Так вот, в силу вышеприведенных соображений точно в назначенный срок из переулка в двухстах метрах от ресторана вырулила «Ока», неотличимая от той, которую сопровождали никоновские сотрудники, с пятнами ржавчины в тех же самых местах и с той же самой супружеской парой внутри.
Само собой, мы не собирались подвергать доверившихся нам пожилых людей всяким опасностям, тем более что их и не учили на Джеймсов Бондов. Просто заранее подобрали две пары гораздо более молодых и тренированных сотрудников, а остальное сделали гримеры. Разумеется, сходство получилось не абсолютным, но таковое и не требовалось. Супруги же были заранее перемещены в наш мир через портал прямо на стене их кухни.
А тем временем к ресторану, кроме «Оки»-дубль и БМВ с объектом, приближались еще и трое мальчишек лет двенадцати на вид, которые на ходу с хохотом перебрасывались снежками. Ну дети же, что с них взять, в кои-то веки раз вырвались поиграть, порядки-то в Георгиевской спецшколе ДОМа весьма суровые… Так что не было ничего удивительного в том, что за секунду до резкого поворота «Оки» на пустое стояночное место снежок, брошенный одним из пацанов, залепил камеру видеонаблюдения. Вторую они решили не трогать, потому как рядом стоял «Шевроле Тахо», удачно перекрывший ей обзор в нужном направлении.
Бабульку, которая с интересом смотрела за развитием событий на стоянке, вдруг кто-то слегка толкнул. Она обернулась и на мгновение потеряла дар речи от возмущения — две размалеванные молоденькие девицы, размахивая руками, громко и нецензурно обсуждали длину и толщину полового члена какого-то Махмуда. Но через пару секунд дар речи к бабке вернулся, причем в совершенно неумеренных количествах, и как минимум минуту несколько прохожих с большим интересом слушали ее комментарии о моральном облике современной молодежи, более ни на что внимания не обращая. Впрочем, одна скромно одетая дама отвернулась, видимо, такая картина ей показалась неприятной. Еще чуть-чуть, и она увидела бы самый момент исчезновения БМВ, но тут за ее спиной раздался приятный мужской голос:
— Красавица, у вас из сумочки мобильник выпал. Возьмите, зачем ему в снегу-то валяться.
Некоторое время дама тупо глядела на свой мобильник и расстегнутую сумочку, которую — она это хорошо помнила — совершенно точно застегнула пять минут назад, выходя из троллейбуса. Потом подняла глаза, но галантный незнакомец уже исчез.
Пассажир подъехавшей к ресторану БМВ с недовольством глянул на раскорячившуюся прямо поперек его места стоянки грязную «Оку».
— Совсем обнаглели! — буркнул водитель, к «Оке» уже подбежали охранники. Но тут…
Пассажир зажмурился от вспыхнувшего на месте «Оки» ослепительного света, а его машина вдруг двинулась вперед. Сбоку послышался растерянный мат обычно сдержанного водителя, и открывший глаза пассажир с удивлением обнаружил, что обстановка вокруг машины радикально изменилась. За окнами был не московский вечер, а темная ночь. БМВ стояла на какой-то заснеженной площадке, освещенной яркими лучами прожекторов. К ней уже бежали автоматчики в незнакомой форме, а танк, неизвестно откуда появившийся метрах в пяти спереди, разворачивал башню пушкой назад.
Один из подбежавших вежливо постучал стволом в стекло, и чей-то усиленный мощными динамиками голос сообщил:
— Господа, вылезайте, вы уже приехали. Да побыстрее, пожалуйста, а то ведь мы можем и помочь.
Сообщив бесстыжим девкам все, что она думает о них самих и их родителях, бабка снова повернулась к стоянке. Но там все было уже на редкость благопристойно: «Ока» исчезла, лимузин и мини-вэн охраны чинно стояли рядом. Правда, это только для бабки минуло всего три минуты с начала истории. Для пассажира БМВ, его водителя и троих охранников прошло шестнадцать суток.
Пассажир озирался, не в силах поверить, что этот бесконечный кошмар, длившийся днями и ночами последние две недели, наконец-то кончился.
— Домой, — выдохнул он, повернувшись к водителю.
— Нет, — покачал головой тот, — извините, но ОНИ велели вам идти и ужинать, как будто ничего не случилось.
Пассажира передернуло. Да уж, ЭТИ, если захотят, теперь достанут его где угодно. И снова будет подвал с жуткими китайцами, которые в перерывах между его мучениями лениво рассказывали, что сейчас-то происходит всего лишь легкая разминка, а вот если господин удосужится попасть к ним по новой…
С трудом подавив возникший в горле спазм, пассажир обреченно потянулся к ручке двери.
ГЛАВА 7
Закрыв портал за гостем из двадцать первого века с его лимузином, мы с его величеством облегченно вздохнули.
— Вроде все прошло чисто, — полуутвердительно заметил мне Гоша.
— Да, мне тоже так показалось, но точно можно будет сказать чуть позднее.
— А не слишком ли твои господа Ли его замордовали, в глаза изменения характера не бросятся?
— Специально старались, чтобы клиент не поимел особых сдвигов в психике. Хотя чему там сдвигаться, мне не очень понятно. И откуда в их Думу таких набирают — тоже. Ему перед первым допросом чисто для профилактики пару раз оформили в рыло, так это чмо натурально расплакалось! Младший Ли даже малость растерялся. Он сейчас диплом пишет про фармакологические усилители болевых ощущений, хотел что-то попробовать, а тут такой облом. Какие там усилители, когда этот хмырь от одного вида простых пассатижей в обморок падает! В общем, самая страшная мука, которую ему довелось перенести у нас в гостях, представляла собой зашивание контейнера в ягодичную мышцу — ясное дело, без наркоза.
— Ты что, капешку ему туда засунул? — удивился император.
Смысл удивления Гоши был в том, что мы с ним не так давно научились открывать порталы из кубиков с одной прозрачной гранью. То есть внутренность этого кубика нам была хорошо известна, и от наших агентов требовалось только доставить его в выбранную для открытия портала точку того мира. Открыв портал внутрь кубика, мы через стеклянную грань могли видеть место, которое оказалось перед ней, и открывать портал уже туда. Это было менее удобно, чем в стационарные точки вроде коттеджа на Торбеевом или посольства на Даниловской, ведь приходилось открывать два портала подряд. Но зато теперь мы могли сделать это в любое место, где окажется наш кубик. Назывался он «контейнер портала», или по-простому «капешка». Но эти контейнеры имели ребро в семь сантиметров, при меньших размерах с открытием портала у нас пока не очень получалось. Вот величество и удивилось, как это мои спецы ухитрились снабдить гостя столь немалым довеском к организму.
— Нет, — вынужден был я разочаровать своего сюзерена, — не капешку, просто капсулу чуть меньше перепелиного яйца. Но зато работы самого Фаберже! Там, кажется, изображен Моисей на горе Синай. А может, и кто-то еще на другой горе, не разглядел, больно уж картинка мелкая. Но он-то не знает, что портал оттуда не устроишь! И думает, что это как раз очень даже можно.
— А почему именно Фаберже и при чем тут Моисей?
— На случай, если нашего гостя там все-таки расколют. Тогда вырежут у него из зада эту вещицу и начнут чесать репу. Такое яичко с библейской картинкой хорошо согласуется с нашими монахами, всякий раз читающими молебен об открытии портала. Кроме того, внутри этого яйца лежит свиток из тончайшей китайской бумаги, на котором тушью нанесены древние ведические руны.
— Сам их сочинял? — усмехнулось величество.
— А как же, чуть ли не десять минут подряд напрягал художественное воображение. Красивые руны получились, с завитушками и прочими украшениями, пусть расшифровывают на здоровье. Кроме того, есть надежда, что подобная вещица, став известной тамошнему руководству, поспособствует созданию новой традиции. Согласно которой каждый чиновник перед визитом, скажем, к президенту должен будет приспустить штаны и показать охране свою задницу на предмет отсутствия швов и шрамов. Мало ли, запустишь такого в святая святых, а у него из этого места как полезут наши десантники в полной экипировке! В общем, пусть поразмышляют на подобные темы, если все-таки прознают о приключениях наших дорогих гостей.
— Ладно, — кивнул Гоша, — пусть и не в заду, но капешку-то он с собой захватил?
— Разумеется, она в портфеле. Вернется домой, протопчем стационарный проход в его кабинет. А потом — в рабочий, который в Думе, тоже пригодится. Скоро у тебя ужин накроют? А то я что-то малость подустал с этими открытиями, хотел сегодня вернуться к себе пораньше и завалиться спать не позже двенадцати.
В Гатчине меня ждал свежий доклад о последних свершениях Клейна, но я даже не стал его читать, а просто уточнил у референта, не собирается ли этот кандидат в вожди на днях устраивать пролетарскую революцию. Ответ был отрицательным, и я со спокойной совестью отправился спать. Завтра почитаю про его новые подвиги, причем не с утра, а попозже, сегодня и так день получился достаточно тяжелым.
