облаке, закрываю призрачным спокойствием пробоины в тонущей лодке.
Ваня подходит ко мне и опирается на капот. Стоит совсем рядом, мы плотно касаемся друг друга. Вот она важная минута моей жизни. У кого-то минута славы в разных сетях, а у меня жизни. Горько про себя усмехаюсь. Чувствую, что проваливаюсь на самое дно. Ладно, тянуть нечего. Толкаю Молота локтем в бок, призывая говорить.
Он словно из сна выныривает и поворачивается ко мне. В его глазах смертельная борьба, какой не наблюдала никогда еще. Все жизненные моменты, которые присутствовали в нашей жизни, по сути, и есть схватка. Каждый раз мы соперничаем, каждый раз выясняем и спорим. Только за что мы боремся, м? Я-то понятно, а он?
— Короче, ты вполне себе нормальная, — еле выталкивает, а мне уже хочется его потрясти, чтобы еще какие-нибудь звуки выпали. — Меня тянет к тебе, ясно? Это уродское чувство! Я его ненавижу! — зло рассекает воздух рукой. — Зачем оно мне? Но и ты тоже… Могла бы и понять, что почем в моей жизни. Приоритеты видишь? Ты думаешь я не хочу тебя? — залпы в моей груди переходят в оглушающую канонаду. — Злат, — обхватывает мое лицо руками — я не хочу тебя обидеть, понимаешь? Но я не могу быть с тобой, даже если переспим. Просто не могу! Все на кону стоит. Прости. Прости!
Не успеваю ответить, потому что Молот меня целует. Сплетаемся телам, тремся губами и языками, словно одержимые любовники. Какие разные слова и действия, какие противоположности. Молот гладит мое тело, проходится руками по спине, бедрам, до груди добирается. И целует не отрывается ни на секунду, жадно и голодно меня поглощает, но и я не отстаю. Понимаю, что вот оно — настоящее, остальное слова.
Поступки важнее пустых разговоров, даже если они против смысла только что изложенного. Поцелуи все жестче, наглее и яростнее. Руки по телу жаднее и смелее. Окончательно слетаю с орбиты, когда опускаю ладонь на его твердый член и сжимаю. Сдавленный стон в мои губы и моя рука прочь оттуда. Шире ноги и сладкий толчок между ними. Я настолько ярко ощущаю его стояк, что кажется очертания головки полностью выжигаются на моей коже. Она большая. Крупная и твердая.
Безумие захватывает и позабыв все к чертовой матери, Молот спускает платье с моих плеч вместе с бельем. Тут же подхватывает покачнувшуюся грудь. Вздрагиваю и зажимаю крик, но мне это удается недолго, так как через мгновение он так нежно ласкает мои соски, всасывает, касается языком и зажимает зубами, что сдерживаться больше нет сил. Стону! Стону, словно одержимая.
— Злат, это просто…просто секс и все…
— Это… — глажу его затылок, касаюсь горячих губ и шепчу — непросто…. Мы занимаемся любовью…Ш-ш-ш…непросто секс…
— Нет, это не так называется… Хочу тебя, пиздец как хочу… Но потом нам без мазы… Ты согласишься так? — гладит меня и лижет шею. Растворяюсь в его грубых неистовых ласках. А Молот все забирает выше и выше.
— Я не…
Вдруг внезапно что-то постороннее мешает, понимаю, что странное ощущение опасности накрывает. Приоткрываю глаза, потому что чувствую яркий приближающийся свет. Молот замирает и потом резко вскакивает, всматривается и бросает мне.
— Вставай быстро! Одевайся. На, накинь это.
Закутываюсь в его бомбер, подчиняюсь беспрекословно. Он аккуратно прижимает к своей груди, закрывая мне лицо моими же волосами. Я ни черта не понимаю, но молчу и ни говорю ни слова. Наверное, так надо. Кошусь на резко замедлившую ход машину, которая, поравнявшись с нами, ненадолго останавливается. Оттуда кто-то внимательно смотрит на нас, словно запоминает. Чертова яркая луна способствует этому неумолимо, словно дает возможность запомнить все и всех. Ваня, напрягшись, сканирует их так же. Минуты через две, пафосная тачка, плавно качнувшись, скрывается из вида. Но даже после этого, Молот все еще меня держит и также прячет лицо.
— Кто это был, Вань? Что им нужно? — пищу ему в шею.
— Не бери в голову, тебя не касается. Поехали, тебе нужно домой.
9
— Вань, он привыкли к твоим джебам. Работай с круговой траекторией. Тактика должна быть внезапной. Сам понимаешь же! Дистанция ближе, еще ближе. Руки держи, так. Локоть, выше локоть! Не заваливай корпус! Раз-раз-раз! Стоп! Стоп, сказал. Вадос, свободен пока. Встань с Витьком. Молот, иди сюда.
Атмосфера накаляется до белого металлического цвета шипящего металла. Здравствуйте, мои родные «звездюля». Перемахиваю через канаты и иду к тренеру. Снимаю перчатки и кладу на блины, попутно вытираю лицо полотенцем. Федя никогда не злится, он просто давит словами насмерть, аргументированно растирает в порошок. Я привык, у меня иммунитет, просто решил в свое время из этого забирать для себя контрдоводы, которые помогают по полкам разложить в голове все.
— В кабинет, — кивает он и уходит первым.
Понятно.
Значит разговор будет долгим. Стягиваю и бинты тоже, потому что отпахал в зале вторую треню. Хотя тут как пойдет, возможно все останемся до победного, но для нашей команды это нормально. Разваливаюсь напротив Федора в кресле. Жду разбор полета, не дебил ведь, понимаю за что. Всю тренировку в башке крутилось, кто это тогда был и что им нужно. За себя похрен, за Злату боялся. Даже так, да.
Вынесло меня с ней за пределы просто, открутило закоксованный вентиль. Зажимаю ладонями фонтанирующее чувство, а оно сквозь пальцы сочится и вымазывает в себе все больше, объемнее. Не отскрести теперь, не отмыть. Выбило, как последнего шкета на первом бою, когда деревенеешь от происходящего и не всегда понимаешь, что происходит.
Она такая, со Златкой всегда по краю ходишь. Иногда смертельно опасно балансируешь на самом тонком участке, но всегда умудряешься прыгнуть обратно на спасительную поверхность. По крайней мере, мне это всегда удавалось. Но тот вечер свергнул в пропасть. Я попался по ходу и отрицать бесполезно. Накрыло жестко, как в нокаут кинули на тридцатой секунде.
Отгораживался до последнего рубежа, ставил защиту за защитой, блок за блоком, все пробивала одним взмахом ресниц. Тот поцелуй сознательный был, я хотел его. Сделал вид, что случайно, но все не так. И себе тогда тоже доказывал, что на кураже засосал ее. Хотя бросаться в отношения даже теперь не хочу и не могу, просто трахал бы ее время от времени с большим удовольствием. Вот от чего не отказался бы точно, но не пойдет на такой шаг, я знаю. Всегда ждал, чтобы перед сражением на трибунах мелькала. Она мой талисман, правда даже не догадывается об этом. Она вообще ни о чем подобном не догадывается.
Первые секунды,
