– У него даже имени нет, – со вздохом заметил Эдрик. Он никогда еще не чувствовал себя таким разбитым, если не считать тех дней, когда Сирик и Сигхельм, сыновья Освина, пали в бою.
Казалось, прошло лет сто с тех пор, как они с Брайсом, будучи мальчишками, играли с детьми управляющего. Сирик и Сигхельм были им словно братья. Все детство они провели вместе, и гибель сыновей Освина в битве с нормандцами стала для Эдрика не меньшим ударом, чем для их отца. И вот теперь Брайс находился на волосок от смерти, а жизнь младенца тоже под угрозой. Если его наследник умрет, от их с Сесиль брака совсем ничего не останется.
Неужели ему суждено терять всех, кого он любит?
– Назовите мальчика в честь вашего отца, – предложил Дроган. – Лорд Эйдан был могучим воином и справедливым правителем. Пусть парень пойдет в него.
Эдрик молча кивнул. Что ж, пусть будет Эйдан. Хотя малыш вряд ли выживет. Эдрик почему-то не сомневался: Сесиль с ее нормандским упрямством и отвратительным характером специально родит ему не очень-то здорового ребенка. Эта женщина не упускала возможности обвинить его в варварстве и в том, что он причина всех ее бед и несчастий.
– Больше никогда. – Эдрик подошел к окну, открыл ставни и окинул взглядом свои разоренные земли.
– Милорд, вы о чем?
Он повернулся к Дрогану.
– Больше никогда не женюсь. – Да, не нужна ему жена. И уж тем более еще одна нормандка. Эдрик твердо решил возродить Бракстон-Фелл, и поддержка нормандцев ему не требовалась. – Если младенец все-таки выживет, он станет моим наследником. Если нет – тогда земли отца перейдут к Брайсу.
Дроган кивнул:
– Ваш сын сразу же привязался к Кейт. Какая удача, что он согласился принять еду из ее рук.
Эдрик вдруг представил, как Кейт кормит малыша грудью.
– Да, верно. Это единственная помощь, которую мы примем от нормандцев.
– Милорд, я не понима…
Эдрик покачал головой и направился к двери. Он и сам знал, что говорит глупости. Дроган прав. Ему нужно поспать.
Крепость Бракстон была такой же новой, как замок Кеттвик, и, по мнению Кэтрин, немного больше ее родного дома. Главный зал здесь просто огромен, а массивный камин врезан прямо в стену. В дрожащем свете настенных факелов зал казался необычайно холодным и безрадостным – идеальное место для мрачного хозяина замка.
Тут было такое великое множество комнат и лестниц, что не счесть, сколько ни считай. И повсюду хлопотали прилежные слуги. Но отчего-то на полах ни циновочки, а на стылых каменных стенах ни единого коврика. Жилище это совершенно не походило на уютное семейное гнездышко нормандской дамы.
Кэтрин выделили комнату на втором этаже, неподалеку от спальни, в которой лежало тело леди Сесиль. Наконец-то она оказалась в тишине и покое, наедине с самой собой. Но что же ей делать с младенцем? Кэтрин ничего не знала о малышах, но поскольку этот сладко посапывал у нее на руках, она подошла к единственному креслу и села в него.
Когда в дверь постучали, Кэтрин поспешно открыла, так как опасалась, что стук разбудит ребенка. Порог переступила юная служанка, а следом за ней вошла рыжеволосая Лора с охапкой одежды и одеял. Целительница оказалась гораздо моложе, чем представляла себе Кэтрин по рассказам Дрогана.
– Разведи огонь, Вилона, – приказала Лора. – Я принесла тебе кое-что. – Она обернулась к Кэтрин. – Ну и натерпелась ты, наверное. Надо же – прямо из дому увели! Из Раштона, насколько я поняла?
Кэтрин кивнула, не в силах обсуждать свое похищение. Только не сейчас…
– Вот одежда для тебя и вещи для малыша. Если ты будешь его няней, тебе потребуется…
– Но я не няня, я… – Что могла бы она рассказать о себе? Нет, лучше им не знать, кто она такая на самом деле. Иначе ее отправят обратно в Кеттвик, и тогда – позор!..
Лора вопросительно посмотрела на нее, но больше не стала расспрашивать.
– Тебе придется поухаживать за сыном Эдрика, пока мы не найдем другую няньку, – продолжала Лора. – Ребенок родился слишком рано… и отказывался от молока, пока не появилась ты. Ты его единственная надежда.
Кэтрин кивнула, соглашаясь с рыжеволосой. Да и как она могла отказаться? Малыш такой милый, такой беззащитный… И если он кушает только из ее рук, то о чем же спорить? Несколько лишних дней в Бракстоне ничего не изменят.
Лора взяла у нее ребенка и уложила в люльку.
– Теперь позволь мне осмотреть тебя. – Она мгновенно превратилась в целительницу и принялась осматривать девушку со всех сторон и ощупывать. – Так, вот здесь у тебя ужасная ссадина. А как насчет других повреждений? Они… Кто-нибудь из скоттов… изнасиловал тебя?
Кэтрин покачала головой и отвернулась.
– Но все к тому шло, – пробормотала она. – Ваш лорд Эдрик и его люди появились очень вовремя. А их главарь…
– Должно быть, Леод Фергюсон. Не человек, а мерзкий червь. Но его сынок еще хуже. Сними одеяло, дай осмотреть твою спину.
Кэтрин молча повиновалась.
Закончив осмотр, Лора достала из своей полотняной сумки горшочек с какой-то мазью.
– Думаю, тебе это пригодится. Натри ссадины и царапины после ванны.
– После ванны?! – радостно воскликнула Кэтрин. Лора рассмеялась.
– Да. Вилона принесет ванну, а слугам уже отдан приказ снабдить тебя водой.
Глаза Кэтрин наполнились слезами. Какая же она заботливая, эта Лора! Девушка указала на голубую юбку, шерстяные чулки и другую одежду.
– Ах, вы ничего не забыли. Спасибо вам огромное. Вы очень добры.
Как и было обещано, Кэтрин приготовили ванну. Оставшись в комнате одна, она сбросила с себя одеяло Дрогана, сняла грязные обрывки, бывшие когда-то восхитительным платьем, и ступила в стоявшую у камина ванну. Порезы и царапины тут же заныли, но многочисленные синяки запели от восторга.
Кэтрин прикрыла на мгновение глаза, откинулась на спину и растворилась в уютном тепле. Ноги все еще побаливали после долгой верховой езды, но напряжение постепенно спадало.
Она считала, что лорд Эдрик не женат, и нафантазирована себе всяких глупостей. Надо же быть такой наивной! Она с восторгом взирала на его широкие плечи и блестящие волосы и мечтала о сильных мускулистых руках, поросших темными волосками. А ведь Сесиль считалась едва ли не самой красивой дамой Франции и Англии… Хотя теперь она умерла, ее муж наверняка будет сравнивать с ней каждую женщину.
Тут веки Кэтрин опустились, она задремала и проснулась через какое-то время в уже холодной воде от пронзительного детского крика. Кэтрин понятия не имела, сколько времени проспала, но младенец орал так, что мог разбудить всех обитателей замка. Она поспешно вылезла из ванной и накинула на плечи одеяло. Едва она успела взять на руки ребенка, как дверь распахнулась.
