Как подумала о последнем, так и забыла.
На месте подпрыгнула!
От неожиданного и полного недовольства:
— Что ты здесь делаешь?
Чуть головой о верхний край багажника не приложилась!
И приложилась бы обязательно, если б кое-кто предусмотрительно не подставил туда свою руку.
Вот же…
Вездесущий!
— Граблю вас, что, так сразу не заметно? — огрызнулась, обернувшись к мужчине.
Что поделать…
Кажется, грубить начальству начинало входить в привычку. Фонтан моего встречного недовольства к нему, как открылся вчера, так никак и не пересыхал. К тому же, так всегда оставалась вероятность, что я его выбешу до такой степени, что он меня ещё раньше выгонит.
Почти идеальный план!
В котором, если уж быть честной хотя бы с самой собой, регулярно что-то шло совсем не так… Вот как сейчас, например. Когда вместо того, чтобы отомстить мне, или же поставить на место, мужчина просто-напросто продолжил недовольно щуриться.
— Обязательно грабить меня полуголой? — вопросительно выгнул бровь.
Смутилась. В первую очередь тому, что пока спрашивал, так и продолжил держать свою руку у моей головы, соответственно, и сам ничуть не отодвинулся.
И ладно бы только это!
Разобрала ещё один голос. Очень тихий, будто издалека, почти не разобрать. Он доносился из телефона. Генеральный директор, судя по всему, так и не прекратил своё прежнее обсуждение по сотовой связи. Но взял паузу, приложив динамик к своему плечу, чтоб абонент не понял, что его давно не воспринимают. Всё говорил и говорил…
Нет, не так.
ГоворилА!
Голос совершенно точно был женским. И жутко знакомым. Мне эти её растянутые гласные и шепелявые согласные в кошмарах неоднократно снились в прошлом году, когда обладательница данного голоса навещала наш главный офис лично, сопровождая своего отца — самого прибыльного и капризного клиента нашей организации. Хотя не такой уж он и капризный в сравнении с ней. Сущий одуванчик! И самое безобидное существо. А она… жуть, какая приставучая! Наполовину француженка по матери, с корейскими корнями по отцу. И если её родитель пользовался услугами переводчика, чтобы общаться с нашими сотрудниками, поскольку филиалы его бизнеса базировались в том числе и в нашем регионе, как и во многих других странах, но сам он бывал в них едва ли чаще раза в год, то она в своё время аж выучила русский язык.
Для чего?
Ответ был элементарным. И немного печальным. Не для меня, разумеется. Для Константина Владимировича.
Так сильно замуж ей захотелось, в общем…
Непременно за него.
Ну а то, о чём он спрашивал:
— Платье испорчено, — вздохнула, окончательно разворачиваясь к нему лицом.
Вышло не очень удачно. Места было маловато. Вот и села в итоге частично в машину. Зато ноги оказались не в холоде. Именно на них он и посмотрел всё с тем же недовольным видом. Сперва на них, затем на мои туфли, которые я так и не надела. Спасибо, ничего не сказал. По поводу обуви. Но не про платье:
— Зато больше ты его не наденешь, — заявил хамски.
Я аж обомлела.
Чем ему платье не угодило?
Но опровергать сделанные выводы не стала. Отвлеклась на звук оповещения пришедшего письма. Дизайнер ответила. Пообещала прибыть в течении ближайшей пары часов, если мне будет удобно.
Хм…
Не очень удобно.
Если учесть, что вряд ли доставка заказанной мной одежды будет настолько же оперативной. Так и ответила, попросив перенести визит на послеобеденное время.
— Да, вполне, — произнёс в это время Константин Владимирович.
Как оказалось, не мне. Вернулся к своему разговору.
А меня вдруг осенило…
Уж не для неё ли он такую домину приобрёл?
Такая, как она, на меньшее не согласится.
Ну а то, что он госпожу Ким Джи-хе прежде почти год стойко игнорировал… сдался? Она ж настойчивая. Ну и чего уж там, очень красивая. Если понадёжнее заткнуть ей чем-нибудь рот, должно быть, настоящее сокровище, учитывая, кем являлся её отец. Именно благодаря работе с ним наша организация сумела столь расшириться.
Подумала бы об этом куда тщательнее, но дизайнер ответила. Оказалось, сегодня у неё поезд, она уезжает на три недели, именно поэтому предложила встретиться и обсудить возможные нюансы именно в ближайшее время, пока оставалась такая возможность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Работает? — заметил мою переписку и Константин Владимирович, а на мой последующий возможный негласный вопрос с уточнением, добавил: — Он был в кармане моего пиджака. Вымок, как и всё остальное.
Джи-хе, между тем всё не умолкала. Я не собиралась особо прислушиваться и подслушивать, но, кажется, с восторгом расписывала талант каких-то там скрипачей.
Они на концерт собрались что ли вместе?
Хотя какое мне до этого дело…
Если будет что-то, что относится к работе, меня и так в курс дела поставят. А значит пора прекращать думать не по теме. И уж точно не обращать внимание на то, как ни с того ни с сего в моём горле будто что-то остро-пепельное застряло с привкусом горечи. С чего бы? Не важно.
Я ведь…
— Дизайнер приедет около половины десятого, — буквально заставила себя перестать мыслить о всякой неуместной ерунде и выдавить беспристрастным тоном, поставив хозяина дома в известность.
— Через два часа? — изумился мужчина.
Да с таким искренним недоумением, можно подумать, я хоть когда-то была нерасторопной и в самом деле несусветно удивила его.
— Да, — согласно кивнула, проглотив обиду по поводу моих профессиональных способностей. — Кофе ваш ждёт вас на кухне. Завтрак тоже заказала, обещали доставить в течении получаса, — открыла приложение с доставкой и сверилась со сказанной правотой. — Если он вам нужен, конечно, и вы не уедете куда-нибудь по своим делам, — внесла поправкой.
Всё-таки память у меня не идеальная. Надо бы сверить с ежедневником, чтоб знать наверняка, нужно ли ему действительно куда-либо так срочно, и не забыла ли я о чём-нибудь важном. Вчера так переживала из-за своего заявления об увольнении, что совершенно забыла повторить свой ежевечерний ритуал по сверке ближайших будущих рабочих событий.
— А дизайнера ты в моей футболке и шортах принимать будешь? — ехидно поинтересовался, напрочь проигнорировав упоминание завтрака, генеральный.
И даже на шаг назад показательно отошёл, не менее показательно обведя меня взглядом с головы до пят.
Шумно выдохнула.
Нет, иногда он и правда считает меня недалёкой!
— Нет, конечно. Одежду мне тоже скоро привезут, — возмутилась, сложив руки на груди.
Последнее, к слову, больше не для демонстрации собственной позиции. Прохладно тут. А простынь плохо скрывает отсутствие белья, ввиду чего некоторые мои анатомические особенности в районе груди вдруг стали слишком уж приметными под мужским взглядом.
— У кого я могу взять чертежи дома? — добавила, чтоб уже перестал так нагло пялиться на меня и вернулся к более обыденным вещам. — Они у вас есть? Или нужно их у кого-то взять? — уточнила.
А он…
Кажется, ещё чуть, и его лицо перекосит.
От злости.
Вон как заметно сдвинулись желваки, а в серых глазах поселилось что-то очень мстительно-зловещее. Прям как в тот раз, когда один из водителей сел за руль служебного микроавтобуса в нетрезвом виде, а потом выехал на встречку и стал участником серьёзной аварии. Никто не пострадал, да и виновником он не являлся, но мы все подумали, что ему за такое не жить, так сильно и неоднократно он получил прямиком под дых, когда генеральный узнал, что в машине другого участника дорожно-транспортного происшествия были дети.
— Что-то не так? — напряглась.
— Всё так, — сквозь зубы, но ответил мужчина, разворачиваясь в сторону дома. — Умница, — в довершение вроде как похвалил.
Поверила бы, что так оно и было. Но прозвучало, как: «Да пошла ты!». Рисковать и удостоверяться не стала. Он ушёл, а я осталась. Ну его! Пусть дальше своих скрипачей со своей недофранцуженкой обсуждает. Выпьет кофе, глядишь, станет добрее.
