго не было, ранее контролируемые территории переставали платить налог или инородческая империя, которая достаточно стабильно поддерживала орду, оказывалась достаточно сильна, чтобы оказать отпор и перекрыть границу, не допустив отряды казаков на свою территорию. Тогда нужно было как-то существовать и выживать автономно. Но как это сделать при запрете на хозяйственную деятельность? На пастбищном скотоводстве долго не протянешь – это ясно любому ученому-экономисту, способному просчитать возможности средневекового скотоводства для обеспечения военной орды, которой требуется и оружие, и металлургия, и многое другое. Поэтому в случаях, когда требовалось как-то поддержать свое существование хотя бы на элементарном уровне, приглашались трудовые мигранты-инородцы. Это отнюдь не новое явление в истории: в южных относительно Евразийского континента регионах планеты часто наблюдался избыток населения, происходили катаклизмы, различные происшествия социального характера, и значительные массы людей искали себе убежище, приют, защиту, новые места жизни, в том числе в северном направлении, то есть на землях, принадлежащих казакам. Поэтому приток населения всегда существовал, хотя и был минимальным. Когда орда была достаточно сильна и не зависела от необходимости вести хозяйственную деятельность непосредственно на своей территории, граница перекрывалась, и трудовых мигрантов могли просто не пустить под страхом смерти. Одна из теорий причины постройки Великой Китайской стены заключается в том, что, возможно, она была возведена, дабы избыточное население Китая не проникало на север. Мы также знаем из китайских исторических архивов, что у Маньчжурской орды существовали законы, запрещавшие аборигенам Китая жить на родовых территориях маньчжуров. Переход коренного населения за пределы Великой Китайской стены карался вплоть до смертной казни. Затем был построен так называемый «Ивовый Вал», который проходил севернее Великой Китайской стены, а обширные степи Маньчжурии были отданы под сельскохозяйственное производство и заселены китайскими крестьянами. Это доказывает, что процесс трудовой миграции был очень гибким и разнонаправленным, отношение к нему менялось и сами границы порой смещались в угоду хозяйственной необходимости.
Порой и сама орда не могла бы выжить, не принимая рабочих-иммигрантов, как и сейчас Россия не может обойтись без трудовых ресурсов из южных регионов. В XV–XVII веках в Центральной орде принимались трудовые мигранты, и покровительствовали им сами верховные атаманы, влиятельные, сильные лидеры, порой в личных хозяйственных интересах.
Расселялись трудовые мигранты всегда изолированно. Для них не допускалась свобода передвижений, выделялись четко очерченные земли, на которые нельзя было заходить рядовым казакам, дабы не допускать общения коренного и пришлого населения и возможных конфликтов. Но столкновения все же происходили. Приведем характерный пример из XVIII века. Территории современной Южной России – Новороссии, от Днестра до Дона, перешли под контроль православных казаков, поскольку казаки-мусульмане, подчинявшиеся Османской империи после поражения от Российской империи уступали эти земли казакам из других орд. Между ними не было никакой разницы, кроме вероисповедания и ориентации на разных императоров – на османского султана или православного императора в Петербурге. Это был гражданский конфликт. Но исконные казачьи земли одновременно заселялись и пришлым населением из Западной и Центральной Европы под влиянием Речи Посполитой, которая в то время была достаточно мощным государством и время от времени вмешивалась в гражданский конфликт между православными и мусульманами. Она переманивала на свою сторону многих казачьих атаманов, давая им льготы, привилегии, дворянство, вовлекая в свой государственный механизм и в хозяйственную деятельность, что предполагало заселение вольных казачьих земель крестьянским производительным населением, которое стало бы работать и приносить доход в казну. Речь Посполитая официально закрепляла эти земли за казачьими атаманами, которые провозглашались дворянством – шляхтой, а крестьянством здесь становилось пришлое население из западных регионов Европы. Но рассматриваемая территория была достаточно заселена самими предками русского народа – казаками, причем, кроме атаманов, здесь были и рядовые казаки с неменьшими амбициями и историческими правами, а массовые миграции приводили к столкновениям исконного казачьего и пришлого крестьянского-хозяйственного населения. Этот конфликт подробно описан историками XIX–XX веков. Такие стычки происходят всегда, когда власть имущие начинают думать только о собственном благополучии. Так, некоторые казачьи атаманы в силу материальной заинтересованности благосклонно относились к тому, что их земли заселялись пришлым хозяйственным населением из Западной Европы, но рядовые казаки больше придерживались традиций. Во-первых, им не было от мигрантов никакой материальной пользы, а, во-вторых, они испытывали притеснения и запреты на землях и в промыслах, которые принадлежали ранее всем казакам по праву рождения, а теперь стали частной собственностью узкого круга лиц. Авторитет атаманов, ставших польской шляхтой, стремительно падал, рядовые казаки считали, что атаман – это всего лишь временный военный лидер в силу заслуг, и при этом каждый чувствовал себя потенциальным атаманом. Поэтому появление чужеродного и самозваного населения приводило к очень острым конфликтам. К тому же даже казаки, которые приходили на земли Запорожья и современного Донбасса с востока, хотя и родились на Волге, Урале, Алтае или в Центральной Азии, чувствовали себя хозяевами этих земель, потому что это были исторически русские территории с самых древних скифских времен.
