— Анни — Одрианна, — пояснил Армон.
— Анни, — нараспев повторил я. — Ну-ну. Меня сейчас стошнит от умиления.
Напарник присел, с глубочайшей осторожностью раскрывая крылья «ос». Выглядели они как металлические цилиндры со слюдяными крылышками, и их устройство я совершенно не понимал. Эти маленькие штучки слушаются лишь хозяина и, несмотря на миниатюрность, их жало пробивает даже шкуру дикого кабана. А яд на несколько часов лишает слуха и зрения, делая человека совершенно беспомощным. Я всем этим новшествам Армона предпочитал старые добрые черные ритуалы, но все же эти штуки они уже не раз спасали нам жизни. Так что, несмотря на скептицизм, я вынужден был признать, что напарник со своей функцией моего защитника справляется гораздо лучше всех его предшественников. К сожалению, меня слишком часто желают убить. Да и познакомились мы так же: Армон кинулся в ледяную реку, чтобы вытащить оттуда меня, болтающегося в воде. В этом весь Армон — идиот, способный рискнуть собственной шкурой ради спасения незнакомца.
— Если ты против, то я пойму, — негромко и до противного высокопарно продолжил оборотень.
— Поймешь? — хмыкнул я. — И что мне от этого? Я так понимаю, твой материнский инстинкт нашел еще одного щенка для опеки? Или, — прищурился, — У тебя проснулся наконец-то инстинкт размножения? Так не вопрос, тебе рассказать, как это делается? А то еще облажаешься…
Глаза оборотня все-таки пожелтели, и я довольно усмехнулся. До самоконтроля ему пока далеко, учить и учить. Правда, брать себя в руки у Армона получается все лучше. Он сжал зубы и снова сосредоточился на своих металлических осах.
— Ловцы вернутся, к тому же довольно быстро узнают, кому на самом деле принадлежит дом Одрианны. Ее будут искать. Портал на Изнанку слишком серьезное преступление, они не успокоятся, пока не найдут.
— И ты хочешь, чтобы они нашли не только девчонку, но и нас вместе с ней, — скривился я.
— Я понимаю, что тебе это не нравится, — осы с тихим жужжанием поднялись в воздух и зависли. Слюдяные крылышки молотили с такой скоростью, что казались невидимыми. — И если ты против, то мы уйдем. Вместе. Но одну я ее не оставлю. Ей нужна помощь.
— Отлично, — кисло констатировал я. — А мне, значит, не нужна? Хорош защитник.
— Ты вполне можешь обойтись без меня, Лекс, — Армон поднялся с колен. — В крайнем случае — найдешь другого защитника. А Одрианна без меня пропадет. Толстяк Гнидос ее не защитит, он слишком стар. Да и сам по уши в говне, его заметут, даже не спрашивая. Анни уже послала ему весточку, чтобы он залег на дно и не высовывался. Я должен ей помочь, Лекс.
Я скривился снова.
— Меня сейчас точно стошнит от твоего благородства. И куда же ты поведешь свою Анни? В ближайшую подворотню? Там неудобно заниматься размножением, я пытался. Местные забулдыги советы дают, да и дама может засмущаться.
— Я что-нибудь придумаю, — Армон рассеянно запустил пятерню в темные волосы. Я покачал головой.
Проблема в том, что идти напарничку было совершенно некуда. Оборотни — стайные создания и живут большими общинами, подчиняясь воле своего альфы. В нашем Кайере самая крупная стая обитает на севера города, есть и мелкие. Почему Армон оказался выкинутым за пределы стаи, ушел ли сам или его изгнали — я не знал. Мой напарник порой раздражающе скрытен. Я как-то даже напоил его соком вайи, который еще называют «развяжи язык», потому что под его действием почти невозможно сохранить свои секреты. Но Армон меня удивил. Кстати, это была дополнительная причина, по которой я решил с ним работать. Все-таки способность не проболтаться даже под таким воздействием — ценное качество.
Но все, что я узнал, что Армон — одиночка, и стаи у него нет. Может, от того он так рьяно охранял меня, у оборотня инстинкт защищать своих. А уж почему он решил, что я «свой» — не выяснял. В кривых мозгах своего напарника сам верховный демон Грох сломает все четыре свои ноги.
— Так как, Лекс? — Напарник запустил последнюю осу. — Нам уйти?
— Оставайтесь, — буркнул я, возвращаясь к своим рунам. — На какое-то время. Потом посмотрим.
Армон кивнул.
— Только я не собираюсь менять свою жизнь из-за присутствия в доме нежной барышни, учти это.
— Надеюсь, хотя бы перестанешь разгуливать голым.
Я усмехнулся.
— А ты боишься, что милая Ан-ни соблазнится моими внушительными достоинствами? — Подмигнул и снова пошел вдоль стены. Напарник пробурчал что-то сквозь зубы и вернулся к своим железным штуковинам, теперь он колдовал над какими конструкциями, похожими на бутон цветка.
Зайдя за угол, я присел на выступ фундамента и задумался. В моем согласии не было и капли благородства, лишь расчет. Чуяла моя душонка, что так просто мы из этой передряги не выберемся. И пока не знал, как мне выгоднее поступить. Уйти просто так я Армону точно не позволю, слишком много моих секретов он узнал за четыре года. Но и убивать его смысла пока не видел. Живым он пригодится мне больше. А милая Одри-Анни… что ж, пусть остается. Это может быть даже весело.
Насвистывая, пошел дальше. Руны ложились на стену четко и без сбоев, сила колола кончики пальцев, а противный дождь закончился. Рассвет мазнул золотом, и я зевнул. Кажется, пора на боковую.
* * *
В доме было тихо, Одрианна затаилась в гостевой, которую ей выделил Армон, близняшки испарились. Шторы в моей комнате тяжелые, двойные, так что лучи света в окно не проникали. И спать я лег в полной темноте и тишине, как любил. Уснул почти сразу.
В какой момент мой сон закончился — не знаю. Я просто обнаружил себя стоящим на вершине скалы, вокруг лежал снег, и росла трава. Да-да, именно так: снег и трава, одновременно. Слева от меня мела метель, справа светило солнце и шелестело клиновидными листьями одинокое дерево с раздвоенным стволом. Сбоку оно казалось целым, но стоило сдвинуться, и я увидел, что ствол разделен на две части, и края его обуглены. Так бывает, когда в дерево попадает молния. Яркий день и рядом же завис тонкий силуэт месяца. Звезды загорались, вспыхивали и срывались в пропасть, оставляя за собой прерывистые белые следы, словно штрихи на бумаге. Почему след был таким, я не знал. Да и разбираться не хотел, это бессмысленно. В этом месте не действуют законы нашего мира, здесь все не так, как привыкли люди. Ведь это Изнанка. Я дернул горлом, сглотнул и осмотрелся. Что удивительно, я стоял на вершине в белом парадном мундире Императорского Ловца, что само по себе немыслимо и выглядит полным бредом. Где я, и где белый мундир. Забавно, но на левой стороне груди я даже увидел знак отличия, какие получают за особые заслуги перед империей. И это окончательно убедило меня в том, что я брежу. Меланхолично подумал, что раны оказались глубже, чем я предполагал и, вероятно, задели мозг. Хотя как рана на ноге могла задеть голову? Вопрос.
